Алина Лесная - Охота на оборотня

— Арвиэль, подойди! — сурово окрикнул Берен, и все торжество вымело напрочь.

Алесса сидела на лавочке съежившись, безвольно уронив руки на колени, и оттого казалась еще меньше ростом. Марта, Сидор и Эртан хлопотали вокруг, и травница прижимала к ее шее в алых разводах платок. А вот на лице правителя было написано обвинение пополам с разочарованием. И в ком именно, сомневаться не приходилось.

— Алесса, это царапина, не бойся! — как всегда мягко, говорил эльф. — Ночью перекинешься, и все пройдет. А я выношу тебе личную благодарность за проявленное мужество и соучастие рассле…

— Вилль, ты почему не предупредил?

Аватар смешался. Как предупредить, если не знаешь, чего ожидать от деятельной пантеры?! Взгляд, неосторожное слово могли послужить для жреца объяснением внезапному наплыву посетителей всех рас. И предупреждением. Успей он вытащить либр, и не обошлось бы без жертв.

— Почему не предупредил, а? Потому что я дура?

— Пойдем, Марта, сами разберутся, — проворчал градоправитель, подталкивая травницу к выходу. Улика перекочевала в его карман, и теперь по горячим следам надлежало допросить преступника и свидетелей. Аким и Темар слаженно спеленали жреца веревкой и без особого уважения вытолкали из Храма в шею. А вот нечуткий капитан придет в тюрьму чуть позже, когда получит заслуженную порцию упреков от обиженной женщины. О, господин Грайт видел последствия кошачьей ярости на челе одной высокосветской особы!

— Ты. Почему. Мне. Не сказал?! — настойчиво прошипела девушка.

Вилль окончательно растерялся. Никогда раньше чужие слезные истерики не вызывали ничего, кроме снисходительной жалости к любителям по пустякам низвергать соленые водопады вперемешку с причитаниями. Впервые в жизни аватару по-настоящему хотелось утешить, но он просто не знал, как. И понял господин капитан, что никакая он не скотина, а самая распоследняя сволочь, и разом потемневшие лики человеческих святых смотрели на него с мрачной укоризной.

Алесса била его кулаками по груди и плечам, но Вилль, не обращая внимания на прострелившую лопатку боль, сгреб девушку в охапку и усадил к себе на колени. Вот тут ее окончательно прорвало.

— Вилль, ты же сам пришел! Просишь верить, а сам врешь! Всегда врешь, постоянно! Я думала, тебе интересно, а ты…

— Леська… Леська не плачь! — не менее беспомощно бормотал Вилль и гладил ее по голове и худенькой вздрагивающей спине. — Ну, накричи, ударь меня, ТОЛЬКО НЕ НАДО ПЛАКАТЬ!

Наилучшим выходом было остаться на часок одному и как следует разобраться в незнакомых эмоциях, с настойчивым восторгом вытесняющих традиционное хладнокровие. Оставить привычные чувства на средних полочках, а новые отложить на антресоли до времени очередного озарения… Проклятье! Но как же не хотелось выпускать из рук маленький доверчивый комочек, чье теплое дыхание смешно щекочет шею. Кажется, эльф что-то говорил, впрочем, смысл был вовсе не важен. Гораздо убедительней на Алессу подействовала вся возможная нежность, которую Вилль стремился вложить в каждое слово и движение.

Постепенно она перестала дрожать и всхлипывать, и — капитан мог в этом поклясться — негодующие лики на фресках чуть посветлели. Даже халтурная статуя Иллиатара, смягчаясь в любопытном солнечном луче, сверкнула улыбкой.

— Леська, ты успокоилась? — нехотя отстраняя знахарку, с облегчением спросил Вилль.

Алесса посмотрела на него стеклянными, как у рыбы, глазами.

— Скотина!!!

Маленькая ручка оказалась на удивление тяжелой, и правая щека Вилля вспыхнула в огнем, а в ушах задребезжало.

— Ох, Алесса! — эльф потер скулу. — Хотя я заслужил…

Вторая пощечина звенела чуть дольше.

— Для симметрии, — шмыгнув носом, пояснила девушка, а затем притянула к себе за уши и чмокнула в переносицу.

— Это хоть за что?! — простонал Вилль.

— За спасение жизни прекрасной дамы, то бишь, меня! — потупила глаза южная кошка. — А ты правда думаешь, что я храбрая, умная и красивая, как тропическая орхидея «Медовый поцелуй»?

— Ага! — обалдело кивнул эльф.

— Эхх, два дурака — парра, — умилился с порога Симеон.

В тюрьму отправились только после того, как знахарка вдоволь налюбовалась в карманное зеркальце красным распухшим носом. Вилль своей внешностью привычно не заинтересовался, и девушка мысленно выдохнула. Синяки уже стали наливаться насыщенно-сливовым цветом, а тот, что слева, весьма художественно перечеркивали три алые полосы.

Первым исповедовался Мирон, особо напирая на то, «как же он переструхался»! Эртан не испугался вовсе, зато «окрровожадил аки вупаррь! Ба-а-анзай!!!» Потирая переносицу, юный Страж мучительно размышлял, что за зверь чудной? Ответ оказался прост донельзя — разбушевавшаяся фантазия дикого степного орка попросту скрестила лопаря и вупыря. Степенные гномы ни «струхали», ни «кровожадили», а весьма доходчиво объясняли, что капитану, мол, положена теперь медаль али кинжал наградной всенепременно с настоящими изумрудами под цвет глаз.

— Виллюшка, может, не он, а? Обознались, перепугали доброго человека, а могли и о помощи просить? — шептала Марта, заглядывая в глаза и робко пощипывая гусиное перо, зажатое в его левой руке. И после этой беседы Вилль почувствовал себя лимоном, досуха выжатым в чай скупердяя. Хотелось туда, где бежит по хрустящему насту легконогая волчица. Где, сидя на выкорчеванной ураганом сосне, можно пить вино и любоваться звездами, запутавшимися в плетении ветвей, словно золотые рыбки в неводе счастливца…

Девушка весьма красочно и достоверно расписала процесс охоты на жреца-оборотня, но на бумаге все выглядело до обидного сухо и коротко. Дело в том, что капитан Стражи не счел нужным упоминать в рассказе одомашненных животных и потроха неких зубастых рыб. Зато, когда глянула Алесса вниз страницы, где надлежало ставить роспись…

В общем, дар речи к ней вернулся не сразу.

— Вилль, это что? «Записано верно со слов Залесской А., проф. „лекарь“?!

— Тебе фамилия не нравится, да? — парень вопросительно приподнял бровь. — Просто без фамилии не положено. Несолидно для лекаря!.. И я обязательно настою на публичной благодарности в содействии…

— Очень нравится, мне все нравится! Звучно, ох, звучно! — в восторге завопила девушка, звонко чмокая эльфа в расцарапанную щеку.

— Ой, Вилль, какая же ты прелесть!

— Какая-какая… Лохматая и ушастая!

У Вилля в голове медленно разваривалась булькающая каша, когда свидетели соизволили отбыть. Последней ушла Марта, предварительно пошептавшись с господином Грайтом. И, надо отметить, сдержать довольную улыбку ей так и не удалось!

Со жрецом вышла капитальная промашка. Он не только не желал каяться, но и сотрудничать вообще. Эльф сыпал проклятиями и брызгал слюной, хватаясь за нож, бешено вращал глазами, грозя прирезать колдовскую падаль или хотя бы подкоптить жрецу пятки. Берен благоразумно занял сторону оппозиции и оттаскивал воспитанника от прутьев камеры. В итоге упарились оба, а Теофан все так же тупо изучал потолок и бормотал под нос то ли молитву, то ли бесполезное заклинание.