Ольга Назарова - Дорога в туман

— А что бы вы могли? — Степан ещё не переварил известие про визу.

— Да много чего. Например, можно было бы обратиться к эльфам. Я их вообще-то недолюбливаю, по крайней мере староанглийских, но если предложить им помощь в том, чтобы открыть им холм-другой, они бы школу твою по кирпичику разобрали и собрали бы обратно уже без тебя.

— А зачем и как холмы открывать? — Степан чувствовал, что совсем перестает соображать.

— Живут они в холмах. Ты что, никаких сказок не читал? Позорище…

— Да нет же, они в лесах живут! — уверенно возразил Степан.

— Это Толкиеновские эльфы, не путай, пожалуйста, у тех как раз все в порядке. Их знают отлично и любят. А вот староанглийских забыли основательно. И у них те же проблемы, что и у нас. Сказочников у них нет. То есть, конечно есть, вон, целый мир Поттера создан, и не только. Но про тех эльфов новые сказочники не вспоминают, не интересно им. И настоящим эльфам они никак не помогают. А Катерина бы им холмы открыла запросто.

— Ага, а потом бы мы отбивали Катерину у этих настоящих староанглийских… Сам знаешь, они и обычных людей любят у себя оставлять, потом могут вернуть через несколько десятков лет, а могут и не вернуть, а уж сказочницу!!! Ой нет, лучше проблема с визами. Спокойнее как-то, — заметил Волк.

Степан вертел головой то на одного, то на другого.

— Вы что, серьезно? Вот так просто говорите, что есть реально эльфы? И разные?

— Гляди, вот почему-то летящий по воздуху огромный говорящий Волк, периодически оборачивающийся в человека, его не смущает, я уже не говорю про сказочного Кота-Баюна, Сивку-Бурку и Жар-Птицу. А эльфы вызывают щенячий восторг, — саркастически заметил Баюн. — Я обиделся, — констатировал он. И покосился на Степана для того, чтобы проверить, как тот среагировал на его слова. Но у Степана был просто ошалевший вид, глупый прямо скажем, с точки зрения Кота.

— И чего с него взять? — раздумывал Баюн. — Таких проблем себе нагородил, чуть не погиб сам, и Катю не сгубил. Но, расчет-то мой оказался верен! Не бросил, защитил. Хотя, там не очень понятно, кто кого спас в результате. Но, хоть время девочке дал для того, чтобы сказку разбудить. А для того и взят. Его, конечно, ещё проучить надо, но, в общем, идея его взять себя оправдала. — Кот смотрел вниз, они как раз летели над проснувшимся лесом и полями, которые ещё несколько часов назад были залиты туманом.

Утром Катерина открыла глаза и долго не могла понять, как она очутилась в постели.

— Ничего не помню. Как я сюда пришла-то? И как мы долетели? Вот ничего себе я устала! — она дошла до умывальника, глянула в зеркало, висящее на дубовой стене, и чуть не отскочила назад. На неё смотрело чумазое и заплаканное лицо, волосы растрепанные, в них какие-то веточки, древесная труха. — Фууу, ну ты и красавица! Глянуть страшно! — сообщила Катерина сама себе. Она принялась умываться, расчесывать волосы и вытягивать из них следы пребывания в лесу. — Вроде я косой по земле не возила, а, наверное, когда к дереву прислонилась, все в волосы и натрусилось, — и тут она так ярко вспомнила, как сидя на земле, после того, как Степан ушел, увидела шевеление в тумане и омерзительных тварей, которые оттуда выходили, и, как цепляясь руками за дерево, медленно поднималась, стремясь, хотя бы встать. — Фу-фу-фу, не вспоминать. Все, все уже! Ой, какие мерзкие! — Катерина умывалась и умывалась ледяной водой, стараясь смыть даже тень воспоминания и страха, пока не замерзла. — И как прикажете теперь в туман заходить? Они же мне теперь за каждым кустом мерещиться будут. А все это балбес Степан! Надеюсь, его кто-нибудь из наших если не съел, то хоть покусал! — утешив себя таким выпадом, Катерина заплела косу, и, тронув перышко, попросила что-нибудь поярче. Когда она вышла в горницу в красивом ярко-голубом сарафане, расшитом луговым разнотравьем, там оказалась только Жаруся, одобрительно кивнувшая ей головой.

— Доброе утро, милая! Очень хороший выбор, тебе идет!

— Доброе утро! А где все остальные? — спросила Катерина.

— Сивка с Баюном поехали меч отвозить на заставы, а Волк со Степаном тренируются. Вон, слышишь? — из-за двери в оружейную донесся грохот и звон металла. — Эээ, как-то громко слишком. — Катя с Жарусей переглянулись. Было ощущение, что Степаном крушат стойки с оружием. — Но! Надо думать, что они знают, что делают! — оптимистично закончила Жаруся.

Катерина пожала плечами, и решила, что даже если этим пакостником что-то и крушат, вмешиваться она не собирается. Она пока не сумела забыть все неприятности вчерашнего дня, и точно помнила, кто в них был виноват. — Злопамятная ты, Катерина Павловна, плохая и не

После завтрака, Катя решила прогуляться, дошла до ручья, задумчиво глядя в воду, и сама не заметила как добрела до места, где ручей впадал в небольшую речку, и там в заводи наткнулась на неуклюжего лебедя Гуслика, намертво запутавшегося в каких-то водяных растениях около берега. Катерина сняла обувь, попросила перышко сделать ей короткий сарафан и потратила кучу времени, вытаскивая несчастное создание.

— Хорошо, что тебя Яга не видит. Ой, и задала бы она тебе метлой по хвосту! Как же ты угораздился в стеблях каких-то запутаться? — ворчала она, доставая Гуслика. За ним потянулся крепкий стебель, увенчанный огромной закрытой кувшинкой. Катя и не видела таких никогда! Цветок больше футбольного мяча! Катерина не хотела обрывать такую красоту, поэтому перехватив лебедя покрепче, начала осторожно выпутывать его лапы из петель растения, Гуслик вдруг изогнул шею, дотянулся до цветка и с силой его дернул, пытаясь притянуть к себе, но кувшинка качнулась в другую сторону, открылась и оттуда выплеснулся целый поток ледяной воды, окатившей Катерину почти полностью.

— Да что ж такое-то! — рассердилась Катерина, Гуслик расстроено загоготал, и девочка отплевываясь и фыркая, все-таки освободила лапу птицы от последней петли. Кувшинка тут же закрылась, немного покачалась перед Катиным лицом, и втянулась под воду. В конце концов, мокрая с ног до головы, перепачканная илом и глиной, она вытянула пернатого увальня из западни и присела с ним рядом на берегу.

— Кать, привет! — раздался за спиной голос Степана. — Можно с тобой поговорить?

— А нужно? — Катя не была уверена, что хочет с ним вообще разговаривать.

— Прости меня! И спасибо, что не выдала. Они бы меня прибили бы, наверное. И за дело. — Степан не умел извиняться в принципе, поэтому ему потребовалась вся его сила воли, чтобы выговорить эти слова.

Катерина мрачно смотрела на воду. С одной стороны, хорошо бы сейчас гордо фыркнуть и удалиться и пусть помучается. С другой, баран он, конечно, но жалко уже как-то.