Сильвия Мерседес - Песня теней

Холлис выглянула в проем за ним.

Ей не казалось, что дождь утихал. Но она не стала спорить.

— Будь тут. Я быстро.

— Куда ты?

Он оглянулся, лицо было нечитаемым.

— Нам нужна еда, — сказал он. — До каструма Ярканд идти три дня. Нам нужно избегать дороги, и я не знаю, как долго тогда займет путь. Может, неделю. Мы не дойдем голодными. Он не справится, — он указал на Пророка, еще дрожащего, даже под плащом рядом с Холлис. — Так что я на охоту.

Холлис хотела возразить, им стоило оставаться вместе. Но она не успела ничего сказать — дождь прекратился, словно слушался Фендреля. Она просто кивнула.

Фендрель ушел в ночь. Она слушала его шаги, пока они не утихли, а потом слушала теневым слухом, пока он не пропал и там. Ей хотелось послать тень за ним, присмотреть. Но это разозлило бы его, и она крепко сжимала духовную связь. Ее тень трепетала в ее разуме, тихая, хоть и не подавленная. Пока что.

— Он ревнует.

— Что? — Холлис резко повернулась, лицо Пророка было неудобно близко к ее, так близко, что ее щека задела бороду. Она резко отпрянула, но он поймал плащ и крепко сжал. Его зубы еще стучали, но он улыбнулся.

— Он ревнует. Это он хочет сидеть так с тобой в темноте. Я его не виню.

— Следи за языком, — она поднялась на ноги, утягивая плащ с собой. Пророк вскрикнул и обвил костлявыми руками тело. Его плащ был тряпкой, по сравнению с ее, не защищал от воды.

Холлис недовольно вздохнула, расстегнула свой плащ и бросила Пророку. Он радостно укутался в него. Почему-то от этого Холлис вспомнила, как проснулась с плащом Фендреля на ней. Запах осени и дождя так близко…

Она отвернулась от Пророка и смотрела на влажную ночь. Ее красный капюшон был соединен с жилеткой, а не плащом, и она закрыла им голову, чтобы скрыть лицо, а не согреться. Она обвила себя руками и пыталась сказать себе, что ей не так и холодно.

— Ты знаешь, что я права.

Холлис скривилась. Она вдохнула и задержала дыхание, решив не отвечать. Пророк играл с ней, пытался задеть. Она не верила его словам.

Фендрель…

Она покачала головой и закатила глаза, на небе снова было видно звезды. Фендрель так о ней не думал. Братья и сестры по охоте не могли… привязываться. Они были родней по Ордену. Глубокие чувства вели к соблазну.

И если венатрикс и венатор поддадутся соблазну, они могут создать нового рожденного с тенью. Это было непростительным грехом в глазах богини. И за это заплатила бы не одна жизнь.

— Помни, что я сказал сегодня, — голос Пророка был шепотом за ней, словно уговоры дьявола во тьме. — Ты не должна бояться своей тайны. Тебе придется признать ее, принять ее, и тогда ты сможешь достичь того, что должна.

— У меня нет тайны, — Холлис не говорила вслух. Губы двигались, но голоса не было. Это было правдой. Должно быть. Те глупости, в которых она была готова признаться, пока сидела в карете-тюрьме, веря, что жить осталось секунды… Отчаянный миг, когда ей хотелось впиться в душу Фендреля, пытаясь высказать слова, которые ее сердце хотело до нее донести… Это ничего не значило. Просто ужас смерти гнал ее творить глупости.

Это было ненастоящим.

За ней раздался храп. Холлис повернулась, увидела Пророка на боку на полу пещеры, укутанного в ее плащ. Он выглядел так младше, будто ему было чуть больше ее двадцати лет. Или, может, это был трюк ее теневого зрения.

Сколько ему было, когда его силы раскрыли? Он мог быть ребенком, когда какой-то венатор забрал его для очищения, но решил передать его как инструмент каструму? Тени Пророков обитали только в телах с рождения, и даже так они были редкими. Ведьмины войны шли, и конца не было видно, сила Одиль тянулась все дальше с каждым голом, и Орден точно обрадовался такой силе, преимуществу в безнадежной ситуации.

Пророк всю жизнь был прикован к камере каструма?

Каким было его настоящее имя?

Холлис повернулась к входу в пещеру, отгоняя такие мысли. Не будет добра от сочувствия к такому существу. И она смотрела на ночь в тишине, своей тенью проверяла наличие разумов вокруг. Прошло много времени, и она ощутила приближающуюся во тьме фигуру. Она приказом отправила тень туда, проверяя, что это возвращается Фендрель. Его душу она сразу узнала и выдохнула с облегчением, когда он вошел в пещеру.

— Успешно, — сказал Фендрель с сарказмом, поднял зайца, показывая ей. — Я его подготовлю. На тебе костер.

Их запас сухого дерева был ограничен тем, что они нашли в пещере. Им сейчас пригодился бы Элементаль как у Альды. Холлис пыталась развести огонь. Но она быстро подавила мысль, от этого в голове снова всплыла картинка мертвой венатрикс на дороге.

Она сосредоточилась на задании и быстро развела огонь. Пророк спал, словно никто не шумел. Дыхание хрипело в его груди, хотя он невольно придвинулся ближе к теплу огня. Холлис грела онемевшие пальцы, пока Фендрель разделывал зайца. Они нанизали куски мяса на ножи и поднесли к огню. Запах жареной плоти заполнил пещеру, и Пророк пошевелился, но не проснулся, был сильно уставшим.

— Пусть спит, — сказал Фендрель. — Мы ему прибережем немного, — он бросил в рот кусок мяса. Оно было слишком горячим, и он раскрыл рот и шумно дышал, а потом проглотил.

Холлис задумчиво жевала. Она не могла заставить себя смотреть Фендрелю в глаза. Одно дело — смотреть на него теневым зрением, другое — глядеть на него физическими глазами в свете костра. Было что-то… близкое и человеческое в таком.

И она не хотела, чтобы он посмотрел и угадал, какой глупый разговор у нее был с Пророком.

Огонь горел низко, но у них не было хвороста, чтобы развести его. Холлис сжала плечо Пророка и встряхнула его.

— Просыпайся, — сказала она. — Ешь.

Бедняга застонал. А потом ноздри задрожали, он вскочил, вытянул руки, звеня оковами. Он глотал грубые куски неровно поджаренного мяса, словно это был лучший жареный фазан, представленный королю.

Фендрель, укутанный в плащ, прислонился к стене и следил за Пророком, чуть прикрыв глаза. Когда он доел, Фендрель сказал:

— Теперь скажи, рожденный с тенью. Ты управляешь своими видениями? Можешь направлять их?

Пророк вытер рот, размазал жир по бороде.

— Не очень, — он пожал плечами. — Порой удается направить. Кровь помогает. Или волосы, или зубы. Я мог бы делать больше, если бы мой духовный брат не был подавлен почти все время, и мы могли изучить свои силы.

Холлис поежилась. Она слышала, как Пророк говорил раньше о духовном брате. Словно он и тень делили семейную связь. Это было ужасно. Тени были буйными силами, существами злобы. Считать это существо братом? Было безумно так думать! Но что ожидать от рожденного с тенью?

— До этого ты предлагал, — продолжил Фендрель, — помочь нам. Предсказать, где и когда нападет наш враг. Это было ложью?