Денис Юрин - Время мушкетов

Во время непосильных трудов не знавший покоя ни днем ни ночью полковник смертельно устал и проскакал в седле расстояние, вкупе в три, а то и в четыре раза превышающее путь от Денборга до Гердоса. Терпя боль и стоически борясь с дремотой, Штелер тешил себя надеждой, что сможет завершить подготовку за несколько часов до начала последнего военного совета перед началом кампании, а после этого побалует свое заросшее слоем грязи тело купанием в бадье с горячей водой. Затем труженика ждали настоящая трапеза с тремя переменами блюд и долгий сон в нормальной кровати. Однако его насущной и вполне осуществимой мечте не суждено было стать явью. Невежа и грубиян майор жестоко растоптал ее грязными сапогами.

Последний приказ был отдан комендантом в десять утра; его исполнение проконтролировано в одиннадцать. Генерал-губернатор вместе со свитой и эскортом должен был появиться в крепости Гердоса лишь в полночь. У Штелера оставалось минимум десять часов на ублажение самого себя ванной, вкусной едой и крепким сном. Однако в полдень появился проклятый майор и настоятельно «порекомендовал»: объявить об учениях, а также передислоцировать весь гарнизон, за исключением интендантской роты, в тренировочный лагерь, находившийся всего в трех милях от филанийской границы. Даже самому несмышленому из солдат было понятно, какие им предстоят «учения» и что несколько маленьких точек на карте колонии, обозначавших якобы местонахождение лагеря, на самом деле являются исходными позициями предстоящего наступления.

Зачем майору понадобилось выводить из города солдат, хотя этой ночью будет лишь составлен общий план кампании, приняты решения по ключевым вопросам, а детальная проработка некоторых моментов еще отнимет два-три дня? Полковник не понимал хода мысли майора, но не мог ослушаться его «советов», настолько же жестких и однозначных, как настоящие приказы.

Сначала Гердос покинули линейные пехотные части (ведь вся кавалерия находилась в Денборге), затем через узкие ворота крепости потянулись артиллерия и подводы обоза. В общем и целом, с учетом дождливой погоды и неожиданности отданного приказа, вывод войск продлился около четырех часов, а затем предвкушавшего заслуженный отдых коменданта постигло новое разочарование. К майору нежданно-негаданно заявился странный посетитель, по виду похожий на лекаря или ученого мужа из университета. Маленький, щупленький, с козлиной бородкой тип пытался повсюду сунуть свой нос, пока его не сопроводили к Шриттвиннеру. К недовольству полковника, обе противные личности заперлись в его личных апартаментах, как раз там, где находилась приготовленная бадья, накрытый яствами стол и мягкая кровать.

Уединившись с горя в опустевшей комнате одного из старших офицеров, Штелер приказал не беспокоить его ни при каких обстоятельствах, даже в случае преждевременного начала боевых действий. Доведенный до состояния прострации и полного морального истощения полковник пил, чокаясь с зеркалом, жалел себя, упрекал злодейку-судьбу и тешил себя новой надеждой, что скоро предстоит война, а значит, его мучения, так или иначе, закончатся. Майор открыто возьмет на себя руководство войсками; тяжелые вопросы обеспечения лягут на плечи его подчиненных, поскольку на войне от сержантов да лейтенантов зависит куда больше, нежели от штабистов-полковников; а он наконец-то сможет выспаться и восстановить потерянный вес.

– Значит, в целом дела идут неплохо? – произнес мужчина с козлиной бородкой, отправляя в рот хорошо прожаренный кусок вырезки и запивая его вином из высокого кубка с вензелем полковника Штелера.

– В целом-то, да, – проворчал майор, поднявшись из-за стола и подойдя к окну.

Отблески пламени свечей резвились на его богатырской, мускулистой спине, не прикрытой сверху рубахой. То освещая, то погружая в тень контуры рельефных мышц и линии шрамов, они хаотично создавали причудливые картинки, порою похожие на фигурки людей или иные предметы.

Анри Шриттвиннер с минуту молчал, ожидая, что поглощавший с завидной скоростью еду собеседник отреагирует на его недвусмысленный намек на возникшие трудности и затребует разъяснений, однако с аппетитом пожиравший жареную вырезку и самозабвенно уничтожавший вино из личных запасов коменданта гость не поддался на провокацию.

– Зачем ты приехал?! – взял инициативу в свои руки Анри, резко повернувшись на каблуках и пронзив собеседника суровым взглядом из-под нахмуренных бровей. – Твое появление в Гердосе необычайно рискованно. Мы бы могли, как всегда, побеседовать по коммуникационной сфере.

– Выбрось ее, – внезапно прозвучало вместо ответа из уст гостя, похожего на ученого мужа всем, кроме завидного аппетита. – Времена, к сожалению, изменились, и теперь дистанционно общаться стало слишком опасно. Раньше имперские власти охотились на магов и безжалостно уничтожали все попадающиеся им в руки изобретения. Теперь же Великая Держава на грани распада: ее раздирают внутренние противоречия, да и конкуренции с другими королевствами господа с Востока уже не выдерживают.

– И что? – удивился Анри, не понимая, зачем его очень давнишний знакомый все это говорит.

– А то, мой друг, а то, – вместо того чтобы, как все нормальные люди, облизать перепачканные жиром пальцы, интеллигентного вида мужчина вытер их о салфетку. – Имперская разведка в корне изменила свои взгляды на науку и первая снабдила своих ценных агентов коммуникационными сферами. Ее примеру вскоре последуют, если уже не последовали, особые службы других королевств. В последние годы в эфире воцарился настоящий бардак. Неужто ты об этом не знаешь?

– Нет, представь, понятия не имею! – Анри звонко хлопнул ладонями по голой груди. – Общаюсь-то я лишь с неким козлобородом, а он, тихушник, сообщать об этом до сих пор не торопился!

– Не кипятись, – небрежно махнул рукой таинственный гость, – забывчив я стал на старости лет, забывчив и слишком рассеян… Но согласись, наши разговоры не для посторонних ушей, тем более что не все пошло должным образом, не во всем мы сработали чисто да гладко…

– Ну-ка, ну-ка, давай подробней! – признание собеседника вызвало у Анри живой интерес.

– Генерал-губернатор хоть и набедокурил в прошлом при герканском дворе, кстати, именно по этой причине был отослан в колонию, но кой-какие связи у неудачника-интригана все же остались. В тот же день, как ты приехал, он направил письмо одному из своих бывших друзей.

– Надеюсь, оно не дошло? – не на шутку забеспокоился Анри.

– Нет, отчего же? Дошло, – загадочно улыбнулся собеседник и затеребил куцую бородку, – но только немного откорректированное. У меня тоже есть знакомства в Мальфорне. Парочка приватных встреч с глазу на глаз, и на стол шефа герканской разведки письмишко легло в измененном варианте. Ответ тоже был немного подвержен цензуре, так что тебе не о чем пока беспокоиться, хотя и терять бдительности особо не стоит. Известие о начале войны должно дойти до Мальфорна, когда доблестные герканские войска победным маршем пройдутся по улочкам Марсолы. Сделанного не воротишь, а победителей не судят! Если король узнает сейчас, что якобы сам отправил тебя с «особыми полномочиями», считай, дело пропало. Все придворные лизоблюды носом землю примутся рыть, чтобы узнать, кто таков этот лже-майор и кто додумался послать его в колонию.