Дмитрий Воронин - Несущие Свет. Противостояние

— Лейтенант, — он повернулся к невозмутимому Блиро, — отправляйтесь к генералу и передайте ему… передайте, что я очень прошу его отодвинуть пехоту хотя бы на пятьдесят шагов назад. Лучше на сто… или даже на двести, не повредит.

— Не думаю, что генерал… — начал было Блиро, но служитель оборвал его.

— Генерал приказал тебе помогать, лейтенант, а не думать.

Блиро вспыхнул, его ладонь упала на рукоять меча, но привитая офицеру привычка подчиняться оказалась сильнее. Он скрипнул зубами, молча развернулся и зашагал назад, к имперской армии. Пожав плечами, Алкет вошел в шатер. Все было сделано так, как он приказал, — посреди обширного внутреннего пространства стоял огромный котел, под которым уже билось пламя, рядом громоздились многочисленные ящики, каждый из которых был помечен соответствующей надписью. Здесь было все, что нужно… даже с запасом — на случай, если у мага, изучавшего заклинание лишь в теории, не все сразу получится.

Один из молчаливых стражников следил за огнем, время от времени подбрасывая в костер заранее приготовленные аккуратные сухие полешки. Даже огонь под медным котлом имел значение для ритуала, здесь не годились обычные дрова, только специальные, пропитанные особым составом.

Алкет усмехнулся… если бы не предусмотрительность Вороха, его знание текста, начертанного на алом свитке, оказалось бы совершенно бесполезным. Где в Инталии раздобыть нужные дрова, редкие ингредиенты? Значит, из откровения, снизошедшего на Гарта, жрец сделал далекоидущие выводы… и выводы верные.

Вода в котле начала закипать. Алкет на мгновение закрыл глаза, вызывая в памяти древний текст, а затем принялся уверенно вскрывать ящики и стеклянные сосуды, швыряя в котел сушеные редкие травы, выливая растворы, всыпая перемолотые в пудру минералы. Постепенно жидкость становилась густой, тягучей — она перестала кипеть и теперь лишь неторопливо колыхалась в котле, несмотря на бушующее под ним пламя. Настало время приступать к главной части ритуала… Алкет почувствовал, как по коже пробежала волна холода, он понял, что втайне надеялся, что до этого дело не дойдет. Что произойдет нечто такое, что сделает ненужным использование запретного заклинания.

Но и тянуть дальше было нельзя. Раствор утратит свою силу…

— Эй, там… — крикнул он. — Заходите… по одному.

Полог шатра откинулся, вошел один из солдат. Алкет на мгновение замялся: как сказать человеку, что пришло время его смерти? Как потребовать этой жертвы? Не в бою, а так… просто подставить свое горло под ритуальный нож…

— Ты посвящен Эмнауру… — начал Алкет, понимая, что времени осталось совсем немного, — и ты знаешь, что Ему может потребоваться все твое служение… и сама жизнь…

Но солдат не слушал мага. Он неторопливо подошел к котлу, извлек из ножен меч и одним точным резким движением отсек себе кисть левой руки. Кровь ударила сильной яркой струей — прямо в котел. Солдат спокойно стоял и смотрел, как фонтаном уходит его жизнь, смешиваясь с побагровевшим составом… вот поток крови ослабел, и тело безвольно завалилось набок, даже в своей смерти стараясь направить падение так, чтобы не качнуть котел с драгоценным варевом, не потревожить костер. А к котлу уже шагал другой страж. Он спокойно оттащил в сторону мертвое тело и рванул из ножен меч.

Гарт смотрел на это действо, не в силах даже шелохнуться. Воины Триумвирата один за другим входили в шатер, оттаскивали в сторону тело предыдущей жертвы и шли к котлу, чтобы отдать свою кровь древнему заклинанию. Четвертый… восьмой… десятый… Алкет с трудом заставил себя сдвинуться с места, на подгибающихся ногах подошел к горе бездыханных тел, сапоги хлюпали по луже натекшей крови, в воздухе стоял страшный запах — запах смерти. Он наклонился над трупом, непослушные пальцы рвали упрямый ремень шлема, наконец кожа поддалась, шлем слетел, покатился по земле… и маг даже не особо удивился, увидев знаки на затылке мертвого воина.

Все было предусмотрено. Все… до последнего, самого страшного штриха. Эти мальчишки — тому, в чьи безжизненные глаза сейчас смотрел Гарт, было не больше двадцати, и остальные вряд ли старше, — были под воздействием заклинания «путы разума». Им приказали охранять Гарта — и они охраняли… приказали подчиняться ему — и они подчинялись. И сейчас они, не дрогнув, выполняли последний из полученных приказов. Более того… попытайся сейчас Гарт помешать им, у него бы ничего не вышло. Таково уж было действие пут — приказы наложившего заклинание всегда были важнее, а потому воины готовы были подчиняться Гарту во всем — только до тех пор, пока его распоряжения не вступают в противоречие с теми, что были ими получены… от кого? Ясное дело, от Бороха… о, этот старый хитрец стоит у Алкета за спиной, направляет его путь… проклятие. Алкет содрогнулся, представив себя куклой, которую дергают за ниточки умелые, опытные руки.

Очередное тело рухнуло на землю, а полог шатра остался неподвижен. Жидкость в котле стала темно-багровой, временами по ней пробегали золотистые разводы, словно искры огня в полупогасших углях.

Если сейчас он не сделает то, что необходимо, все эти жертвы окажутся бессмысленными. Сорок отданных молодых жизней. Сорок тел, лежащих у ног Алкета, заполнивших большую часть внутреннего пространства шатра. Эти мальчишки искренне желали служить Империи и Триумвирату… нет, скорее Триумвирату, а Империи — лишь в той степени, в какой ей служит Триумвират. Вряд ли им довелось выбрать способ служения, за них все решил Борох.

Алкет поднялся с колен, намокшая в крови мантия была грязна и отвратительна, но сейчас он этого не замечал. Костер прогорел, огонь почти исчез, лишь груда углей рдела и время от времени выбрасывала отдельные искорки, но жидкость продолжала шевелиться в котле, живя теперь своей, магической жизнью. Она еще спала, но готова была пробудиться, готова была показать свою скрытую силу, страшную силу… требовался лишь правильный приказ, сейчас сокрытый в голове Гарта. Произнести заклинание или промолчать? Пройдет совсем немного времени, и магическая жизнь оставит этот тягучий раствор, он станет просто сложным отваром из трав, тертого камня и крови.

И жизни четырех десятков мальчишек пропадут зря. А потом Инталия сойдется в схватке с Гураном, и неизвестно, кто победит… но кто бы ни победил, большая часть бойцов обеих армий останется здесь… навсегда.

Его губы произнесли первые слова заклинания. Жидкость рванулась из котла и тут же опустилась назад, но новые и новые слова заставляли ее биться, ни на мгновение не оставляя в покое. И вот прозвучал финальный аккорд призыва… Густая багровая масса разом увеличилась в объеме втрое, вчетверо, выплеснулась из котла, обрушилась на остатки костра, впитала в себя жар углей, растеклась по земле, жадно втягивая пролитую кровь, растворяя трупы вместе с металлом доспехов…