Антон Емельянов - Почта Приграничья 2

— Нужно же слугам как-то заходить внутрь, — улыбнулся почтарь. — Не сам же наместник будет там убираться и кормить возможных гостей.

Настя быстро огляделась по сторонам и только теперь поняла, как Олег смог заранее прийти ко всем этим выводам. Во-первых, большая дорога от ворот до этого крыла резиденции говорила о том, что тут размещают гостей наместника. Во-вторых, запах еды с общих кухонь доносился тоже с этой стороны, помогая еще издалека понять, где именно сконцентрировались дворовые слуги. Ну, а дальше сложить два и два действительно было совсем не сложно.

Они быстро спешились, Олег помог Насте спуститься с лошади и, не теряя времени, подошел ко входу в башню. Ведунья и сотник неотступно следовали за ним.

— Идем! — почтарь приоткрыл дверь и, уверенно подхватив висящий на стене факел, двинулся вверх.

Они быстро бежали по лестницам, практически не глядя по сторонам. Но даже так очень быстро стало очевидно, что почтарь все-таки ошибся, и эта башня используется вовсе не для гостей. Вместо обычных дверей все коридоры были перегорожены решетками, за которыми виднелись чьи-то измученные силуэты.

— Это же тюрьма, — тихо прошептала Настя. — Но почему наместник держит пленников фактически у себя дома?

— Это не наше дело, — оборвал девочку Олег и уже хотел было спешить дальше, как неожиданно его позвали. Из камеры, мимо которой они сейчас пробегали.

— Локов? — тихий и в то же время высокий женский голос наполнил коридор.

— Кто здесь? — почтарь остановился и направил факел в сторону камеры, откуда его окликнули.

Причудливые тени, разбрасываемые во все стороны живым огнем, разбежались в стороны, и через мгновение почтарь смог рассмотреть, кто же именно к нему обратился. Женское лицо, лысая голова и тело птицы…

— Гамаюн… — Настя узнала стоящее перед ними существо. — Птица с голосом человека, известна тем, что несет благие вести… Предсказывает будущее…

— Вообще-то, — отозвалось создание Нави из-за решетки, — наш народ просто умеет говорить. Но при этом мы достаточно мудры, чтобы рассказывать поймавшим нас людям только то, что им нравится… К нам в итоге лучше относятся, а наши пленители начинают искренне верить в наши предсказания, порой сами претворяя их в жизнь.

Настя разочарованно выдохнула: она-то в глубине души всегда верила, что среди созданий Нави есть и те, кто может приносить пользу. А тут оказывается, что все обман.

— Подожди, но как тебя поймали? Ведь Договор же… — неожиданно девочка поняла, что именно ее так смутило. — Или ты его нарушила?

— Нет, конечно, — фыркнула птица. — Но когда Договор останавливал тех, кто готов жертвовать другими жизнями? Десять воинов скрутили меня сетью, получив за это печать Нави. Девять из них уже умерли, но при этом наместник получил то, что хотел. Когда надо, новые слуги будут готовы ради его благоволения рискнуть собой и снова засунуть меня в клетку… Ничего не меняется…

— Откуда ты знаешь мое имя? — в отличие от недовольно нахмурившихся Хотена и Насти Олег ни капли не заинтересовался историей навьей птицы и на ходу оборвал ее жалобы на жизнь.

— Просто вижу… — Гамаюн, похоже, на самом деле растерялась от такого вопроса.

— А их имена видишь? — продолжал допытываться Олег, указав на своих спутников. — И почему ты позвала именно меня?

— Их не вижу, — птица развела крылья в стороны. — А позвала… Просто почувствовала, что ты можешь помочь. Навь подсказала… Ты же, наверно, знаешь, что она порой разговаривает с нами, своими детьми.

— Я знаю, что ты и твои сородичи не просто сказки рассказываете, а высасываете из людей вокруг силу верхнего и нижнего мира, — Олег снова оборвал птицу. — Так что не нужно строить из себя невинную овечку.

В коридоре повисла пауза, а Настя задумалась, как же быстро все вокруг нее поменялось. Еще пару секунд назад она считала Гамаюн невинно пострадавшей мирной жительницей Нави. А тут выясняется, что она очень и очень опасна — девочка обратилась к своему дару и почувствовала, как тот словно бы стал немного тусклее.

«Теперь-то понятно, зачем наместнику такая пленница, — продолжала свои размышления девочка. — Посадил петь на каком-нибудь приеме, и можно не бояться, что пришлый колдун или ведун на него нападет. Да любой из них либо очень быстро лишится всей своей силы, либо поспешит уйти, чтобы этого не допустить… И все же — откуда еще одна нечисть знает Олега?»

Мысли девочки резко перепрыгнули на новый вопрос, и она против воли почему-то вспомнила слова ворона Велеса о несущих печать… Может ли это быть как-то связано с Олегом и повышенным интересом к нему со стороны Нави?

Приграничье — территория Нави, но это вовсе не означает, что твари с другого берега Волги лишь этим и ограничиваются. Им ничего не стоит прийти в мирные города за пределами своей земли и начать творить там бесчинства. Разумеется, так делают лишь отчаянные дети Нави, ведь вне Приграничья их уже не защищает сила Договора. Но так ли вам будет важно, по закону вас убьют или нет? Так что — постоянная бдительность!

Книга почтарей

— А ты и вправду не так прост, Локов, — усмехнулась птица Гамаюн, вырывая Настю из размышлений. — Да, наши тела поглощают силу Прави и Нави, такова наша природа…

Из соседней камеры внезапно раздался протяжный стон, заставив маленькую ведунью вздрогнуть. Олег и Хотен при этом даже бровями не повели.

«Это получается, что пленники с даром постоянно мучаются из-за присутствия рядом навьей птицы? — догадалась девочка. — А наместник жесток… Даже я, хотя только что сюда попала, чувствую потерю сил. Можно только представить, каково тем, кто и так изможден заключением…»

— Олег, время, — с легкой тревогой в голосе сказал Хотен, но почтарь жестом успокоил его.

— Ну, раз уж мы так откровенны друг с другом, — обратился почтарь к птице, — расскажи-ка мне, Гамаюн, каким голосом с тобой разговаривала Навь?

У Олега впервые за долгое время появились догадки о том, кто именно в Нави может быть заинтересован в его судьбе, и сейчас лично он хотел их проверить.

— Нечеловеческим, — снова усмехнулась тварь в ответ на вопрос почтаря.

«Не уходит от разговора… Соскучилась пернатая по общению, — Олег быстро оценил слова Гамаюн. — Или специально тянет время, чтобы побольше из Насти силы набрать, а то такие, как она, не слишком любят одинаковую пищу каждый день… В любом случае теперь-то я точно из нее все вытяну!».

— Мы сейчас уйдем, и тебе больше не с кем будет поговорить, кроме этих несчастных, — сказал почтарь уже вслух и невозмутимо показал рукой в сторону других камер. — А они, как я понимаю, не особо расположены к беседе.