Дети немилости

— Мы вас вылечим! — перебил Мерау. — Еще месяц!

Маджарт опустил веки и слабо улыбнулся.

— Аньяр, — сказал он уже громче и внятней. — Аньяр и должен быть границей. Только Башня должна быть с другой стороны.

Мерау кивнул. Углы губ Лиринии приподнялись.

— Я уже готовлюсь к поездке, — сказал новый суперманипулятор. — Полагаю, из Аньяра или Уруви уже можно будет попасть в Башню. Целая команда сейчас разрабатывает стратегию диалога — историки, психологи, философы. Я буду говорить с Каэтаном.

— Я тебе завидую, Оджер…

— Надеюсь, мне удастся убедить его, — сказал Мерау несколько тише; несокрушимая уверенность, которой дышал весь его облик, поблекла. — И он действительно переназначит Королевство Выси. Потому что в противном случае никто не может предсказать развития событий.

Лириния отвернулась. Распухшие веки Маджарта приподнялись, но рассеянный взгляд устремлялся мимо говорившего.

— И тогда, Оджер, — сказал умирающий с легкой усмешкой, — ты позавидуешь мне.

Молодой суперманипулятор вздрогнул; мурашки скатились по его спине. Инкелер Маджарт много дней провел в страшной муке на волос от смерти и, вероятно, имел право шутить о подобных вещах. Слышать это было жутко.

Больной извинился и сказал, что очень устал от разговора, хотел бы побыть в одиночестве и поспать. Мерау поклонился, Лириния кивнула, и они покинули спальню.

Затворив дверь, принцесса встретила взгляд мага и безмолвно указала подбородком в конец коридора. Мерау так же молча кивнул. Господин Маджарт, как всякий маг, отличался остротой чувств; даже сейчас, больной и расслабленный, он мог услышать отдаленную речь. Душевное спокойствие его оба гостя полагали весьма важным, оба искренне надеялись на его выздоровление, поэтому с разговором, не предназначенным для его ушей, торопиться не стали. Полковник шла впереди, заложив руки за спину. Толстый Мерау едва поспевал за стремительной походкой авиаторши; одышка мучила его и не давала толком обдумать ситуацию.

Вслед за Лиринией он спустился по внутренней лестнице в сад и пошел по аллее, огибавшей белую виллу.

— У главного входа полно людей, — сказала принцесса, замедлив, наконец, шаг. Мерау боролся с желанием стать на месте и перегнуться пополам, вжимая пальцы в схваченное болью подреберье.

Лириния остановилась.

— Итак, — безжалостно сказала она, сверху вниз глядя на взмокшего суперманипулятора. — Ни одна разведка в мире не употребляет слов «какой-то сумасшедший». Какой именно сумасшедший спас девочку-подлинник и отнес ее в храмовый госпиталь? Кто это был? На кого он работал? И почему я слышу об этом от вас, а не от Великой Тени?

Мерау, превозмогая боль, глубоко вдохнул и выдохнул.

— Простите, Ваше Высочество, — ответил он. — Донесения столь невероятны, что госпожа Эмерия сочла необходимым перепроверить их… и, вероятно, до сей поры не проверила достаточно раз.

— Я побеседую с ней о ее обязанностях. На кого работает сумасшедший? — повторила Лириния; в голосе ее звенела сталь.

— На себя. П-полагаю.

Лириния помолчала.

— Вы надо мной издеваетесь, господин суперманипулятор? — уточнила она.

Оджер был бледен и потен, но столь же невозмутим.

— Ваше Высочество, — сказал он, — все… все, кто знает об этом, сами до сих пор не могут в это поверить. Высока вероятность, что нас дезинформируют, но никто не может понять, зачем нужна подобная дезинформация. Подумайте, могли ли мы с ясными лицами представить вам такой доклад?

— Представьте. С таким лицом, какое считаете подходящим.

Оджер тяжело вздохнул и вытер рукавом лоб. Проглотил комок в горле и как мог четко проговорил:

— Человека, который спас настоящую Госпожу Выси, зовут Морэгтаи Данари.

Глаза Лиринии расширились так, что, казалось, вылезут из орбит. Она отступила на шаг, судорожно вцепилась в узел воротника. Потом, спустя несколько секунд, опустила веки и провела по лицу ладонью.

— Император… — прошептала она.

— Господин Бездны.

— Это невозможно.

— Совершенно согласен.

— Что он делает в Рескидде?!

Мерау развел руками.

— В Рескидде можно делать многое, — сказал он.

— Древний Юг — прекрасный плацдарм для атаки.

Суперманипулятор опасливо глянул на принцессу; светлые глаза полукровки-рескидди, наследницы Ликрит и Иманы, сузились, лицо осветилось хищной улыбкой. Крупное, гибкое, не по-женски сильное тело Лиринии напряглось, словно она намеревалась немедля ринуться в бой.

— Сейчас Ожерелье песков переживает не лучшие времена, — проговорил маг. — Засушливый век, население сократилось, армия слаба… Но Уарра не испытывает недостатка в человеческих ресурсах, даже в живых, что уж говорить о плодах некромантии.

— И они готовятся к войне, — без тени сомнения сказала принцесса. Глаза ее сверкали. — Атаковать через Лациаты невозможно, это понятно всем. Атаковать Аллендор из Ожерелья песков… бесы! Какой отличный ход. Все наше подбрюшье открыто. С этим нужно что-то делать.

— Ваше Высочество!

— Что?

Мерау снова бросило в пот, но он не мог смолчать.

— Если вы в самом деле намерены сделать Аллендор Королевством Выси — вы не можете первой напасть на Королевство Бездны! Вы нарушите начертание высшей схемы, и боюсь, даже Каэтан после этого уже не переназначит функции…

Лириния длинно выдохнула, улыбаясь; глаза ее блестели.

— С чего вы взяли, что я собираюсь начать войну? — сдерживая недавний азарт, спросила она. — Помилуйте, господин государственный суперманипулятор. На кого нападать? На Ожерелье песков? У Аллендора прекрасные отношения с городами Юга. Что там! Даже с Уаррой у нас заключен пакт о ненападении. Я не настолько безрассудна. Масштабные учения наших войск в южных провинциях, вот все, чего я хочу. Этого будет достаточно и для Уарры, и для Ожерелья.

Обеими ладонями она пригладила волосы, стянутые в тугой узел на затылке, отошла в сторону и села на маленькую скамейку между двух розовых кустов. Ноздри ее все еще раздувались, и видеть обычно холодную и спокойную принцессу столь взволнованной было странно и страшно. Подняв с земли прутик, Лириния принялась рисовать на песке; приглядевшись, маг понял, что она вычерчивает контуры большого атомника.

— Я жду от вас новую модель самолета, — сказала она. — Вы обещали ее два года назад.

— Работа идет полным ходом.

Полковник улыбнулась; потом мысли ее приняли иное направление, и улыбка исчезла.

— Я не намерена развязывать войну еще и потому, что не могу предсказать действий императора, — суше и сумрачней сказала она. — Морэгтаи намного хитрей, чем кажется на первый взгляд. Многие в Аллендоре радовались убийству Данараи. Он был политиком опытным, умным и жестким… но и предсказуемым, в то время как его сын — темная лошадка. Теперь не только я сойду с ума, пытаясь понять, что ему понадобилось в Рескидде такого, чтобы оставить Кестис Неггел двойнику.