Ольга Назарова - Дорога в туман

— Озеро это исчезло, — обреченно сказал Волк.

— Как это исчезло?

— Да так, нет его уже много лет. Было огромное озеро, а потом почему-то вода вся ушла, а вместо воды какая-то пакость илистая образовалась, но в ней не искупаешься, — он опустил голову. А потом решительно заявил. — Не может же такого быть, чтобы не было другого средства! Катя, не бойся! Я сейчас Ягу приведу, Жаруся, проводи её к Дубу, — подскочил и умчался в небо.

Катерина печально ковыляла по тропинке, стараясь не смотреть ни на Степана, который смотрел на неё с сочувствием и ужасом, ни на Гуслика, который смотрел с таким восхищением, что хотелось повторить движение Волка и пнуть этого пернатого балбеса! Жаруся, умница, летела над головой, и ничего не говорила, а потом, не выдержав, спикировала к Катерине, прихватила её за перышки на спине и скомандовала:

— Крылья расправь! — Катерина распахнула белоснежные крылья, и легко взлетела. Разумеется, без помощи Жаруси у неё ничего такого и в жизни не получилось бы! Лебеди вообще взлетают тяжело, а при учете того, что Катерина понятия не имела, как это делать, и пробовать бы не решилась.

Жаруся запросто обогнала Степана и Гуслика, и полетела высоко-высоко в облака.

— Куда? Куда ты её несешь?? — кричал снизу Степан.

— Катюша, слушай меня внимательно! На Ягу надежды мало. Она птичьими премудростями не владеет. Это только лебеди знают, так что, скорее всего, единственный способ и есть тот, который Гуслик назвал. Не плачь! Мы сейчас навестим Ягу, на всякий случай, а если она ничего не подскажет, полетим на Бездонное озеро. Будем думать, когда долетим и его увидим, а вдруг вода вернулась?

Жаруся спикировала вниз, Катерину охватил знакомый восторг полета, только теперь-то крылья у неё были и она полностью ощущала то, что чувствуют только птицы. Внизу по лугу тяжело затопали куриные ноги избушки Бабы-Яги, и рядом с летящими Жарусей и Катериной возник Волк.

— Спускайтесь, — крикнул он, и рванул вниз, предупредить Ягу, что надо останавливаться.

Яга шустро выскочила из избушки, перехватила опускающуюся Катерину, и внимательно её осмотрела.

— Ой, беда-то! И правда, лебединая вода попала! — заголосила она.

— Яга! Ты чего-нибудь полезно сделать можешь? Или только выть можешь? Так я и сам сейчас завою! — Волк прыгнул рядом и сердито уставился на Ягу.

— Полезное? Да в Бездонном её искупаться бы, и все смоется. Да там же воды нет! А больше ничем не помочь! — переживала Яга.

— Так, а почему там вода ушла? — решительно спросила Жаруся, глядя как к ним бежит совершенно запыхавшийся Степан.

— А кто ж его знает. Просто все озеро илом покрыто, воды нет ни капли, — расстроено проговорила Яга.

— А не могло такое случиться, что это просто слой ила, а под ним вода? — задумчиво предположил Волк.

— Да у нас может быть все, что угодно, — ответила ему Яга. — Есть у меня книга одна, надо проверить, заходите.

Катерина чувствовала себя в лебедином обличии очень неуютно. Она потопталась в избе, а потом тихонько вышла наружу. К ней присоединила Жаруся.

— Знаешь, дорогая моя, а полетели-ка на Бездонное озеро, чего время терять? — вдруг предложила Кате Жар-птица. И Катерина с радостью согласилась. — Мы улетели на озеро, догоняйте, как чего узнаете! — крикнула Жаруся в открытую дверь избы, и стремительно взмыла в небо вместе с Катериной.

Жар-Птица летела быстро, и очень скоро между высоченными соснами Катерина увидела огромное пространство, заполненное илом.

— Какое оно было большое! — крикнула она Жарусе и порадовалась, что та понимает лебединый язык.

— Да, огромное. И глубокое было. Странно только вот что, что вода исчезла в одну ночь. Как будто весь ил всплыл. Давай-ка не берегу присядем и посмотрим поближе.

Они опустились на берег, который полого спускался к илу.

— Смотри, там ничего не растет. А ил очень плодородный, может и правда, под ним вода, — вдруг сообразила Катерина.

— Возможно, только не ясно, какой там слой этого ила. Может, несколько метров, — с сомнением оглядывала бывшее озеро Жаруся. Она подхватила лапой длинную ветку, валявшуюся на берегу и, взлетев, опустила её в ил. Ветка легко погрузилась, потом Жаруся достала ветку и печально её осмотрела. Ветка вся была покрыта густой илистой массой.

И тут рядом зашумели лебединые крылья, и неуклюже переваливаясь в попытках остановиться, к ним присоединился Гуслик.

— Почему ты не идешь в воду? — спросил он у Кати. — Ты передумала? Может, ты хочешь остаться лебедкой? Ты очень красивая. Я был бы рад.

— Ты чего, дурень, в мужья ей набиваешься? — Жаруся гневно посмотрела на Гуслика.

— А что? Я был бы счастлив. Она же красавица! Я ей хорошим мужем буду, — заторопился Гуслик. — Она же не хочет превращаться обратно.

— Да с чего ты взял-то, дурень, что она хочет остаться лебедем? — крикнула Жаруся.

— Так чего она… — тут Гуслик как-то странно покосился на Катерину и замолк.

— Чего она что? — переспросила Жаруся. Но Гуслик только головой помотал и уставился на небо.

Катя тоже подняла голову и ахнула, за всеми этими приключениями, она и не поняла, что время-то уже близится к вечеру.

— Не плачь, я сейчас облечу озеро, может что-то в голову придет! — скомандовала Жаруся и плеснув крыльями, влетела вверх.

Гуслик покосился на Катю. — Ты можешь быть очень счастливой, если останешься лебедушкой, — вдруг заявил он. — Если тебе не нравлюсь я, у нас есть много других очень красивых и славных лебедей. Тем более, что времени остается уже немного. Так что тебе надо только чуть-чуть подождать.

— Гуслик, ты мне очень нравишься, как просто лебедь. И я не хочу оставаться лебедушкой, сколько бы у вас не было прекрасных лебедей. Я хочу стать обратно девочкой, но как мне это сделать, если тут нет воды?

— Как же стать? Как же… — бормотал Гуслик, глядя на небо. Катя посмотрела на Гуслика, и вдруг сообразила, что как лебедь, она прекрасно понимает, что он хитрит. Что-то знает, такое, чего она не поймет никак. И что может её обратно превратить.

— Гуслик, пожалуйста! Я очень тебя прошу! Помоги мне! Я не хочу быть лебедем. Вы прекрасные, чудесные птицы, одни из самых красивых в мире. Но, я-то человек. Представь, что ты станешь человеком и не сможешь быть лебедем. Не сможешь летать, так плавать как ты сейчас можешь? Смотреть на мир, как лебедь. Мы же даже видим все по-разному. Обзор совсем другой и цвета по-другому воспринимаются. — Катерина старалась говорить как можно понятнее.

— Я тебе и правда нравлюсь? — вдруг спросил Гуслик.

Если бы Катерина была в своем обычном виде, то она бы зубами заскрипела. — Это что, все, что он услышал из того, что я сказала? — с отчаянием подумала она. Но сдержалась. С Гусликом лучше было говорить мягко.