Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гауграф

Сэр Ульрих сказал лихо:

– Я эти два-три человека!..

– Вы в трех лицах? – спросил я с сомнением.

Он отмахнулся.

– Просто я справляюсь с тремя весьма просто. Но можно еще взять сэра Герцлера и сэра Паланта. С ними не соскучишься!

Я тяжело вздохнул.

– Нам будет не до шуток. Потому со мной пойдет сэр Тамплиер, мне импонирует его… гм… чувство юмора, а также сэр Герцлер. Этого, полагаю, достаточно, остальные будьте наготове.

– Каков будет сигнал? – спросил один из рыцарей.

Я ответил раздраженно:

– Какой вам еще сигнал?.. Ворота распахнутся – этого мало?.. Еще и крик поднимется, это точно.

– Тогда кричите погромче, – сказал сэр Ульрих заботливо.

Сэр Герцлер покачал головой.

– Другие заорут. Когда увидят в крепости сэра Тамплиера.

Сэр Тамплиер молча выдернул из железного держака факел. Сэр Герцлер хитро взглянул на огромного рыцаря, но молча взял и себе такой же.

Я сказал бодро:

– Ждите! Мы втроем пройдемся, все вызнаем… а вы будьте наготове. Если гарнизон невелик, постараемся распахнуть ворота сразу.

– На крыльях прилетим! – заверил сэр Ульрих.

– Глаз с ворот спускать не будем, – сказал кто-то из рыцарей.

Пламя на свету казалось бесцветным, но едва вошли в щель, заиграло грозными красками оранжевого безумия и яростной мощи, уничтожающей целые города.

На веревке нас опускали по очереди всем отрядом. Первым пошел Тамплиер, он настоял, что если веревка его выдержит, то мы уж точно не пострадаем. Вторым пошел Герцлер, а когда спустился я, они уже стояли внизу и с благоговением всматривались в длинный тоннель в рост человека, выложенный кирпичом, а щели тщательно замазаны неизвестным составом.

– Все, – сказал сэр Герцлер потрясенно, – как вы и обещали, сэр Ричард!

– Я вам еще не то наобещаю, – бодро сказал я. – Вперед, орлы.

Через сотню шагов академически строгий тоннель внезапно закончился огромной пещерой, чего я никак не ожидал. Все подземелье из красного, как кровь, камня. В щелях вспыхивают багровые огни, под ногами шелестят, постукивая друг о друга, камешки.

Эта пещера перешла в другую, дно покрыто темной, как грех, водой. Огонь факела в руке сэра Тамплиера плыл, отражаясь так четко, что и не различить, где настоящий. Сэр Герцлер, ругаясь, пробирался под стеной, стараясь не замочить ноги.

Земля стареет, в ее когда-то молодой и монолитной толще появляются и разрастаются дупла, как в больном зубе или в крепком ранее дереве. Пещеры эти бывают гигантские, зачастую переходят одна в другую и тянутся на тысячи миль.

Дрожь побежала по спине, едва я подумал, что мы в такой вот, это ж всю жизнь бродить и не выбраться, в это время огонь факела в руке сэра Герцлера начал чадить, а через пару минут погас.

Тамплиер покосился с неодобрением, его факел горит в полную силу. Мы прошли пещеру, затем другую и вошли в третью. Несмотря на довольно однообразные протесты сэра Герцлера и Тамплиера, я теперь шел первым, моя черная тень прыгает по стенам и вытягивается во весь длиннющий рост впереди.

Пещера вытянулась, превратившись в неширокий каменный коридор с гладко отесанными стенами. Пол тоже ровный, только свод уходит в неприятную тьму.

– Я уж обрадовался, – проговорил сэр Герцлер, – что здесь не ступала нога человека…

Тамплиер с факелом в руке в очередной раз попытался обогнать меня, я сказал предостерегающе:

– Стоп-стоп.

Он буркнул:

– Что случилось?

– Не нравятся мне вон те дырочки в стене, – объяснил я.

Сэр Герцель гордо фыркнул.

– И что? Вылезут тараканы? Большие и страшные?

– Давайте взглянем, – предложил я.

Он смотрел с непониманием, я любезно снял с его локтя щит и небрежно швырнул вперед. Почти сразу блеснуло, звякнуло. Щит перевернулся в воздухе, щелкнуло еще трижды. Щит отбросило к стене, Герцлер смотрел расширенными глазами на свою драгоценность, грубо пробитую в трех местах, а четвертый стальной штырь пришпилил щит к стене, и тот висит, как кленовый листок.

– Господи Иисусе, – вскричал он и поспешно перекрестился. Голос его дрожал больше, чем его пальцы. – Что это?

– Тараканы, – объяснил я. – Большие и страшные.

Тамплиер буркнул:

– Главное, кусачие.

Сэр Герцлер посмотрел на меня почти белыми от ужаса глазами.

– Но как вы…

– Элементарно, – буркнул я. Насмотрелся, везде все одинаковое. Что лишний раз доказывает, что все мы от Адама и Евы. Скучно, господа!

Герцлер вздрагивал и страшился сделать шаг, а Тамплиер прорычал грохочущим голосом:

– Я заметил, с какой силой они… стреляют.

– И какой сделали вывод? – спросил я любезно, с Тамплиером надо говорить либо ласково, либо очень ласково.

– Мои доспехи не пробьют, – заявил он самоуверенно и шагнул вперед.

– Это никакая не дьявольская сила, – крикнул я вдогонку. – Ваша святость не поможет!

Запнулся и прикусил язык, вспомнив, как он дал мне трепку без всякой святости. Тамплиер прошел мимо щита сэра Герцлера, лишь повел на него взглядом из амбразурной щели забрала, сделал еще три шага, я уже поверил, что все болты выпущены, как с сухим щелчком вылетел металлический штырь.

Мы с сэром Герцлером напряглись, ожидая худшего, но стальной болт звякнул и срикошетил под потолок. Тамплиер при всей уверенности в своей необоримости все-таки закрывается щитом, похожим на бронированную дверь, причем держит под углом. Еще два болта с лязгом и звоном ударились и унеслись в темноту свода.

Сэр Герцлер вцепился в свой щит, настолько красиво прибитый к стене, что я уже хотел было порекомендовать оставить, мы же благородные эстеты, но, когда дело касается нашего личного, в нас просыпается простолюдинность.

Сэр Герцлер отодрал от стены свой фамильный щит, качал горестно головой и цокал языком. Я оставил его за спиной и догнал Тамплиера. Он шагал уверенно и невозмутимо, тяжелый, как осадная башня.

– Погодите, сэр Тамплиер, – попросил я. – Сделайте мне любезность снова пропустить вперед… благодарю вас!

Он буркнул:

– Вообще-то впереди должен идти я.

– Вы уже говорили, – напомнил я, понимая, что капля точит камень, – это бесспорно, но в данном случае я выступаю не как сюзерен, а как… разведчик, скажем. Разве вам не лестно, что у вас в разведчиках сам гроссграф Ричард?

Он смиренно перекрестился.

– Все мы равны перед Господом.

– Ага, – согласился я с досадой, – но некоторые равнее, чем остальные. Я вот равнее, потому что этих и вообще всяких ловушек навидался! Люди ленивы даже на выдумку. Потому могу точно сказать, что вон из той дыры с черными краями полыхнет струя огня… Могу даже сказать, какого цвета.

Он хмыкнул саркастически.

– Какого?

– Багрового, – сказал я.

– Почему багрового? – осведомился он.