Терри Гудкайнд - Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Она запустила пальцы в его волосы, ее застенчивая улыбка стала нежной. Эта улыбка отразилась в ее глазах, восхищенно смотревших на него. В ее взгляде было столько радости, умиротворенности, спокойного удовлетворения, сколько он никогда не видел в глазах настоящей Никки. Копия выглядела настолько похожей на оригинал, что Ричард с беспокойством должен был напоминать себе, что перед ним Шота. Кроме того, вела она себя больше как Шота. Никки никогда не была столь откровенна. Это должна быть Шота.

Она мягко притянула его ближе. Ричард с трудом пытался найти причину, чтобы не подчиниться… и не нашел ни одной. Он не мог перестать смотреть в ее прекрасные глаза. Он чувствовал, что, просто вглядываясь в восхитительное лицо Никки, забыл обо всем.

— Ричард, если это — предложение, то я его принимаю.

Она подошла так близко, что на своем лице он чувствовал ее нежное дыхание, пока она говорила. Ее глаза закрылись. Его губы встретились с ее мягкими губами в долгом, роскошном поцелуе, из которого не было возврата. И он не отстранил ее.

Напряжение ее тела, объятие ее рук, поцелуй совершенно смешали его мысли, казалось, он не может думать больше ни о чем. Ее объятие, даже больше, чем поцелуй, пробудило в нем ужасную тоску по тихой жизни, спокойной привязанности, безопасности и нежности. Это обещание долгожданного утешения обезоруживало больше, чем что-нибудь другое.

Он чувствовал каждый дюйм, каждый изгиб, каждую выпуклость и впадинку ее упругого тела, прижавшегося к нему. Он знал, что пытается думать о чем-нибудь другом, но кроме этого поцелуя, этого объятия, этого тела не существовало ничего в мире. Фактически, он с трудом заставлял себя думать вообще.

Во всем был виноват поцелуй. Он заставлял его забыть, кем он был, зачем пришел сюда, даже притом, что этот поцелуй не обещал ни любви, ни даже страсти. Он не был уверен, обещал ли он хоть что-то. Он казался… ненастоящим.

В чем он точно был уверен, это в том, что этот поцелуй очень отличался от того, которым они с Никки обменялись в Алтур-Ранге. В конюшне, перед отъездом. В том поцелуе было невероятное наслаждение и безмятежность магии, если не что-то еще. То был поцелуй настоящей Никки. А сейчас перед ним, несмотря на блистательную иллюзию, была не Никки. Сопротивляться этому поцелую было невозможно, как невозможно сопротивляться большой тяжести, но он не вызывал желания. Но все равно, создавшееся положение грозило запутать его в неосторожных вопросах и невыполнимых обещаниях.

— Никки, Шота, или как там тебя еще, — прорычала Кара сквозь стиснутые зубы, сжимая кулаки. — Что это ты делаешь?

Она потянулась, слегка повернула голову, прижимаясь щекой к щеке Ричарда, и с любопытством глянула на Кару. Тонкие пальцы зарылись в его густые волосы на затылке. Мысли Ричарда вертелись вихрем.

Кара отшатнулась, когда рука Шоты — или Никки — мягко взяла Морд-Сит за подбородок.

— То самое, чего бы ты хотела.

Кара сделала шаг назад, чтобы ее лицо оказалось вне досягаемости руки ведьмы.

— Что?

— Ты ведь хотела бы этого, правда? Я думала, ты будешь мне благодарна за то, что помогаю тебе с твоим великим планом.

Кара уперла кулаки в бедра.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Зачем же сердиться? — Улыбка ведьмы стала хитрой. — Не я это придумала. Ты. Это же твой план. Я всего лишь помогаю воплотить его в жизнь.

— С чего ты взяла… — Кара не находила слов.

Пристальный взгляд голубых глаз, так похожих на глаза Никки, скользнул по Ричарду. Она вновь принялась с улыбкой изучать его.

— Эта женщина — твой верный друг и преданный защитник. А твой друг и защитник сообщила, что распланировала за тебя все, Ричард? — Она дотронулась до его носа. — О, это такие планы! Она продумала, как устроить всю оставшуюся часть твоей жизни. Пожалуй, тебе стоит поинтересоваться, какую судьбу она тебе уготовила.

Неожиданно в глазах Кары мелькнуло понимание, и она густо покраснела.

Ричард схватил Шоту за плечи и отстранил, освобождаясь из объятий, одновременно делая усилие, чтобы восстановить контроль над собственными мыслями.

— Как ты верно сказала, Кара — мой друг. То, что она желает для меня, вовсе не может напугать. Но, видишь ли, чего бы ни желали для меня мои друзья и родные, я сам решаю, чего хотеть от жизни, ибо она принадлежит только мне. Окружающие могут предлагать своим любимым то, что, по их мнению, принесет им благо; они имеют право надеяться, что близкий человек последует их совету. Однако, в конечном счете, каждый сам отвечает за свою жизнь, сам делает выбор и сам принимает ответственность за результаты этого выбора.

Ее зубы блеснули в широкой улыбке.

— Очаровательно наивное рассуждение. — Она запустила пальцы в его волосы, откидывая их назад. — Я настоятельно советую тебе расспросить ее о том, что она планирует сделать с твоим сердцем.

Ричард посмотрел на Кару. Она выглядела крайне разгневанной и одновременно готовой в панике сбежать прочь, но стояла твердо, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Ричард не понял, что хотела сказать Шота, но счел, что сейчас не время и не место выяснять это. Он не желал позволять Шоте увести его в сторону от намеченной цели.

Он также видел, что Кара сжимает эйджил с такой силой, что костяшки стиснутых пальцев побелели.

— Шота, с меня достаточно загадок. Желания и намерения Кары — это моя забота. Тебя они не касаются.

Образ Никки печально улыбнулся.

— Это ты так считаешь, Ричард. Только ты.

Туманная дымка вокруг ведьмы замерцала, и Никки исчезла. Вместо нее перед ними была Шота. Она больше не была чужим изображением, она стала собой. Ее густые волнистые волосы перестали быть светлыми и приняли темно-рыжий оттенок. Черное платье превратилось во что-то тонкое и переливчато-серое. Вырез лифа был таким же глубоким, легкая ткань оборок развевалась на ветру. Хозяйка была столь же прекрасна, как ее владения.

Когда Шота обернулась к Каре, вид у нее был угрожающий.

— Ты ранила Самуэля.

— Очень жаль, — пожала плечами Кара. — Я не хотела ранить его.

Шота выгнула бровь, ее глаза сверкали, показывая, что она не верит ни единому слову.

— Я собиралась его убить. — Добавила Кара.

Гнев Шоты растаял. Она широко улыбнулась, затем весело рассмеялась. Все еще улыбаясь, она покосилась на Ричарда.

— Она мне нравится. Ты можешь оставить ее себе.

Ричард вспомнил, как когда-то Кара сказала ему то же самое о Кэлен.

— Шота, как я уже сказал, нам нужно поговорить.

— Значит, ты пришел, чтобы предложить стать моим возлюбленным?

Неподалеку за деревьями Ричард заметил Самуэля. Его желтые глаза пылали ненавистью.

— Ты отлично знаешь, что не за этим.

— Ах. — На ее лицо вернулась улыбка. — Ты хочешь сказать, что пришел потому, что тебе от меня что-то нужно. Она оправила развевающийся подол платья. — Ты не прав, Ричард.