Терри Гудкайнд - Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Промчавшись через стену ветвей, кустов и виноградных лоз, Ричард остановился на краю поляны, где лежали павшие несколько дней назад солдаты. С мечом в руке, он глубоко вдохнул пахнувший смертью воздух, чтобы отдышаться.

Осмотрев причудливую картину, открывшуюся перед ним, он осознал весь ужас того, что увидел.

Всюду лежали мертвые вороны. Не просто убитые — разорванные на куски. Все смешалось — крылья, головы, куски тел. Перья, словно черный снег усыпали гниющие трупы.

В первый момент замерший, как от шока, Ричард уже знал, что он искал не это. Через поле сражения он устремился к просветам среди деревьев и к пригорку, туда, где его ждали люди Виктора.

Пока он бежал, гнев меча постепенно переходил в него, заставляя забыть, что он устал, задыхается, нездоров, и готовя его к битве. В этот момент единственным, что имело для Ричарда значение, было поскорее добраться до отряда, точнее отвести угрозу от своих людей.

В убийстве тех, кто служил злу, был безусловный восторг. Самым страшным злом было зло, рядящееся в одежды святости. И разрушение такого зла было праздником, победой жизни, уничтожение тех, чье существование отрицало жизнь других, не разделявших такие взгляды.

Обязательным требованием для использования Меча Истины был гнев. Гнев притуплял ужас перед убийством, помогал преодолеть естественной нежелание убивать, оставляя лишь чистую необходимость совершить истинное правосудие.

Первым, что привлекло внимание Ричарда, когда он выбежал из густого березняка, был клен, под которым остался ждать отряд. На нижних ветках совсем не было листьев, словно через лес пронесся ураган. Там, где недавно росли молодые деревца, теперь остались только покореженные пеньки. Толстые ветви, влажные листья и сосновая хвоя были разбросаны вокруг. Огромные зубчатые осколки стволов деревьев торчали вверх как копья на поле боя.

Ричард не сразу уловил смысл картины, представшей его глазам на месте огромного кленового дерева. То, что было окрашено во все оттенки зеленого цвета, то ли пыльно-зеленое, желтоватое или богатого изумрудного оттенка, теперь все это было покрыто кроваво-красным.

Ричард стоял, задыхаясь, пытаясь успокоить бешеный стук сердца, стараясь определить, что произошло. Он всматривался в сумрак леса, ища там любое движение. Одновременно он изо всех сил пытался разобраться в том хаосе, который он видел перед собой.

Кара выскользнула из леса и встала слева от него готовая к борьбе. Минуту спустя Виктор остановился справа с напряженно зажатой в кулаке булавой. Никки бежала сзади, на первый взгляд она не была вооружена, но Ричард ясно ощущал, как воздух вокруг нее словно потрескивает от ее магической силы, готовой в любой момент быть выпущенной на свободу.

— Милосердные духи, — шептал кузнец. Его булава с шестью шипами, смертельное оружие, которое он сделал собственными руками, приподнялась в его руке, когда он осторожно двинулся вперед.

Ричард своим мечом преградил ему дорогу, запрещая двигаться дальше. Ощутив грудью лезвие меча, кузнец неохотно остановился, подчиняясь молчаливому приказу.

Картина, поначалу сбившая их с толку, наконец, стала невероятно отчетливой. Человеческая рука, все еще покрытая коричневой фланелью рубашки, лежит в зарослях папоротника у ног Ричарда. Чуть поодаль стоит ботинок с торчащим из него зазубренным обломком кости, разорванными сухожилиями и мышцами. В зарослях кизила чуть в стороне лежит часть туловища, сквозь разорванную плоть видны часть позвоночника и белые кости ребер. В том месте, где они в последний раз видели сидящих товарищей, разбросаны розовые ошметки внутренностей. Рваные куски волос и кожи усеяли камни, траву и кусты вокруг.

Ричард не мог даже представить, какая сила могла привести к такому отвратительному результату.

Догадка была как удар. Он через плечо оглянулся на Никки.

— Сестры Тьмы?

Никки медленно кивнула головой, осматривая место резни.

— Узнаю некоторые признаки. Это один из способов, которым они убивают.

Ричард не знал, успокаивает эта новость или нет.

Медленно, осторожно он шагнул вперед посреди все еще истекающих кровью останков. Это не было похоже на сражение; не было следов от ударов мечей или топоров, ни одна стрела, ни одно копье не отмечали поле битвы. Ни одна часть тела, ни один искореженный мускул не были сокращены. Каждый кусок выглядел так, словно был просто оторван от целого, к которому принадлежал.

Вид был столь ужасающий, столь непостижимый, что не вызывал даже отвращения. Ричард пытался осмыслить, как возможно такое опустошение — не только людей, но и места, где они были. Сквозь кипение магического гнева меча он чувствовал мучительное горе, но если остановить гнев было в его власти, то горе он остановить был не в состоянии. И он знал, что горе это будет только расти. Но прямо сейчас он ничего не хотел так, как настигнуть того — или то — кто совершил все это.

— Ричард, — раздался сзади шепот Никки, — думаю, нам лучше убраться отсюда.

В ровном, спокойном тоне ее голоса была тревога.

Наполненный гневом меча, зажатого в кулаке, и собственной страстной ненавистью от того, что увидел, он игнорировал ее слова. Если хоть кто-то еще жив, он должен его найти.

— Никого не оставили, — бормотала Никки, словно отвечая на его мысли.

Если бы еще оставалась угроза, он узнал бы это.

— Кто мог сделать такое? — шептал Виктор, тоже явно не заинтересованный в отъезде, пока не найдет виновников.

— Человек не мог сделать такое, — спокойно и обвиняющее ответила Кара.

Ричард ступал очень тихо, он словно ощущал вес тишины, покрывавшей лес. Не было слышно ни единого крика птицы, ни гудения жука, ни крика белки. Тяжелое пасмурное небо и дождь только добавляли густоты и плотности этой жуткой тишине.

Кровь стекала с ветвей и листьев, покрывала траву. Кровью были обрызганы стволы деревьев, она стекала сквозь кору, словно деревья медленно истекали кровью. Безоружные руки, пальцы, открытые и слабые, лежали на склоне холма, вперемешку с крупными кленовыми листьями.

Ричард узнал их собственные следы, тут он, Никки, Кара и Виктор прошли еще совсем недавно. Многие из останков лежат в девственном лесу, куда ни один из них уйти не мог. На месте резни не было никаких особенных следов, хотя были места, где земля была словно разорвана. Некоторые разрывы проходили прямо через толстые корни.

Присмотревшись внимательно, Ричард понял, что глубокие раны на земле были местами, где люди были разорваны с такой силой, что это повредило место, где они стояли. В некоторых местах на концах расколотых корней еще остались частички плоти.

Кара ухватила его за одежду на плече, пытаясь вернуть его назад.