Алина Лесная - Охота на оборотня

Но сейчас Мурчана была сыта, и потяжелевшее от сметаны брюшко упрямо тянуло свою обладательницу к полу. Кошка привычно лизнула левый бок, там, где под густой короткой шерстью прятался застарелый шрам. Болот Лемиш очень неаккуратно размахивал лопатой, тишком от дочери закапывая утопленных котят.

Кошка облизала губы длинным острым язычком и перевела взгляд на хозяйку. Девочка сидела на табурете, поджав под себя правую ногу и тихонько, едва на грани слышимости, напевала:

Спавший на лавке крупный мужчина шумно вздохнул и перевернулся на другой бок. Радда замолчала и прислушалась к чему-то, ведомому ей одной. Поднялась с табурета и на цыпочках прокралась к двери.

— Радда, солнышко, ты куда собралась? — сонно спросила с печки мать.

— Я утят посмотрю, что вчера народились, — шепнула девочка и надела валенки на босу ногу. Тулуп накинула поверх рубашонки и выскользнула за дверь так шустро, что верная кошка едва успела шмыгнуть в щель.

Радда даже не посмотрела в сторону птичника, уверенно шагая в кромешной темноте к входной двери. На пороге — серебро россыпью, вместо украшений — чесночные бусы по стенам развешаны. Девочка взглянула на кошку, и её глаза тоже замерцали алым, но, мгновенье спустя, засветились ровным перламутром.

Поднатужившись, малышка скинула щеколду и осторожно высунула голову на улицу. На том самом месте, где не так давно она беседовала с дядей Арвиллем, стояла молодая женщина. Из одежды на ней были только белый сарафан, напоминающий ночную сорочку да венок из одуванчиков и речной осоки, но Лесничей не было холодно.

Женщина грустно улыбнулась старой знакомой и потеребила букет. Последние магические снежинки, тая в воздухе, стороной обходили длинноволосую красавицу.

Радда вопросительно посмотрела на Лесничую, но та отрицательно качнула головой. Сейчас она была бессильна…

Что есть душа? И есть ли она у мира?

Душой Неверры эльфы называли Природную Магию. Воинственные степные орки считали ее Кровью, обитатели Рудного Мыса — Плотью, дающей самоцветы и руды, а люди — Силой.

Еще не успели удивиться рассвету новорожденные эльфы, еще корпели Боги над фигурками орков и гномов, лишь замышлял Триединый людей, а Неверра уже ожила. Дохнул Творец на созданный Мир и потекла Магия по венам-рекам и сосудам-ручейкам, сетью грунтовых вод окутала Неверру, защищая от тех, кого люди звали демонами.

У каждой из рас есть свой Бог Создатель, но их светлые чертоги находятся высоко на Небе, и далеко не каждая просьба смертного доходит до покровителя. Земля же чувствует все. Тяжело подволакивая усталые ноги, ходят старики. «Тук-тук», — постукивает палочка-опора.

А вот — легкий как щекотка бег ребенка, почти невесомый шаг эльфа…

Великий Творец Мироздания создал Неверру давным-давно и ушел, оставив под присмотром младших божеств, каждое из которых населило ее избранным народцем. Природная Магия — прощальный Дар Творца, божественная капля в мире смертных, защитница Неверры и ее многочисленных обитателей. Природная магия — первоформа жизни Мира, его Истинная Сущность.

Когда-то давно перед севом крестьяне упрашивали мать сыру-землю подарить им хороший урожай, а любители задумчивой охоты — рыболовы носили на шее «куриного бога» из речной гальки на удачу. В нее верили, ее просили о защите от непогоды и о живительном летнем дожде, о богатых урожаях и здоровом приплоде. И духов-хранителей сотворила Магия, создала в помощь самой слабой с точки зрения природы расе — людям.

Истинная Сущность Неверры не являляется добром или злом — она наивна. Она не имеет права причинять вред даже тем, кто разрушает сам Мир, лишь противится их действиям. Со временем некоторые люди научились использовать Природную Магию и обращать слова, символы и жесты в заклятья. Она щедро делилась с ними своим волшебством. Ей было не жалко, все равно она велика. Велика, да, но не беспредельна.

Когда волшебники начали экспериментировать с живыми существами, Магия заинтересовалась. Она пробила выходы к чародейским башням Неверры и Скадара, и появились Колодцы — Источники абсолютной, чистой Магии. К сожалению, существа, созданные людьми искусственно, не выживали. Дольше всех продержались грифоны — полульвы-полуптицы, и именно грифон стал символом правящей Неверрийской династии Эскабиан.

Скадарские чародеи не остановились на достигнутом. Им было интересно, одинок ли Мир Неверры или же является частью чего-то грандиозного. После долгих неудачных экспериментов, изрядно «выпивших» Магию, колдунам удалось пробить в защитной пленке Неверры дыру, крохотную и точную, как удар иглой. Колдуны не ошиблись, миров действительно было великое множество, а одним из ближайших оказалась Бездна. По ту сторону Окна обитали странные темные Сущности, не наделенные плотью. Сущности, с которыми можно было заключать взаимовыгодные сделки. В обмен на услуги, они просили разной оплаты, но лакомым куском были души со всем многообразием эмоций. И самыми вкусными для демонов оказались три чувства, что правят любым Миром — Любовь, Ненависть и Жадность.

Природная Магия уничтожала любые чуждые Неверре Сущности, но и здесь хитроумные чародеи нашли выход: если нет плоти, то ее можно создать или заимствовать, изгнав прежнего хозяина, и населить пустое тело тем, чем выгодно.

Тогда Магия приняла единственно верное решение — она перестала выходить на поверхность и спряталась в земных недрах так глубоко, что никто из колдунов не мог до нее добраться. Единственной брешью в ее панцире, доступной людям, остался Неверрийский Колодец.

Об этом помнили эльфы, об этом знали орки и гномы, это старались скрыть и забыть люди.

Но затворница-Магия не отвернулась от предавших ее смертных, в конце концов, не все же они одинаковы? И у каждого из живущих в Мире есть право на выбор…

«Они сошли с ума! Они все просто сошли с ума!» — вертелось у знахарки в голове. Девушка косилась на травницу, но та упрямо разглядывала носки своих сапог. Алесса-оборотень, Алесса-убийца — теперь и стражники это знают. В маленьком городе даже спрятаться негде, и бежать — только беспомощно трепыхаться на крючке, оттягивая неизбежное.

Хмурый, огромный и несокрушимый, как подоблачный гранитный утес, Аким без видимых усилий перенес тело начальника в дом и уложил в зале на стол. Немного подумав, оправил распахнутый воротник и кое-как прикрыл рану лохмотьями крутки, а затем отошел к двери.

Риерт сторожил возле окна, но Алессе была безразлична их молчаливая слаженность. Вооружившись полотенцем, она мазнула отрешенным взглядом мгновенно подобравшегося Акима, и направилась к тумбочке, где стоял нарядный золотисто-алый кувшинчик с водой. Дорогущий, зараза! Если бы Вилль мог, то непременно сказал, что цвет стекла называется «Руда» и в его состав входит настоящее золото, но — тсс! никому ни слова. И подмигнул бы заговорщически. Но эльф молчал, и знахарка небрежно смахнула алую крышечку на пол, где та благополучно разбилась.