Анастасия Медведева - Изгои академии Даркстоун [litres]

– Как давно вы получаете эти… подарки? – предельно вежливо осведомился Грегор.

– После смерти мужа, – ответила мать, глядя ему в глаза.

– При каких обстоятельствах погиб ваш супруг?

– Это было отравление, – спокойно сказала она.

А я ощутила, как в горле образовывается ком. Отравление. Его убили.

– Вы знаете, кто его отравил?

– Да, – выдавила моя мать.

– Кто же?

– Наш слуга. Он уже наказан за свое деяние.

– Не сомневаюсь, – сухо заметил наследник. – Мой следующий вопрос: вы каким-то образом влияли на своего слугу?

В стане лордов вновь зароптали, но на этот раз… Мои глаза широко раскрылись: на этот раз гул недовольных явно звучал в защиту моей матери.

– Я с ним разговаривала, как и со всеми своими слугами – их в нашем доме не так уж и много, – вскинув подбородок, ответила мать. – Если это можно назвать влиянием – назовите это влиянием. Но ни для кого из них не было секретом то, что мой муж напивался каждый вечер и избивал меня с периодичностью два раза в неделю. Я могла бы пригласить сюда их всех – для дачи показаний.

– Вы хотите сказать, что слуга защищал вас, когда решился на отравление? – подняв бровь, спросил Грегор.

– Да, – уверенно кивнула мать, и я поняла, что совет ее оправдает. Тут даже придраться не к чему – несмотря на все ее деяния. Эта женщина так владеет своим языком, что даже Главный Дознаватель империи не смог бы обвинить ее в сговоре против собственного супруга.

– Тогда у меня последний вопрос, точнее – даже просьба. – Грегор растянул губы в жуткой улыбке. – Уберите свое украшение с глаза, миледи.

Напряжение, которое появилось на лице моей матери, заметили, кажется, все присутствующие.

– Прошу вас, ваше высочество, позвольте не делать этого, – слегка осипшим голосом сказала она.

Что не так с этим украшением?..

– Почему? – склонил голову Грегор.

– Это… личное. Я… – Мать повернулась к совету лордов, и лицо ее приобрело такое страдальческое выражение, что мне стало смешно. Лишь на секунду, пока я не увидела ответной эмпатии на лицах лордов. – Мой муж лишил меня глаза в одну из наших ссор, – произнесла она. – Мое лицо теперь навеки обезображено, и я вынуждена носить это украшение, чтоб скрыть позор от глаз благочестивых господ.

– Ваше высочество… – внезапно подал голос один из лордов. – Эта женщина уже доказала свою невиновность. К тому же по венам ее дочери течет та же сила, что и у вас… Помилуйте ее.

– Ваше высочество, я присоединяюсь к просьбе… – обратился к наследнику второй лорд. – Это будет сильным унижением для главы рода – показать… такое. А уж для красивой женщины – тем более.

Я перевела реально ошалевший взгляд на Грегора. Тот улыбался и молчал.

Наконец заговорил третий, самый пожилой и почтенный лорд, лицо которого мне показалось знакомым. Вот только не могу вспомнить, где его видела?..

– Ваше высочество, эта женщина и так натерпелась от мужчин: от своего мужа, от лекаря, что загубил жизнь ее дочери, назначив неверное лечение беременной… Думаю, не стоит разрушать ее веру в сильный пол.

– Лекарь императорской семьи умер при загадочных обстоятельствах семнадцать лет назад, – сообщил Грегор, негромкий голос которого с каждым словом наполнялся силой и мощью, в то время как головы лордов медленно втягивались в плечи. – И у меня есть все основания полагать, что его смерть была также связана с этой женщиной – как и все смерти, что происходят вокруг нее. Более того, ваши обвинения в адрес лекаря о его неверном лечении не просто смехотворны. Они – прямое оскорбление лично императору и мне, – четко и буквально по слогам произнес он, растягивая на губах такую страшную улыбку, что изменился в лице даже глава гильдии магов.

А моя мать побледнела так, что цветом лица уже напоминала труп, а не главу рода и главную (как выяснилось) сердцеедку империи.

Да, оскорблять наследника… чревато.

– Ваше высочество, я не это имел в виду, – хрипло выдавил лорд, но Грегор уже вновь смотрел на мою мать.

– Снимите свое украшение, – больше не утруждая себя вежливыми обращениями, приказал он.

Я с возрастающим удивлением следила за тем, как она опускает голову, трясущимися руками снимает массивное и безумно дорогое украшение, а затем устремляет свой взор на наследника.

Хищное выражение, появившееся на лице последнего, было каким-то нечеловеческим.

– Стража, – спокойным, даже ленивым голосом произнес наследник.

В следующую секунду произошло сразу несколько событий: моя мать развернулась к лордам в поиске помощи; я резко зажала себе свой рот, чтобы не закричать, а вот лорды оказались менее сдержанными. Они шарахнулись от красивого лица моей маман, изуродованного вовсе не отсутствием глаза, как было заявлено ранее, а вертикальным зрачком при желтом белке, выдающим родство с… нагами. Нагами, будь они прокляты!!!

Когда к моей родительнице подошла стража, она вдруг неожиданно ловко отпрыгнула, поднявшись на ноги, сделала рывок к окну и… замерла в воздушной клетке, созданной главой гильдии магов.

– Благодарю, господин Гийом, – сухо улыбнулся Грегор. – Думаю, эта женщина подтвердила все мои подозрения. Заодно, прошу, возьмите под контроль трех лордов, выразивших желание защитить бывшую главу клана, – наверняка они ее сообщники.

Лорды встрепенулись, а когда трое из них также оказались в клетках, замолчали, напряженно глядя на наследника.

– Если между ними была интимная связь, мы сможем ее подтвердить, – заметил наследник и дал знак, чтобы замешанных в этом нечистом деле вывели из главного зала.

– Но она не была полукровкой… не была! – пробормотала я, не замечая, что делаю это вслух.

– Кайрит. – Грегор подошел ко мне и помог подняться.

Это значило, что с меня сняты все обвинения, о которых я даже знать не хотела. Его голос звучал тихо, только для меня:

– Женщина, что дала вам жизнь, очень долгое время злоупотребляла кровью монстров второго уровня из нижних миров. То, как видоизменился ее глаз, говорит о том, что кровь вливалась уже после формирования скелета, то есть после двадцати одного года – что стало причиной появления так называемых следов Хаоса. Также, судя по изменениям ее энергетического поля, есть вероятность наличия… потомства . Вот только ваша мать к моменту зачатия уже являлась полукровкой. Думаю, вы понимаете, что это значит: дети от такой связи хоть и имеют большую силу и ловкость, но очень быстро стареют; их век недолог. Возможно, они уже ваши ровесники. Мы найдем их.

Я глотала воздух ртом, и едва сдерживала крик… пронзительный… истошный… срывающий связки…

Возможно – уже мои ровесники?..

– Сколько лет вы не были дома? – громко, так, чтобы все остальные замолчали и прислушались, спросил наследник.