Райан Кирк - Край мира

Ренцо провел вечер в своей палатке, медитируя, пока веселье происходило без него. Его палатка была маленькой и пустой, и многие говорили о ближайшем советнике Танака и о том, что у него было мало вещей. Ренцо путешествовал и жил просто. Его жизнь была посвящена одной цели, о которой даже Танак не догадывался. Его жизнь была посвящена тому, чтобы клинки ночи снова заняли свое место в Трех Королевствах.

Его медитация была прервана шумом снаружи, криками сражающихся людей. Ренцо нахмурился. Это не был звук дружеских соревнований мужчин у костра. Это был звук войны. Ренцо позволил своему чувству раскрыться шире. Здесь, в лагере, он обычно держал его при себе. Но на улице, примерно в ста шагах от его собственной палатки, рядом с палаткой Танака, шла битва.

Ренцо потянулся за мечом, но помедлил. Его кровь горела от желания сражаться, но он должен был устоять, если мог. Если пойдет слух, что у Танака в армии есть клинок ночи, вся их ситуация изменится. Он приготовился, закутавшись в ткань, оставив открытыми только глаза. Если ему и придется драться, его не должны узнать. Он продолжал следить чувством за боем.

С таким количеством людей было трудно сказать, но Ренцо предположил, что атаковала почти сотня человек, группа невероятных размеров, учитывая, что они находились так близко к центру лагеря Танака.

Битва приблизилась к палатке Танака. Многие из его почетного караула были пьяны или плохо подготовлены к бою. Пройдет всего несколько секунд, и бой дойдет до Танака. Ренцо не любил Танака, но он был необходим для планов Ренцо. Он вышел из своей палатки и быстро осмотрел место происшествия. Солдаты с юга украли форму у людей Танака. Ренцо предположил, что они совершили набег на мертвых на полях сражений. Вот как им удалось подобраться так близко, не вызвав подозрений. Бесчестно, но эффективно.

Этого Ренцо хватило. Он вытащил меч, почувствовал, как энергия ночи окружает его, и двинулся с места.

Для Ренцо убить солдат с юга было проще простого. Их удары были слабыми, медленными, и Ренцо чувствовал их приближение еще до того, как они становились для него опасными. Порой Ренцо ощущал отвращение к работе, к которой его призвали. Дело было не в том, что ему пришлось убить так много людей, а в том, что люди, которых он должен был убивать, были такими слабыми. Они не заслуживали держать в руках меч. Если бы они были сильнее, если бы они действительно могли сражаться за себя, он бы не понадобился.

Солдат за солдатом падали от меча Ренцо. Его уши наполнились криками битвы, но чем дольше он работал, тем меньше криков слышал. Краем глаза он увидел, что Танак покинул свою палатку. Его доспехи были одеты наспех, а глаза были мутными. Он не выкрикивал приказы, а смотрел на поле боя с недоверием на лице. Как будто он не мог понять, что происходило прямо перед ним. Ренцо мысленно выругался. Этот человек был настолько ослеплен своим собственным видением величия, что не понимал, что он мог ошибаться и был смертным так же, как человек, стоящий рядом с ним.

Еще большей проблемой для Ренцо было то, что Танак стоял возле своей палатки, открытый для атаки любого, кто его видел, и много солдат с юга видели его. Их осталось от десяти до пятнадцати, но они атаковали с новой силой, когда увидели свою цель во плоти. Ренцо понял. Напавшие собаки и не собирались вернуться из этой миссии.

Ренцо вернул к бою, и его меч пел свою песню, пил кровь одной жертвы за другой. Через мгновение он оказался рядом с Танаком, защищал его от оставшихся воинов. Лорд Западного Королевства даже не обнажил свой клинок. Ренцо не знал, из-за неверия или из-за страха, но это не имело значения. В любом случае, мужчина был жалким.

Последний нападавший упал от меча Ренцо. Ренцо быстро осмотрел себя и увидел, что одному из воинов удалось порезать его руку. Он был разочарован в себе, но подавил эти эмоции, глядя на Танака. Хотя он еще не пришел в себя, в остальном Танак казался невредимым. Ренцо не стал спрашивать, все ли с ним в порядке, а ускользнул из лагеря, чтобы его не заметили.

Как Морико, охотник, который поймал ее, предпочитал тишину, а не пустые разговоры. Морико надеялась, что у охотника была лошадь, но они шли все дальше, а он двигался пешком. Морико устроило бы молчание, если бы она не прибыла за информацией.

— Как тебя зовут?

Охотник оглянулся поверх плеча. Он будто решал, говорить с ней или нет.

— Мое имя — Калден, — он спросил после долгой паузы. — А твое?

— Морико.

Она видела, как он беззвучно повторил ее имя, учился комбинации звуков. Она надеялась, что это начнет беседу, но Калден развернулся и пошел дальше, больше ничего не спрашивая. Морико позволила тишине продолжаться пару сотен шагов, а потом попробовала снова:

— Ты — охотник?

Калден долго не отвечал. Морико решила, что он избегал ответа или не так ее понял.

— Я — пропащий.

Морико нахмурилась.

— Пропащий. Как это?

Он пытался подобрать слова.

— Я ушел из клана. Мне нельзя вернуться.

Морико поняла его.

— Ты — изгой?

Он кивнул.

— Да, это слово.

— Почему?

Он посмотрел на свою руку.

— Долгая история.

Калден расправил плечи, и Морико поняла, что разговор был закончен. Она задела больное место и вряд ли в скором времени что-нибудь узнает от него. Хоть они обменялись лишь парой слов, Морико могла многое обдумать. Пока она не узнала больше, она могла лишь следовать за ним.

Солнце село, они устроились на ночлег. Морико не знала, как это работало, но Калден стал раскладывать вещи так, словно она была спутницей, а не пленницей. Он верил ее слову. Морико опустила свои вещи. Когда они оба закончили, они сели и съели еду Калдена, пока смотрели на закат. Они разглядывали друг друга в тишине при этом. Морико удивило, что Калден нарушил тишину:

— Ты мало говоришь. Я думал, ты будешь говорить больше.

Морико вздрогнула. Она не такое ожидала услышать.

— Почему?

— Наш лидер говорит, ваш народ много говорит, но мало сражается. Ты другая. Мало говоришь. Я не знаю, как много ты сражаешься.

Морико решила, что это был шанс разбить лед между ними.

— Почему ты не убил меня, когда застал меня спящей?

Калден молчал миг, и Морико снова стала переживать, что перегнула. Но он сказал:

— С тобой, может, мне удастся вернуться в клан. Они могут впустить меня, если я приведу тебя.

— Калден, почему ты изгой? Это как-то связано с твоей рукой?

Он поднял голову, разглядывал ее лицо в поисках обмана. Ничего такого не было. Ей было искренне интересно. Морико весь день ошеломленно наблюдала, как он все делал одной рукой. Она поняла, что принимала свои две руки как должное. Было ясно, что он не был обучен выживать с одной рукой, но все еще мог неплохо жить.