Денис Юрин - Время мушкетов

Лишенное мудрого руководства человечество само создало себе лидеров и защитников; тех, кто толкал лишившуюся задних колес колымагу вперед и защищал везомый груз от налетов разбойников. Так возникли морроны, перенявшие на себя функции, изначально возложенные высшими силами на плечи забывших о своих главных задачах симбиотов. Разница между этими двумя видами существ была столь же огромной, как между изготовленной искусным мастером, но сломанной рессорой и поставленной ей на замену деревянной оглоблей. Однако карета хоть и медленно, но ехала вперед, а наспех выструганная башковитым кучером палка стала неотъемлемой частью обновленного механизма, в то время, как изящная, но ненадежная рессора с брачком осталась ржаветь на обочине.

Дракон предпочитал не вмешиваться в дела чужого мира, в гостях себя нагло не ведут! Именно по этой причине его и не интересовали морроны, с которыми, надо признаться, он довольно нечасто сталкивался. Его познания об оживших мертвецах были скудными, но достаточными для определения линии своего поведения. Что нужно гостю? Да всего лишь, чтобы хозяева его развлекали и не поубивали друг дружку, по крайней мере, в его присутствии.

О клане морронов, или братстве вечных воинов, известно немного и немногим. Как истинные вершители судеб человечества, они предпочитали держаться в тени и бегали от славы, как служители темных сил от церковного ладана. В истории «Одиннадцатого Легиона» много белых пятен и необъяснимых, противоречащих друг другу фактов. Никто, даже сам дракон, не знал, из какого древнего языка пришло слово: «моррон» и что оно изначально обозначало. От некоторых существ, например от старейших вампиров, дракон слышал, что слово «моррон» переводится как «легионер падших» или «рыцарь смерти», хотя и то и другое понятия не отражают истинной сущности воскрешенного. Дата появления первого моррона – загадка, которая, наверное, уже никогда не будет разгадана. А его сущность на удивление проста – он посох человечества: так же прокладывает путь и помогает защитить жизнь и имущество от разного рода недоброжелателей и лиходеев.

Человек – весьма ущербное существо с неполноценной, неустойчивой психикой. Люди не только разумные, но и коллективные создания, то есть неспособные долго прожить в изоляции от особей своего вида. Некоторые морроны, с которыми дракону все же доводилось вести доверительные беседы, считают, что у человечества даже имеется коллективный разум. Незадолго до возникновения реальной угрозы уничтожения человечества коллективный разум, то есть, согласно гипотезе морронов, некая нематериальная субстанция, объединяющая мысли всех людей, создает моррона, воскрешает одного из множества погибших. У коллективного разума достаточно сил, чтобы уберечь от разложения материальную оболочку и мысли одного умершего из десятка тысяч павших, а также наделить его энергией мыслей умерших. Таким образом, морроны верят, что они не просто воскресшие мертвецы, а носители энергии прошлых поколений. Именно этим они и объясняют, что в минуту опасности слышат зов коллективного разума.

Морроны смертны, хотя их тела в обычных условиях не подвержены старению и даже способны самостоятельно залечить легкие раны. Они чувствуют боль и страдают, как обычные живые существа, у них нет особых способностей (например, как у вампиров), единственное преимущество моррона – богатый жизненный опыт.

Даже дракону не удалось сразу понять, что же такое «зов коллективного разума»? Развитие чужого мира создавало новые реалии, а дракон был слишком стар, чтобы полностью понять и принять то, чего не мог ощутить собственной шкурой. Суть явления, походившего скорее на легенду или поверье, заключалась в следующем: моррон, к которому напрямую обращается коллективный разум, на время превращается в неуязвимого воина, способного мгновенно заживлять даже самые тяжелые раны. После выполнения миссии моррон по-прежнему уязвим, хотя шанс на воскрешение остается. Коллективный разум обращается к моррону, руководит им, использует его как инструмент и направляет в самую гущу событий. Если избранник-моррон погибает, то воскресает через несколько сотен лет и должен ликвидировать последствия своего поражения.

Дракон не знал, следовал ли маркиз Вуянэ пресловутому «зову» или действовал на собственное усмотрение. Оставалось также загадкой, могут ли несколько «легионеров» одновременно общаться с гласом коллективного разума и понимают ли они его одинаково, а не каждый по-своему. Еще раз прокрутив в голове все, что он знал о морронах, и наложив данную информацию на мозаику актуальных событий в колонии, дракон пришел к выводу, что с порядком наскучившей ему ролью преподобного отца Патриуна из Миерна придется покончить. Бессмертные воители человечества хоть действовали в интересах людей, но легко могли натворить непоправимых дел. Не секрет, что именно благими намерениями с чистыми помыслами и выстлана дорога в преисподнюю. Хоть дракон и не любил вмешиваться в чужие дела, но ему не хотелось, чтобы пусть далеко не совершенный мир полетел в тартарары. Никто не хочет находиться в доме, у которого обрушивается крыша…

Полковник Штелер был реалистом и никогда не считал себя красавцем, но сейчас на него из зеркала смотрел не человек, а прописной уродец, жалкая карикатура на величие былых дней. Лоснившийся овал лица осунулся и превратился в жуткую образину с отвисшей кожей, раскрасневшимся носом и огромными желто-коричневыми кругами под слезившимися глазами. Отвратительный портрет собственного убожества дополняла черно-седая щетина, проросшая из когда-то розовых щек. «Так проходит слава мира!» – вспомнилась коменданту между третьим и четвертыми бокалами вина бессмертная сентенция древних мужей, весьма подходившая к данному случаю. Дело, конечно же, было не в славе, а в здоровье, которое бесследно пропало всего-то за каких-то несколько дней. Полковнику было до слез жалко самого себя, слишком большую жертву он принес на неблагодарном поприще подготовки предстоящей кампании и сейчас горевал, что его усилий никто не видел, а следовательно, и старания никто не оценит.

В перерывах между поучениями майора, как нужно обучать солдат, он занимался фактически всеми вопросами снабжения сил гердосского гарнизона и колониальных войск вообще. Амуниция и провизия; заготовка древесины, расчистка дорог и подготовка плавсредств; разработка плана незаметного перемещения войск к границе и демонтаж орудий со стен городского укрепления, которые были приданы в усиление полевым батареям; беготня, суета, не желающие самостоятельно принимать даже незначительные решения офицеры и преследовавшие его повсюду посыльные с уже вызывающим бешенство «Ваш благородь…» – все это вместе взятое чуть не свело с ума разрывавшегося на части коменданта, но, к счастью, он пережил эти трудные дни, не потеряв рассудок, хотя и смертельно устал.