Дети немилости

Фиррат молчала. Ее люди были мастерами своего дела, Тень Юга отдавала приказы в полвзгляда: косилась через плечо, едва приметно кивала, и очередной агент исчезал с глаз.

— Кроме того, — продолжал я, — мне в любом случае нужны дети Арияса. Юцинеле — не меньше, чем ее брат. Целые, невредимые, по возможности не озлобленные. Это очень важно. Данва, примите это во внимание, пожалуйста.

Та склонила голову.

— Мори, — повторила Эррет напряженно. — Объясни.

— Королевство Выси, — сказал я, — это не Аллендор. Это Таян.

Эррет пошатнулась. Данва, бледная, но спокойная до бесстрастия, поддержала ее.

— Вы знали, государь, — с тенью улыбки на лице сказала Фиррат.

— Господин Ларра сопоставил факты, не так ли? — сказал я. — Это умеют делать не только тени. Мировой общественности застило глаза то обстоятельство, что на протяжении истории Королевствами становились наиболее развитые державы своего времени. Строго говоря, после того как Эрдрейари вторгся в Таян, уже пора было понять, что на сей раз расклад иной. Доказательства поступали одно за другим и достигли критической массы.

Фиррат осторожно подвела Эррет к дивану и усадила, пододвинув подушки.

— Вы тоже можете сесть, — сказал я. — Итак, теперь мы знаем, кто в действительности выполняет функции Выси, а Воин и Госпожа так и вовсе у нас в руках. И это замечательное, казалось бы, преимущество совершенно бесполезно, по крайней мере, на данном этапе.

— Почему? — недоуменно спросила Данва.

— Аллендор не связан ролью Выси, — сквозь зубы простонала Эррет. — Аллендор совершенно свободен…

— Высь не может напасть первой, — пояснил я. — Нападать должна была Уарра — и наши войска действительно вошли в Таян.

Данва потерла лоб.

— Аллендорцы все это знают, — сказала она.

— Да.

— Именно поэтому они…

— Привечали у себя таянских беженцев и использовали девочку, — я кивнул. — Для Госпожи не составляло труда разбудить одного из подконтрольных Каэтану духов.

— Но они отослали ее в Рескидду, изготовив фальшивые документы.

— Полагаю, оставлять Атергеро во власти таянки им было совсем не с руки. Хотя подробности еще предстоит выяснять. Данва, я очень вас прошу: Госпожа Выси не должна терпеть обиды. Она заслуживает исключительного уважения.

Данва улыбнулась, сощурившись с долей лукавства.

— Простите меня, господин. Если мне будет позволено сказать… Цинелия горячо к вам привязана. Эта привязанность такого рода, что никак не может преобразиться в спокойное дружелюбие. Юцинеле может либо возненавидеть вас, либо по-прежнему… видеть в вас своего спасителя.

Я уставился на тень с недоумением.

— Хорошо, — сказал я после паузы. — Узнайте, каким образом она оказалась связана с господином Яритом, после этого будем предпринимать дальнейшие шаги.

— Мы не можем обращаться непосредственно к господину Яриту и его людям, — сказала Данва. — По понятным причинам.

Я поразмыслил.

— Младшая Мать, — сказал я. — Будет уместно спросить у нее. Этот приказ отменяется. Прочие — выполняйте.

Розы цвели.

Белоснежный крылатый дворец возвышался над кронами парка; мрамор светился и казался полупрозрачно-прохладным, как лед. Догорал закат. Сквозь переплеты высоких окон плыл из внутренних покоев золотой свет, здесь и там мерцали разноцветные фонари. Перекликались птицы, стрекозы парили над прудами, кружевные арки вырастали из белого песка дорожек. Далеко в темнеющем небе плыла череда воздушных шаров. Порою над Серебряным заливом вспыхивали заклятия фейерверков — Рескидда до сих пор праздновала возвращение Младшей Матери.

В увитой виноградом беседке сидели передо мной миловидная старушка и бодрый старик, одинаково голубоглазые, точно брат с сестрой. На столе, застланном вышитой скатертью, ожидало легкое вечернее угощение и бутылка драгоценной белой алензы. Картины более мирной и безмятежной было еще поискать, а титул, прославленный десятками грозных воительниц, с трудом соединялся в сознании с хрупкой седой женщиной, которая испуганно переводила взгляд с мужа на меня и обратно и беспокойно сжимала в пальцах чайную ложечку.

— Ведь я помню ее ребенком, — наконец, грустно сказала царица Лумирет. — Мерисет с маленькой Лиринией приезжала к нам в гости. Малышка рассердилась на меня. Она совсем иначе представляла себе царицу Рескидды. Я так смеялась… Я сказала ей, что самое главное — хранить мир, что ради этого я положу жизнь. А если она хочет увидеть Ликрит Железноликую, ей самой придется вырасти в такую. Я просто пошутила…

Я вежливо слушал ее, думая о другом.

Как я и предполагал, стоило рескидди определиться с выбором, как царица в мгновение ока оказалась в городе, освободилась от иных срочных дел и горячо пожелала со мной встретиться. Вечерние газеты уже взорвались заголовками: Аллендор официально сообщал о начале широкомасштабных военных маневров. Пока только мелкие, рисковые издания осмеливались вслух говорить об угрозе миру, но многозначительно молчали о ней все. Должны были пройти испытания новейшего оружия — не только знаменитых атомников Аллендора, но и инженерно-магических разработок. Что это за разработки, не уточнялось. Информация о них поступила нам от Тени Запада, и ей можно было верить, потому что доктор Тайви имел к этим разработкам самое прямое отношение. Им, «новейшим», было несколько тысяч лет — а сколько в точности, знал один Каэтан, приручивший некогда демона по имени Атергеро.

— Тут нет твоей вины, Лумирет, — неторопливо отозвался господин Эрисен, принц-консорт; потом голубые его глаза обратились ко мне. — Морэгтаи, мы выражали уже официальные соболезнования в связи с трагедией во время Дня Подвига. Позвольте выразить личные. Это чудовищное преступление и, кроме того, кощунство.

Я кивнул ему веками.

Лицо мое вновь покрывала роспись, и над бровями раскидывала крылья «ледяная чайка». Я знал, что могу обойтись без знака, помогающего владеть собой, но разумнее представлялось отдать все силы делу, а не заниматься попусту упражнением воли.

Эрисен в задумчивости поджал губы и покрутил белый ус.

— Буду прям, Морэгтаи, — сказал он. — На Древнем Юге централизация власти — один из вечных вопросов. Традиции самоуправления в городах весьма сильны. Что говорить, ведь Лумирет именуется царицей Рескидды, а не царицей Ожерелья.

— Я знаком с историей.

— При Джесет Третьей Ожерелье фактически прекратило свое существование, — назидательно продолжал старик, не обратив особенного внимания на мои слова. — Его вновь объединила Энгит Первая с помощью Исена и Рескидделат. Теперь же…

— Как обстоят дела в северных городах, господин Эрисен?

Лумирет скорбно покачала головой.