Ольга Назарова - Дорога в туман

— Степ, ты не делай так больше, ладно? Если есть проблемы, мы лучше вместе подумаем, как их решить, а вот такое как вчера было, это и глупо и опасно и подло, если совсем честно, — она наконец оглянулась на мальчишку. Тот стоял весь красный и выглядел жутко смущенным. — Ладно тебе, все, проехали и забыли. Руку лучше дай, а то от Гуслика весь берег уже мокрый, ещё поскользнусь, а и так уже вся вымокла и в иле.

Возвращались к Дубу уже втроем. Гуслик почему-то упорно шлепал лапами рядом с ними и как-то опасливо поглядывал на Катерину.

— А чего этому надо? — Степан был так рад, что Катька не стала ему устраивать никаких скандалов или ледяного молчания, да и вообще предложила все забыть, что от облегчения ему хотелось просто поболтать.

— Гуслику? Поговорить ему с Котом надо о чем-то, — серьезно ответила Катерина.

— Ты-то откуда знаешь? — удивился Степан.

— Так он же сам недавно сказал, — уставилась на него Катя. — Ты что, не слышал?

— Он чего-то смешно так пискнул, но… — Степан в свою очередь пораженно уставился на Катерину. — Ты чего, его понимаешь?

— А он, что, не по-человечески говорил? — Катя удивилась едва ли не больше самого Степана. Гуслик приостановился и ещё чего-то проговорил. И совершенно точно на своем, птичье-лебедином языке, а Катерина автоматически перевела:

— А что вы остановились, вы разве уже не идете к Дубу?

— Кать, ты здорова? А? — вдруг испугался Степан.

— Нне знаю. — Катя как-то растерялась. С одной стороны, она всю жизнь мечтала понимать язык животных и птиц, а с другой, хорошо бы знать от чего это происходит, и нет ли каких-то «побочных» эффектов. Как только она про побочные эффекты подумала, голова начала кружиться и она резко опустилась на тропинку.

— Катя! Ты что?! — Степан уже здорово перепуганный наклонился над ней, пытаясь помочь подняться.

— Нет, не надо меня поднимать. Я лучше здесь посижу. Ты сходи, пожалуйста, позови кого-нибудь из наших, а то мне нехорошо что-то, странно. — Катерина чувствовала себя необычно, голова кружилась, тело начало покалывать. — Аллергия что ли на кувшинку, или на лебедя? — подумала Катерина, закрывая глаза, чтобы не видеть качающегося неба и деревьев.

Степан стартовал с такой скоростью, что аж пыль поднялась. Катя не открывая глаз слышала его удаляющийся топот. Рядом топтался смущенный Гуслик.

— И что это со мной? Ты не знаешь? — она спросила у лебедя просто потому, что было страшно молчать.

— А вода попала, — совершенно ясно ответил Гуслик.

— Какая вода? — Катерине от страха стало холодно. Она открыла глаза и посмотрела на Гуслика. Голова кружиться перестала, но с глазами явно что-то случилось. Видели они как-то не так, как обычно.

— Лебединая вода. Она была спрятана в кувшинке, и случайно выплеснулась на тебя, — лебедь смотрел с сочувствием.

— И что теперь?

— Станешь лебедушкой. — Гуслик кивнул головой, осмотрел Катерину и добавил. — Красивой.

Катя хотела схватиться за голову руками, и вдруг с ужасом обнаружила, что её тело совсем не похоже на человеческое. Руки покрылись белоснежными перьями, шея вытянулась.

— Ой, мамочка! Что же это!??? — Катя затопталась по тропинке лебедиными лапками. И заплакала.

— Нет, нет, не плачь, пожалуйста, не плачь, это временно, это только до заката. Потом ты вернешь свой облик. Наверное, — заторопился Гуслик. — Только для этого надо успеть искупаться в Бездонном озере. Если не успеть, тогда не обратишься обратно.

— В каком озере? Где оно? — Катерина была настолько испугана и растеряна, что даже не могла припомнить, видела ли на картах это озеро.

И тут со стороны Дуба раздался крик и над ними появился Волк со Степаном на спине.

— Где она? Катя!!! Катеринааа! — Волк заметался по тропинке выкрикивая Катино имя, не обратив никакого внимания на саму Катерину и Гуслика. — Степан, ты точно место запомнил?

— Да точно! Тут мы шли, она ещё лебедя вдруг начала понимать. — Степан растеряно оглядывался. — Вот она тут села, видишь, трава примята? Голова у неё закружилась.

— Чего она начала понимать? — Волк вдруг резко остановился и внимательно посмотрел на мальчишку.

— Лебедя. Ну, лебедь тут ошивается, Гуслик что ли.

— То есть он говорил по-лебединому, а она его поняла? — Волк выглядел так, как будто испугался чего-то.

— Да, она его выпутывала из водорослей в заводи, там у реки, мокрая вся была, и в иле. А потом вдруг начала понимать то, что он говорит, а потом голова у неё закружилась.

— Нет! — Волк уставился на то место, где сидела Катерина, когда у неё голова закружилась, и увидел несколько белых пушинок, приставших к мокрой траве. Он закрутил головой и увидел в траве Гуслика и ещё одного лебедя. — Нет! Не может быть!

Степан сам уставился на двух лебедей и уже догадываясь, что могло случиться, но пока не веря в это, позвал: — Катя?

Гуслик был крупный, даже толстоватый, и неуклюжий, а стоящая рядом с ним птица, очень ладная, изящная и значительно меньше размером. И она откликнулась. По лебединому. Волк отчаянно взвыл. — Нееееет!!!!

Лебедушка нерешительно потопталась и подошла к уставившемуся на неё в отчаянии Волку.

— Катюша, да как же так!

— Волк, ты что? Это что, Катя? Правда? И как теперь быть?

— Да, это Катя. — Волк помотал головой. — Катюша, ты не волнуйся, мы что-нибудь придумаем!

— А, вот вы где! А где Катя? — Жаруся расправила крылья у них над головой.

— Жаруся, скорее! Как вернуть обратно облик того, кого оборотили лебедем?

Жаруся всегда соображала быстро, она глянула на лебедушку, ахнула, спустилась к ней и села рядом на траву.

— Ой, милая, как же это!

— Жаруся, как? — Волк навис над головой Жар-Птицы, а она начала спрашивать у Кати и Гуслика что случилось. Выслушав их, она печально покачала головой.

— Волчок, это не колдовство, а лебединая вода. Катя случайно попала под источник. Гуслик хотел на себя эту воде вылить, думал, что это поможет ему быть не таким неуклюжим, но запутался в стебле лебединой кувшинки, и Катя, выручая его, невольно получила весь заряд этой воды.

— И что теперь? — на Волка смотреть было страшно.

— А теперь ей надо успеть до заката выкупаться в Бездонном озере. Если успеет, оборотится обратно, а если нет, тогда уже останется лебедем.

Гуслик что-то проскрипел, отчего Катерина низко опустила голову.

— Что он сказал? — спросил Степан.

— Утешил, что если останется лебедем, то, по крайней мере очень красивым, то есть красивой. И что недостатка в женихах у неё не будет, — перевела Жаруся.

— Эээть. — Волк издал какой-то невнятный звук и пнул незадачливого лебедя так, что тот кубарем укатился по тропинке.

— Кать, ты только не плачь, ты обязательно искупаешься в этом озере, и все будет хорошо! Правда, ведь? — Степан оглянулся на Волка и Жарусю и испугался ещё больше. Они оба были очень мрачные. — Что? Что не так?