Карен Монинг - Лихорадка грез

– У тебя нет на это права. Ты украла копье и меч и оставила все аббатство без защиты!

– О, ради бога, – сухо проговорила я, – можно подумать, что аббатство защищено, пока ты держишь Святыни у себя и выдаешь их по праздникам. Что смогла бы сделать ты , если бы эльфы пришли за ними? И мы их не крали. Я взяла то, что принадлежит мне, и дала Дэни то, что давно должно было принадлежать ей. И мы использовали это по назначению – убивали эльфов, – я махнула рукой за спину. – Если ты не заметила, мы убили кучу эльфов.

– Немедленно верни их мне, – снова потребовала она.

Я покачала головой.

– Не вариант. Прошлой ночью мы с Дэни сделали больше, преследуя наших врагов, чем ты когда-либо позволяла сделать этим женщинам, и не потому, что они не могут, а потому, что ты запрещаешь им. Мы должны Видеть, Служить и Защищать. Ты говорила мне, что мы рождены для этого. В прежние времена, когда мы приходили в поселения, люди встречали нас с радостью и предлагали нам самое лучшее из того, что у них было, потому что нас уважали и почитали как защитников. И мы защищали их. Мы жили и умирали ради них. А ты не позволяешь этим женщинам быть защитницами. Из-за тебя они боятся собственной тени.

– Очевидно, у меня более высокое мнение о них, чем у тебя. И ты спустишься оттуда прямо сейчас. Ты не руководишь ими. И никогда не будешь.

– Я и не пытаюсь руководить ими. Я хочу показать им, что у них есть выбор, – это была ложь, но ложь во благо, и совесть моя была чиста. Я поведу их. Так или иначе. Я подняла глаза от Ровены и обратилась в толпе: – Поощряет ли вас Грандмистрис принять свое наследие? Помогает ли вам оттачивать свои навыки? Рассказывает ли она вам хоть что-то из того, что происходит вокруг? Или держит все в секрете вместе со своим тайным советом? – я умолкла, чтобы придать особый вес тому, что собиралась сказать дальше. – Знаете ли вы, что железо причиняет эльфам боль ? Что в Дублине существуют гражданские войска, сформированные обычными людьми , которые активно охотятся на Невидимых, выполняя нашу работу, защищая выживших людей, стреляя в эльфов железными пулями? Прошлой ночью мы с Дэни столкнулись с отрядом из пятидесяти человек. Они стреляли в Охотников, выгоняли их из города, пока вы мирно спали за стенами аббатства. Пока вы отсиживались в безопасности, бросив их на произвол судьбы. Неужели это то, кем вы являетесь? Или то, кем вы хотите быть?

На некоторое время наступила тишина, за которой последовала оглушительная какофония голосов. Дэни снова налегла на клаксон. На этот раз потребовалась целая минута, чтобы призвать их к тишине.

Из толпы выступила Кэт.

– Как люди охотятся на них? Они ведь не могут их видеть.

– Большинство эльфов больше не прячется, Кэт. Вы бы знали это, если бы она позволила вам выйти в город. Они считают, что им все дозволено, а почему бы и нет? Ши -видящие не встают у них на пути, чтобы остановить их. Но мы можем это изменить.

– Если мы начнем на них охоту, разве не станут эльфы снова скрывать себя под иллюзиями?

Я кивнула:

– Разумеется, опасность возрастет. И нам будет необходим каждый особый дар ши -видящих, который у нас есть.

– Тогда люди больше не смогут сражаться с ними, – забеспокоилась она. – Они не смогут помогать нам.

В ее словах звучал страх, и мне это было понятно. Как могли всего несколько сотен ши -видящих, имея только два оружия, надеяться победить армию Невидимых?

Я хотела знать, сколько известно Ровене, поэтому внимательно следила за ней, когда обратилась к Кэт:

– Люди нашли способ видеть эльфов, как видим их мы.

По толпе пробежал ропот. Выражение лица Ровены не изменилось, но я знала, что это просто еще одно оружие, как меч и копье, которые она прятала от этих женщин.

– Ты знала! – взорвалась я. – Все это время ты знала! И за прошедшие два месяца ни разу не воспользовалась этим знанием, чтобы помочь защитить нашу планету?

– Это древнее знание, и запретное, – прошипела Ровена. – Ты понятия не имеешь о последствиях!

– Я знаю, какими будут последствия, если мы этого не сделаем ! Мы потеряем нашу планету по кусочкам! Двух миллиардов уже нет, Ровена. Скольким еще ты дашь умереть? Сколько еще жизней, по-твоему, можно пустить в расход? Нашим долгом было защищать Синсар Дабх . А мы не смогли. Теперь наш долг – разобраться с этим дерьмом!

– Ты знала, что есть способ уберечь обычных людей, и ничего нам не сказала? – Кэт уставилась на Ровену. – Мы могли научить защищаться все эти семьи, которые поклялись защищать и которые мы потеряли? – Ее глаза наполнились слезами. – Во имя святой Марии, Ровена, я потеряла моих Шона и Джейми! И я могла сделать так, чтобы они видели Невидимых? И смогли бы защитить себя?

– Она не говорит вам, – презрительно процедила Ровена, – что для того, чтобы видеть их, нужно есть живую, бессмертную плоть темных эльфов.

Ши -видящие пораскрывали рты. Некоторые издали шокированные возгласы. И я прекрасно их понимала. Даже когда я боролась с возрастающей зависимостью от поедания их плоти, это по-прежнему казалось мне отвратительным.

– Она не говорит вам, – продолжала Ровена, – что такой каннибализм приводит к ужасным последствиям. Это вызывает зависимость, и если человек однажды попробует, он уже не может остановиться. Их плоть изменяет людей. Как вы думаете, чем грозит поедание плоти наших врагов? Она развращает душу! Неужели этого ты хотела бы для своих братьев, Катрина? Неужели ты предпочла бы видеть их живыми, но проклятыми? – ее голос стал громче, усиленный яростью. – Она не говорит вам, а должна, раз уж мы обсуждаем секреты, что она научила тех людей есть плоть Невидимых, что она …

– Сама ее ела, – закончила я за нее. – И вы можете противостоять зависимости, как я. – Один ноль в пользу Ровены. Как я и подозревала, она читала мой дневник. Я пыталась мысленно пролистать его страницы, чтобы понять, какие еще палки в мои колеса могла вставить Ровена. В этом дневнике я изливала душу и сердце. – Ровена говорит, что это меняет людей. Я бы не стала так уверенно утверждать это. Судите сами, «проклята» ли я, – сказала я им. – Судите сами, стали ли люди в Дублине другими, сражаясь вместо нас в нашей войне и делая то, что необходимо для выживания. Или же продолжайте верить Ровене на слово. Если я проклята, то почему я – единственная ши -видящая в первых рядах фронта, которая делает хоть что-нибудь?

– Эй, – Дэни внезапно оказалась на капоте автобуса рядом со мной. – А я тогда кто? Ни рыба ни мясо?

– И рыба и мясо, – заверила я ее. – И лучший виски в придачу.

Она усмехнулась.

– А все потому, что она сама хочет Книгу, – обвинительным тоном заявила Ровена. – Вот почему она это делает. Хочет забрать всю власть себе.