Денис Юрин - Проклятие дома Ортанов

– А что им помогать? – пожал могучими плечами палач. – Ребят много в доме оставил, все толковые… А гаржи, гаржи в схватках шибко потрепанные, силы у них уже не те, да и колдовство свое вряд ли в ближайшее время еще раз использовать смогут! Выдержат защитники натиск, не бойся, дружище!

Вернард неправильно истолковал задумчивое выражение лица графа. Знавшая Тибара куда меньше Танва и то сразу поняла, что вельможу внезапно посетила какая-то очень важная мысль.

– Говоришь, гаржей мало уже совсем осталось, а они все равно Дом Ортанов взять пытаются. Почему?! – рассуждал вслух Тибар. – Они не ведают ненависти, а значит, и месть в списке их приоритетов на одном из последних мест. До часа ритуала осталось недолго, не логичней было бы поискать Армантгул, который до сих пор не у них в руках? Допустим, свиток им уже без надобности, они уже знают, что им нужно и как точно провести ритуал, но ведь без самой серьги ритуал не проведешь!

– К чему ты клонишь? Что гаржи лишились мозгов или вдруг у них прорезались чуйства? – усмехнулся Вернард.

– Нет, дружище, к совсем иному клоню, к тому, что все в одном! – по-прежнему витиевато изъяснялся граф и, раздражая обоих слушателей, слишком медленно подходил к самому главному. – Мы всегда знали об Армантгуле лишь то, что положено знать именно нам! Даже свиток с описаниями ритуалов для других существ увидели совсем недавно… Кстати, до сих пор неизвестно, по чьей злой воле он оказался в Висварде, но, думаю, что без инквизитора не обошлось!

– Тиб, осторожней, – Вернард многозначительно кивнул в сторону Танвы.

– Не беспокойся, она знает, я ей уже все рассказал, – весьма удивил слугу хозяин. – У каждого ритуала существует своя символика, но, возможно, и не только! Единственное ограничение, которое было наложено на Род Ортанов, это точное время проведения ритуала, строго определенный год, месяц и часы, краткий промежуток между двумя и тремя часами ночи. Мне кажется, логично допустить, что именно условностей в чужих ритуалах больше: для них необходимы строго определенный набор предметов, трофеи, части тел, которые гаржи уже набрали, а инквизитор собирает сейчас… Возможно, ограничено не только время, но и место…

– Дом Ортанов, наш дом! – бурно обрадовался своей догадке Вернард. – Гаржи могут провести ритуал только в нашем доме, и именно поэтому будут штурмовать его упорно, до последнего бойца! Победа или смерть!

– Более того, – не менее повеселевший, чем слуга, хлопнул граф слушателя по плечу, – они видели свиток, они читали его и абсолютно уверены, что там появится и хитрец-инквизитор. Поэтому им и не надо гоняться за жалким человечком по городу, он придет к ним сам, у него просто нет иного выхода.

– Да, но… – засомневался палач, однако все возраставшая и возраставшая уверенность графа окончательно развеяла его сомнения.

– Согласен, это только предположение, но любая гипотеза становится истиной, если ее подкрепляют факты, – торжественно заявил Тибар. – А факты у нас имеются, точнее один, но очень весомый!

– Какой же? – вмешалась в разговор мужчин до этого момента предпочитавшая помалкивать Танва.

– Откуда гаржи узнали о ритуале и о существовании Армантгула? – задал вопрос граф, но, не желая мучить туго соображавших спутников, тут же на него сам и ответил: – Да сам Жонферьез им и сообщил! Не знаю, как инквизитор узнал об Армантгуле, но он тут же оповестил о нем гаржей!

– Зачем? – хором спросили пораженные подобным заявлением слушатели.

– Все очень просто, – ухмыльнулся Тибар. – Он заранее знал место и время проведения ритуала. Время его не очень волновало, а вот знание о единственном месте, где открывается магическая сила серьги, его очень не обрадовало. Поставь себя на его место, Вернард, как бы ты мог проникнуть в наш дом и незаметно провести там магический ритуал.

– Да никак! – пробасил великан. – Кто б еще эту шкоду на порог пустил?!

– Вот и я о том, – Тибар во второй раз хлопнул палача по плечу. – Ему пришлось впутать в эту историю гаржей, усложнить интригу, добавить в опасную игру еще одного участника. Мы воюем с гаржами и слабеем, жестокие бои изматывают обе стороны, а развязанная хитрецом война до последнего солдата заканчивается именно штурмом нашего особняка. И тут появляется он. Согласись, справиться с тремя-четырьмя выжившими ортанами или гаржами куда проще, чем с целым полчищем!

– Так значит, не все еще потеряно, надежда еще есть! – обрадовался палач. – Мы знаем о его замысле и сможем помешать!

– Надежда есть, дружище, – усмехнулся Тибар. – Конечно же, она есть. Пока Дом Ортанов не пал, мы побеждаем в этой войне!

– А если… если мы не успеем… Ну, особняк отстоим, а на ритуал времени не хватит?! – с тревогой в голосе и взгляде произнес палач.

– Давай не будем загадывать наперед и рассуждать о безрадостных перспективах. В конце концов, для нас главное даже не самим провести ритуал, а не позволить воспользоваться магией Армантгула чужакам! От знакомых оборотней я слышал, что в их шкурах не так уж и плохо живется! – чтобы подбодрить товарища, пошутил напоследок Тибар, но, судя по нахмуренным бровям и надутым губам, грозный Вернард так и не разделил оптимизма хозяина. Палача отнюдь не радовала возможная участь ночами превращаться в воющего на луну зверя.

Они пробыли в подвале недолго, но за это время Висвард вновь изменился, и, как ни странно, в лучшую сторону. На улицах стало значительно тише, а зарево пожарищ полыхало уже не так зловеще… уже не освещало все небо. У Танвы появилась надежда, надежда на то, что стражникам да священникам удалось одолеть гаржей, а впавшие в панику горожане вместо того, чтобы без оглядки бежать из города, наконец-то одумались и стали тушить горевшие дома. Люди разные, и далеко не всем из них удается скрывать свои чувства, у некоторых же мысли мгновенно отражаются на лице. Белошвейка принадлежала именно к этой категории, была простушкой и в этом смысле, так что ее спутники сразу поняли, чем вызвана появившаяся у девушки улыбка.

– И не надейся, святая наивность! – расхохотался толстяк Вернард и принялся тереть зажившей рукой выступившие от смеха слезы.

– Стражникам не одолеть гаржей, раз уж мы не смогли… – спустил Танву с небес мечтаний на грешную землю граф, а затем, взяв ее под руку, стал объяснять: – Сражение продолжается, оно просто переместилось! Гаржи пробились к нашему дому, и теперь, скорее всего, уже пошли на его штурм. Остатки городского гарнизона разбежались, священники же вообще вряд ли выходили из храма, засели по кельям и молитвы читают. А зарево… все, что пылало, уже отгорело! Мы с братом долго с Городским Советом воевали, но все же победили, указ ленивцы издали, чтобы горожане дома свои вплотную друг к дружке не строили, а те, у кого одна стенка на два дома была уже до этого, были обязаны перемычки разъединить и отдельные стены построить. Далеко не везде огонь с крыши на крышу перекинулся, поэтому и небо потемнело, – пояснил вельможа, чьи глаза при упоминании о погибшем брате вновь наполнились печалью.