Денис Юрин - Самый сердитый гном

– Вот так оно всю жизнь странно и получается. – На губах закончившего рассказ Тальберта появилась горькая усмешка. – Прибыл в столицу за одним, а приходится заниматься совершенно другим, думал: соберу отряд из бывших товарищей, сделаем дело, да и в Империю все вместе вернемся, а на самом деле…

– Ну и что тебе мешает? – удивился гном, не понимая причину пессимизма собеседника.

– А то, чудак несмышленый, что у «Пунцовой розы» банды Флейты, война с гномами в полном разгаре! – внезапно сорвался на крик Тальберт. – Ты видел, сколько их осталось, всего ничего… пятеро!

– Ну и плюнь ты на эту войну! Сделаете свое дело, да и валите из Альмиры!

Вполне логичное заключение гнома развеселило Тальберта. На его опечаленном лице даже возникло подобие улыбки.

– Не могу, Флейта как маленькая уперлась. Хочет, глупышка, пойти до конца, а это самоубийство, не выжить им здесь, не гномы, так кто-нибудь другой задавит!

– Тогда оставь все, как есть, – посоветовал Пархавиэль, дружески похлопав Тальберта по плечу. – Ну, не хочет девица спасаться, что тут поделаешь?!

– Иногда людей надо спасать от самих себя, кто-кто, а я-то уж точно это знаю, – произнес Тальберт и осушил уже четвертый за время разговора бокал вина. – Я должен ее вытащить, слишком многим отцу ее обязан. К тому же делами можно заняться с проверенными бойцами, а из ее шайки я только Громберу доверяю.

– Ну а я-то чем помочь могу? – осторожно спросил Зингершульцо, боясь, что Тальберт потребует от него стать лазутчиком в шайке гномов.

– Ты должен мне спину прикрыть, – заявил Тальберт, переходя к изложению своей задумки. – Чем больше в отряде будет верных мне бойцов, тем больше шансов на успех!

– Так ты мне все-таки доверяешь? Позволь узнать, почему?

– Во-первых, ты мне жизнью обязан, а у вас, гномов, к вопросам чести строгий подход. Во-вторых, интересы наши совпадают, да и разборки с гномами меня не интересуют, наоборот, ни в какие дрязги с ними ввязываться не хочу. О том, в чем именно заключается наше задание, я пока никому не рассказывал, даже Флейте и Громберу, придет время, сам все узнаешь. Но оно сложное, поверь! Выполнить его сможет только хорошо подготовленный, слаженный отряд.

– Так мне что, топором их, что ли, махать учить?! – не мог понять ход мысли подвыпившего человека гном.

– Это-то они не хуже тебя умеют, – отмахнулся Тальберт. – Слаженность действий и сплоченность отряда оттачиваются в серьезных делах, и я уже нашел одного заказчика, который…

– Вот те на! – выкрикнул Пархавиэль, бешено вращая глазами и снова вскочив из-за стола. – Ты мне на разбой с вами пойти предлагаешь?!

– Не предлагаю, а приказываю, притом сегодня ночью, – невозмутимо ответил Тальберт. – Если несколько таких нападений успешно пройдет, то твоих дружков из тюрьмы вытащим, выполним задание…

– А что потом?!

– А потом, друг, – Тальберт подошел к Пархавиэлю вплотную и положил тяжелую ладонь на его плечо, – мы все вместе отправимся в Империю и будем служить одной весьма влиятельной персоне, сытно есть и не нуждаться ни в чем. И главное, – Тальберт решил привести последний, самый весомый аргумент, – там никто не будет ненавидеть тебя только за то, что ты гном, а не человек. Наше с тобой прошлое отвратительно, а настоящее – это не жизнь, это шанс сделать будущее прекрасным!

Слова Тальберта глубоко запали в душу гнома. Он уже был готов согласиться и навсегда распрощаться с глупыми понятиями, мешающими нормально жить: добро и зло, преступление, мораль, справедливость… У него была цель, и он должен был ее достигнуть, невзирая на гуманность выбранных средств. В эту минуту ему было плевать на людей и других гномов: тупых ожиревших обывателей, не раз предававших его и отправлявших из-за опасения за собственную шкуру на верную смерть. Но был Мартин, товарищ, которого гном не мог бросить одного, которого не мог подвести!

– Мне нужно встретиться сегодня на закате с одним человеком, а после этого я с вами!

– Исключено. – Тальберт отрицательно замотал головой. – Пойми меня правильно, я не могу допустить, чтобы кто-нибудь случайно пронюхал о нашей затее. Отныне ты будешь находиться постоянно с нами, иначе… ну, ты сам понимаешь!

«Длинновата, а эта чересчур узка. – Зингершульцо снял с крюка на стене одну из кольчуг и приложил ее к своему объемистому животу. – Вроде бы впору, да несколько звеньев не хватает, как раз на пузе!»

– Давай пошевеливайся, скоро выступаем! – поторопила гнома явно недовольная его основательным подходом к подбору брони Флейта.

Девушка сидела на пыльном мешке с крупой, по-мужски широко расставив ноги в высоких ботфортах и поигрывая в руках ключом от кладовой. Черно-зеленый костюм и надетая поверх него кольчуга плотно облегали прелести стройной фигуры и придавали разбойнице особый, чарующий сердца многих мужчин шарм. Она была чрезвычайно привлекательной, несмотря на уродливый шрам и далеко не женскую манеру общения. Собранные в хвост и туго перетянутые красной тесьмой волосы заостряли тонкие черты лица, подчеркивая решительность натуры и жесткость характера воительницы.

– Ну что ты там копошишься, уродец?! Давай шустрее, мочи уже нет! – прикрикнула Флейта на гнома, отбросившего в сторону после примерки очередную кольчугу.

– Говорил же я, глупая затея! Чем вам моя кожанка не по нраву пришлась? Впору ведь, да и свыкся я уже с ней.

– Давай, давай, коротышка, не рассуждай! – нахмурив тонкие брови, прикрикнула девушка, демонстративно показывая Зингершульцо свое недовольство решением Тальберта о приеме его в отряд. – Вот скажу полковнику, как ты его приказы критикуешь, отхлещет он тебя по толстым мордасям!

Желание выпороть несносную девчонку уже давно не давало покоя Пархавиэлю, но он терпел, помня разговор с Тальбертом и стараясь не обострять отношения с будущими подельниками. Гном вновь промолчал и продолжал упорно копошиться в ворохе бесполезных, то длинных, то рваных, то проржавевших от сырости и крови кольчуг.

– Вон та безрукавка должна как раз прийтись, – посоветовала Флейта, убедившись, что ее попытки вывести гнома из состояния душевного равновесия наталкивались на неприступную стену терпения и хладнокровия. – Да, да, точно, самое оно! – радостно закивала девушка. – Выкидывай свою блоханку и броньку примерь!

Нехотя Пархавиэль расстегнул тугие ремни кожанки и, немного стесняясь присутствия рядом дамы, быстро натянул кольчугу прямо на обнаженный волосатый торс. Холод металла обжег кожу гнома, заставив его мышцы непроизвольно сократиться.

– Вот это ничего себе картинка! – присвистнула Флейта, пожирая изумленными, широко раскрывшимися глазами напрягшиеся бугры мышц на неприкрытых одеждой руках. – Не ожидала, не ожидала, – продолжала восхищаться девушка толщиной запястий, рельефом мышц и сухожилий, – с виду-то обычный толстячок, а тут такое богатство открылось!