Денис Юрин - Проклятие дома Ортанов

К великому счастью задыхающегося Арториса и к превеликому недовольству его мучителя, ненавязчивая экзекуция вскоре была завершена. Троица остановилась перед домом с распахнутой настежь дверью. Поскольку одна из створок была почти сорвана с петель и от легкого прикосновения или сама по себе в любой миг могла упасть наземь, Танва и без объяснений Вернарда поняла, что им нужно именно сюда, внутрь этого обветшалого дома, откуда доносились лязг металла, громкая ругань и грохот падающей мебели.

– Работайте ножками! – приказал палач, подталкивая запыхавшегося Арториса ко входу и выразительно косясь на Танву.

Как водится, девушка вошла в дом первой. Не то чтобы Вернард блюл приличия (хорошие манеры неприменимы к простолюдинкам), просто ему не хотелось ни на миг выпускать то ли пленницу, то ли союзницу из поля зрения. Пройдя мимо палача и его подопечного на цепи, белошвейка ощутила легкий шлепок по самому низу спины.

– Давай живее, милашка! – на своеобразный манер подбодрил Танву быстро оклемавшийся после бега Арторис. – Когда мужичка себе подыскивать будешь, про меня не забудь… не пожалеешь!

Белошвейка уже ничего не понимала: то уродливый толстяк клятвенно обещал разорвать ее и съесть, то вдруг пустился в заигрывание… Боясь еще получить сомнительные знаки внимания в виде шлепков, щипков и похотливых подмигиваний, девушка не вошла, а вбежала в дом, спеша как можно быстрее добраться до остальных членов их маленькой компании. Вряд ли коротышка Арторис осмелился бы повторить подобную выходку, когда рядом окажется граф. Танва почему-то была абсолютно в этом уверена.

Все без исключения комнаты и коридоры были пустыми, хотя в них царил идеальный порядок. Дом явно не был заброшенным, но вот его обитателей и след простыл. Неясно было также, откуда доносились странные звуки, которые она, да и Вернард с его цепным «псом» слышали снаружи? Скромное убранство жилых помещений было нетронутым: мебель стояла на своих местах, половицы никто не отдирал, да и ругаться-то, собственно, было некому. Ни в гостиной, ни в одной из трех спален, ни на кухне, ни в подсобных помещениях не было ни хозяев, ни посетителей, сорвавших дверь с петель.

«Наверное, мы ошиблись и зашли не туда, но кто же в таком случае вышиб дверь и куда подевались люди?! Утро уж больно раннее, не могли же все уйти по делам?!» – терялась в догадках девушка, бегая из комнаты в комнату, тщетно пытаясь хоть кого-то найти, хоть живого, хоть мертвого.

– Долго тя еще ждать?! – внезапно раздался за спиною девушки не голос, а злое рычание. – Че ты по комнатам рыщешь?! Че своровать, что ли, хочешь?! Так мы не затем тут, уж извиняй! – оскорбил честную девушку низким предположением палач, внезапно возникнув в дверном проеме, а затем, сильно сжав кисть ее руки, потащил за собой. – Во повезло же мне, во угораздило влипнуть! И толстяка за собою таскай, и с девицей майся, пока все делом заняты, пока подвал обыскивают!

В подтверждение слов палача из-за двери, ведущей в подвал, повторно раздался все тот же набор звуков: лязг железа, грохот падения крупных предметов и ругань, на фоне которой вдруг прозвучал довольно отчетливый крик графа: «Вернард, ну где ты, ленище?! Нам без тебя никак!»

Незаслуженное обвинение оскорбило палача и на краткий миг помутило его рассудок. Резким рывком открыв дверь, Вернард сгреб белошвейку в охапку и пихнул ее вниз по лестнице, состоявшей из очень многих крутых ступенек. Не ожидавшая подобного грубого обхождения девушка смогла лишь издать пронзительный визг, а осознание обиды и злость на мужлана-палача пришли к ней потом, после того, как Танва пролетела первую половину лестницы, а затем, больно ударяясь ребрами то о перила, то о ступеньки, прокатилась по второй и оказалась в объятиях похотливо лыбящегося Арториса.

– О-о-о, какая ты мягонькая, какая ты миленькая, а на вид кожа да кости! – мерзко хихикал толстяк, крепко вцепившись в нежданный подарок судьбы и пытаясь сквозь толстую ткань платья ощутить упругость нежного тела.

– Отстань от меня, мразь, мерзавец! – завопила девица, безжалостно хлеща наглеца по лысине, по щекам и по иным местам, до которых смогли дотянуться ее руки.

Отчаянное сопротивление лишь больше раззадоривало отвратительного сластолюбца. Несильные удары женских ручек не причиняли ему боль, а наоборот, доставляли наслаждение, от которого он уже подхрюкивал и все плотнее прижимался к девушке, вместо того чтобы ее отпустить. Новенькое платье треснуло сзади по шву, уступив натиску впившихся в него ручонок. Танва сопротивлялась еще отчаянней, но ее силы были слишком малы, а избиение прилипалы не привело бы к желаемому результату, если бы ей на помощь не пришел обладатель куда более увесистых кулаков. Как ни странно, их хозяином оказался не уже спустившийся к тому времени в подвал Вернард, а сам Его Сиятельство – граф Тибар Кервилонг Ортан.

Что-то быстро мелькнуло в воздухе за спиною Арториса. Горящие хищным огоньком, прищуренные глазенки толстяка вдруг потеряли свой блеск и стали очень большими, заполнили почти весь мгновенно сморщившийся и ужавшийся лоб. Широко открывшийся рот издал не крик, а сдавленный хрип, похожий на жалобный стон крестьянина, намедни переборщившего с пожиранием гороховой похлебки. Крепко вцепившиеся в спину девушки ручонки вмиг ослабели, так что Танва без труда выскользнула из цепкой хватки толстых пальчиков.

– Еще раз облапаешь, бородавки поотрываю! – без злости в голосе, но весьма убедительно пообещал Тибар, потирая костяшки правого кулака, буквально миг назад прошедшиеся по прикрытой слоем жира хребтине любителя молоденьких девиц.

– А че… ниче?! – сквозь слезы заверещал Арторис. – Во, верзиле своему спасибочки скажи, он девку с лестницы толканул. – Да если бы не я, она б ваще упала, лоб о камень разбила б! – ловко перешел от оправдания к обвинению толстячок. – А девка тоже хороша, недотрога! Нет бы за кавалерство мое и гулантность отблагодарить, а она, дура, пощечины раздавать! Ты ее тоже того… вразуми!

– Заткнись! – прервал жалобы коротышки Тибар и, потеряв интерес к перевоспитанию охочего до забав представителя нежити, вернулся к важным делам.

На всякий случай отойдя от проявившего к ней живой интерес «ухажера» подальше, Танва поправила платье и огляделась. Кроме нее и все еще плачущего и со злобой косившегося в ее сторону Арториса, все остальные охотники непонятно за чем были заняты делом. Довольно просторный подвал был завален давно отслужившей свой век мебелью и прочим гниющим барахлом, место которого было не в запасниках, а на помойке. Именно этот хлам и был причиной тех странных звуков, которые Танва спутала с «симфонией» обыска или погрома. Круша старые шкафы и разворачивая мечами кровати, Тибар вместе со слугами прорубали проход к задней стене. Работа шла довольно успешно, пока путь к цели не преградил огромный двустворчатый шкаф, сделанный из особо прочного и тяжелого сорта дерева. Отодвинуть его целиком не представлялось возможным, по крайней мере втроем, поэтому охотники и избрали другой способ действия. Судя по многочисленным царапинам на поверхности облупившихся от времени створок, расположенным преимущественно возле стальных крепежей, люди Ортана не раз пытались просунуть в узкие щели между створками и основной частью конструкции мечи и, навалившись на лезвие всем телом, вырвать крепеж из неподатливой древесины.