Денис Юрин - В когтях ястреба

– Не симбиотами, а эльфийскими учеными, – не смог удержаться от уточнения Аугуст.

– Они не эльфы! – раздался из сферы оглушающий крик раздраженного тем, что его постоянно перебивают, мага. – Они симбиоты, но не из братства Лотара! Это очень древняя и могущественная общность симбиотов, именующих себя Братством Ястребиного Когтя! Полагаю, ты уже ощутил на себе их хватку! Подробней тебе сам гиндал расскажет, он наш союзник!

– Да-а-а?! – протянул Штелер с таким удивлением, что находившийся далеко маг понял сомнение, одолевающее его собрата.

– Да, он наш союзник! Ты, дурья башка, будешь меня слушать или нет?! – вновь прокричал Гентар, торопящийся сказать главное и из-за этого то и дело терявший терпение. – Враг наших врагов, наш друг! Надеюсь, тебе не надо разжевывать смысл этой давней истины?! – произнес маг со злорадной издевкой. – У него с «Ястребиным Когтем» давние счеты. Он не мог уничтожить их всех сразу, сил не хватало, поэтому он столетиями разыскивал небольшие группки симбиотов и уничтожал их по отдельности, а затем исчезал, уходя от возмездия. В Вендерфорте он впервые не рассчитал! Тандем Норвес и Гербранд оказался ему не по зубам. Он ослабел, он очень ослабел, борьба истощила его силы, и ему пришлось укрыться в твоем родовом особняке. Вот-вот симбиоты начнут штурм, вот-вот мы лишимся союзника, без которого в будущем не сможем ни найти, ни раздавить симбиотскую мразь! Ты должен прийти ему на помощь! Твоего меча, твоего бессмертия и тех сил, что у гиндала еще остались, должно хватить, чтобы вы смогли продержаться всего пару дней!

– А ты… а ты хоть знаешь, что этот «союзник» надо мной издевался, эксперименты ставил и насмехался?! А мне, значит, теперь ему помогать?! – не смог удержаться барон.

– Знаю, – невозмутимо ответил маг. – И что с того? Он проверял тебя, только и всего! Он хотел знать, насколько мы сильны, и, видимо, результаты проведенных над тобой экспериментов его устроили. Будь мудрее, отрешись от обид и рассуди трезво! Тому, кто столетиями воевал в одиночку и полагался лишь на себя, очень сложно переступить через свои привычки и обратиться к кому-то за помощью, а еще труднее доверять союзникам! Нам же прямая выгода его поддержать! С его помощью мы сможем избавить человечество от очень могущественных врагов! Да кому я объясняю… Разве ты не слышал Зова?! Разве Коллективный Разум не посылал тебе видений?!

– Пусть так! – хоть это было и трудно, но Штелер все же усмирил бушевавшую внутри его злость. – Но что я могу сделать?! Один?!

– Продержаться, – ответил маг, – всего лишь продержаться, притом не так уж и долго! Я прибуду в Вендерфорт завтра ближе к полудню… Анри будет в городе вечером, Живчик через два дня! Вот-вот к нам присоединится еще дюжина морронов! Мы раздавим врагов, ты, главное, продержись! На твой меч вся надежда! Исход этой битвы решат не дни, а часы, а может, даже минуты! Торопись, не теряй время попусту!

– Легко сказать, – замотал головою и замахал руками Аугуст, но затем, вспомнив, что через сферу можно только слышать собеседника, но не видеть, оставил бесполезную жестикуляцию, лишь пугающую притихшую в уголке кареты Линору. – Видел бы ты их деревца, да и сами симбиоты такое творят!..

– Иди к гиндалу, помоги ему, он наш союзник! Иди к гиндалу, помоги! – не обращая внимания на весомые аргументы Аугуста, сомневающегося, что его помощь затворнику окажется действенной, повторил голос Мартина Гентара дважды, а затем затих.

Вот так всегда и бывает! Сначала ты к чему-то упорно стремишься, не жалеешь ни сил, ни времени для достижения цели, а когда получаешь вожделенный приз, то не испытываешь ровным счетом ничего, кроме, конечно же, разочарования и горечи. Штелер так рассчитывал на этот разговор и последующую за ним помощь собратьев, а вышло все с точностью до наоборот. Это он должен незамедлительно помочь Легиону, это он срочно должен вступить в битву, шансы на выигрыш в которой были гораздо ниже нулевой отметки. Барон был обескуражен, раздавлен и испытывал страх. Он боялся выйти из кареты, ведь как только его нога коснется мостовой, он должен будет принять решение: или послушаться Мартина и вступить в войну на стороне весьма сомнительного союзника, который при удобном случае сам, не задумываясь, ударит в спину и предаст, или немедленно покинуть Вендерфорт, чтобы спастись. Естественно, второй вариант был более заманчивым, но тогда какая бы его ожидала жизнь? Он мог пойти против своих собратьев, он мог даже навсегда потеряться на бескрайних просторах Континента, но от возмездия Коллективного Разума ему не уйти, по крайней мере, барон не слышал, чтобы когда-нибудь кому-нибудь из морронов подобная затея удавалась.

Штелер долго молчал, взирая на погасшую коммуникационную сферу, внутри которой уже не бегали разноцветные огоньки и из которой слышались лишь шумы. Рядом сидела Линора. Ей нужно было срочно что-то соврать. Но какая ложь могла хоть как-то оправдать только что услышанное? Возможно, при иных обстоятельствах Аугуст и смог бы выкрутиться, но сейчас его голова отказывалась придумывать правдоподобную историю, маскирующую правду о Легионе, о симбиотах и о сумасшедшем гиндале, оплошавшем со своей местью и уже фактически втянувшем морронов в войну, без которой пока можно было бы и обойтись.

Штелер не знал, что сказать, поэтому просто взял в одну руку сферу, а в другую – меч и, выйдя из кареты, быстро пошел прочь. Вначале его постыдное бегство удалось, но не успел барон покинуть подворотню, как за спиной раздалось звонкое пошлепывание по лужам маленьких босых ножек. Линора увязалась за ним, и это было очень некстати.

– Ну куда ты?! Не ходи за мной! – резко развернувшись, обратился барон к наставнице, изобразив на своем лице самое что ни на есть суровое выражение. – Ты и представления не имеешь, с кем ты связалась и в какую кучу… неприятностей угодила! Не ходи за мной! Возвращайся к ванг Банбергам! Денег дать на дорогу не могу, извини, – развел Штелер локтями, демонстрируя обескураженной женщине, что, кроме меча да сферы, у него ничего нет. – Я не могу тебя больше защищать! Ты что, не поняла?! Я же практически смертник! Тебе со мной нельзя, погибнешь!

– Ах вот, значит, как, милостивый государь! – по привычке подбоченившаяся и принявшая строгий вид наставница, в отличие от барона, не забыла об этикете и, хоть ситуация не располагала к соблюдению формальностей, обратилась к Штелеру, как и было положено, на «вы». – Вы вырвали меня из рук мерзкого насильника и считаете, что на этом ваша миссия благородного спасителя окончена?! А как же ваше обещание освободить бедняжку Анвеллу?! Вот интересно, вы хоть подумали, а что мне делать теперь, куда податься?! Я одна, вдали от дома, у меня нет денег, на мне нет даже платья! И вы готовы бросить меня, оставить на произвол судьбы! Нечего сказать… Вы настоящий мужчина! Вот оно, лицо истинного благородства!