Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – гауграф

– Нужно посмотреть, – сказал я. – Вот и снова веревки пригодятся.

Сэр Герцлер и Тамплиер переглядывались, но пальцами у виска не крутили, спустили веревку. Закрепив вокруг большого валуна, я спустился первым, затем сэр Герцлер. За Тамплиера я опасался всерьез, но веревка выдержала гигантский вес. Его ноги еще не коснулись пола, а я уже сделал пару шагов, удерживаясь от соблазна создать шарик света и быстренько все осмотреть в цвете.

Вверх уходит древний каменный колодец, а мы в просторной мрачной комнате, смахивающей на склеп. Только бы не оживающие мумии, мелькнула устрашенная мысль. Как противно и однообразно. И не вампирша в гробу, а то нас трое…

Вверху загрохотало, свет на конце трубы начал быстро меркнуть. Донеслись злорадные голоса, скрежет камня по камню.

– Нас здесь захоронили! – прокричал сэр Герцлер в ужасе и зачем-то добавил: – Заживо!..

Свет из его кольца высветил серые гранитные стены. Не пещера, как показалось вначале, а в самом деле добротная и мрачная усыпальница, выдолблена достаточно тщательно, стены в причудливых барельефах, статуи выступают из камня наполовину, по две на каждой стене…

Всего три гроба, я заглянул во все три, пусто, ограблено, пошарил в одном по днищу, нажал и повернул. Щелкнуло, открылся небольшой тайник, тускло блеснули золотые монеты с профилями неведомых правителей.

Я деловито пересыпал в свой пояс, Тамплиер сказал с непередаваемым презрением:

– Время не теряете, сэр Ричард? Вы в самом деле рыцарь?

– Я рыцарь новой формации, – буркнул я. – Без тормозов. К тому же, раз зашли, как не взять сувенир на вечную память? Иначе не поверят, что здесь были.

Он смолчал, не совсем сами зашли, ощупывал стены, тихонько проклиная чересчур старательных строителей. Я всмотрелся в каменные плиты, где средняя часть стены заплетена отвратительной на вид и совершенно высохшей паутиной, густой и плотной, как паранджа гаремных жен саудовских монархов.

Мои пальцы будто сами по себе принялись срывать паутину, сэр Герцлер прорычал с отвращением:

– Зачем?

– Потому что пауки знают, – ответил я, – где плести сети.

В камне, как я и предположил, крупно и четко, на случай плохого освещения, вырезаны сложнейшие криптограммы на языке дофиникийской письменности.

– Каббала, – сказал я довольно. – Это хорошо, кто из нас не знает каббалу, руны или хеттскую клинопись? Это как кота двумя пальцами об асфальт… Та-а-ак, все понятно, вот там выход.

Я взялся за выпуклости одной из женских статуй, сперва никак не реагировала, но сумел отыскать чувствительные точки, грамотный, под пальцами потеплело и как будто даже увеличилось в размерах. Воспрянув духом, я сперва погладил, затем потер, как лампу Аладдина, нажал. Статуя задвигалась и с чувственным вздохом опрокинулась навзничь, раскинув руки и раздвинув ноги.

Тамплиер произнес с презрением:

– Вот что делает с человеком похоть!.. Даже на камень…

Сэр Герцлер смотрел с раскрытым ртом на открывшийся за статуей женщины темный узкий проход.

– Как вы… – охнул он.

– С женщинами уметь надо, – сказал я с чувством полнейшего превосходства. – Даже каменные отзываются, если найти верный подход. Дикари-с…

На этот раз, не утерпев, я создал солнечный шарик и запустил вперед, не люблю, когда у кого-то преимущество. Тамплиер что-то проворчал, пальцы его щупали крест на груди. Я пригнулся и шагнул следом за огоньком. Дорогу то и дело перегораживали целые заросли белых косм паутины, иногда похожих на тончайшую вуаль, иногда в виде веревок, толщиной с палец. Я опасливо слюнил палец и щупал, но липкие капельки уже высохли, паутина безопасна даже для мух. Хотя эта больше подходит для кроликов, а то и волков.

Сэр Герцлер вскликнул, когда под ногой тихо захрустело, а труп паука, размером с барана, рассыпался, взметнув серое облачко пыли.

– Хорошо, – сказал я удовлетворенно.

– Что хорошего?

– Паукам нужны мухи, – объяснил я. – Значит, где-то рядом выход.

Начиная с этой пещеры, начал появляться подземный свет, сочившийся из вкрапленных в стены рыжих камней. Затем их стало так много, что я чувствовал себя муравьем, пробирающимся в пустотах огромной глыбы колчедана.

В глубине трещин течет горячая красная вода, я чувствовал в поднимающемся паре знакомые ароматы меди, железа и прочих металлов. По-моему, до замка уже давно бы дошли, будь это по прямой. Не хочется думать, что заблудились…

Пещеры переходили одна в другую, иногда сужались и соединялись переходами или тоннелями, но чаще малахитовый зал сменялся аметистовым, аметистовый – топазовым, а когда вышли в рубиновый, как мы назвали по цвету стен, навстречу выбежали полчища крупных скорпионов.

Сэр Герцлер остервенело топтал их, панцири хрустели под его сапогами, как гусиные яйца.

– Не понимаю Господа, – заявил он раздраженно, – ну пчелки там, стрекозы, мотыльки… но зачем эту гадость творил?

– Неисповедимы пути Господа, – ответил я нравоучительно. – Раз сделал, значит – надо! А что, должен вам лично докладывать?

– Не мне лично, – огрызнулся он. – Это я так, вообще… А вы знаете, зачем?

– Я пока только маркграф, – сообщил я. – Вот буду к Господу поближе, тогда и скажу. Пока могу только предположить, что нужно было и эти места населить, а те твари, что наверху, здесь бы не выжили.

Герцлер буркнул:

– Но мы-то выжили?

– Мы еще те твари, – согласился я, – однако эти пауки и скорпионы научились жить без солнечного света и привычной нам воды! Думаю, там ниже еще жарче. А они и так живут.

– Если там твари не пострашнее, – буркнул Тамплиер.

Сэр Герцлер первым выглянул из пещеры, охнул и сказал плачущим голосом:

– Ох, нет…

– Что там? – спросил я.

– Я туда не пойду, – проговорил он слабым голосом.

Тамплиер посмотрел через его плечо, вздрогнул, будто по нему ударили тараном.

– М-да…

Я не стал спрашивать, отстранил сэра Герцлера, сердце оборвалось и рухнуло в пропасть. Следующая пещера на расстоянии шагов двадцати, но путь к ней по тоненькому естественному мостику. Далеко внизу в бездне текут огненные реки, там громыхает, лязгает, доносится страшное шипение, будто дерутся огромные змеи из расплавленного металла.

– Либо вернуться, – сказал я, – либо рискнуть. Я за вас решать не буду.

Тамплиер прогудел:

– Привяжите веревку к моему поясу. Если подо мной мост рухнет…

– То мы тут же разомкнем руки, – закончил сэр Герцлер, – чтобы и нас не утащило… Да шучу я, шучу!

– Что-то шутки у вас, – сказал Тамплиер неодобрительно, – не совсем танцевальные.

Мы в напряжении смотрели, как он сделал первый шаг, второй, третий. Оглянулся, махнул рукой и пошел, уже не ощупывая дорогу. Мы перевели дух, когда он очутился на той стороне, вторым пошел я, а сэр Герцлер, как самый легкий, двинулся последним.