Триша Левенселлер - Дочь короля пиратов [litres]

– Корабельный врач не может ему помочь, – огрызаюсь я.

На мгновение я отвлекаюсь, потому что чувствую чьи-то грязные пальцы на своем теле. Они лапают меня, это едва ли необходимо для того, чтобы удержать. Мои мышцы болят от напряжения. Моя гордость ущемлена происходящим.

– Что ты с ним сделала? – спрашивает Драксен.

Ну все. Мне плевать, если вся команда увидит. Они все равно скоро умрут. Я направляю свои способности на Драксена, чтобы он приказал своим людям отпустить меня.

Его команда озадаченно слушает, как я пою, но как только Драксен приказывает им отпустить меня, все пираты шокированы.

Ему приходится повторить, на этот раз громче, чтобы они повиновались. Должно быть, пираты не догадались, что я стою за переменами в настроении их капитана. Иначе не стали бы выполнять приказ Драксена. Отлично.

Я бросаюсь к Райдену, сажусь на холодную палубу и обхватываю руками его голову. Я наклоняюсь, словно снова собираясь его поцеловать. Мне нужно сделать ему искусственное дыхание. Зажав нос Райдена пальцами правой руки, дую ему в рот, я должна помочь ему снова задышать.

Подождав немного, повторяю снова. Я пробую пять раз, но ничего не меняется.

– Нет, – говорю я едва слышно.

Я прикладываю ухо к его груди, пытаясь услышать стук сердца, умоляя, чтобы его легкие заработали и он остался жить.

Этого не может быть. Он не должен умереть. Не после того, как он спас меня. Не после того, как позволил подстрелить себя, чтобы помочь мне. Райден не может умереть сейчас.

Но в его легких осталась вода. Я чувствую ее энергию под своей щекой. Если бы я только могла вытянуть ее…

Я кладу руки Райдену на грудь так, чтобы со стороны казалось, будто я пытаюсь вытеснить воду из его легких. Однако я знаю, что в данный момент это не сработает.

Я пою так тихо, что услышал бы только Райден, будь он в сознании. Я говорю его разуму оставаться начеку, прошу его органы продолжать работать. Я не могу залечить его раны. Не могу ничего ускорить или изменить.

Все, что я могу, – это дотянуться до его разума. Я говорю Райдену, чтобы он не сдавался. Не сейчас.

Ему нельзя умирать.

Избавившись от части песни, я тяну воду под собой, воду в легких Райдена. Даже если я не могу прикоснуться к ней, я чувствую ее. Я требую, чтобы она текла ко мне, но ничего не происходит.

Я впиваюсь пальцами в грудь Райдена и тяну воду – физически и мысленно. Я сделаю все, чтобы вернуть его к жизни.

Наконец вода движется вверх. Она выходит из легких, выступает потом на теле Райдена и проникает в меня.

– А теперь дыши! – говорю я и пою одновременно.

Я снова делаю искусственное дыхание, чтобы его легкие начали работать. Сердце Райдена все еще бьется, так что, если легкие проснутся, с ним все будет в порядке. Он должен быть в порядке.

Райден делает глубокий вдох и начинает кашлять. Это напоминает мне первый вдох новорожденного младенца. Так звучит жизнь.

Я отодвигаюсь и на мгновение задерживаю дыхание. Через несколько секунд меня снова хватают за руки. Драксен, должно быть, пришел в себя. К моему горлу приставлено лезвие. Другой нож прижимается к моему животу, впиваясь достаточно глубоко, чтобы поцарапать кожу. Я даже не могу собраться с силами, чтобы обратить на это внимание. Райден жив. Это все, что имеет значение. Его глаза закрыты, а раны все еще кровоточат, но он будет жить.

– Что бы вы хотели с ней сделать, капитан? – спрашивает один из пиратов.

– Отведите ее обратно на гауптвахту. Приставьте к ней пять человек для постоянной охраны. Не давайте ни еды, ни воды. И не разговаривайте с ней.

Я заперта, как птица в клетке. Опять.

Я действительно начинаю это ненавидеть.

НЕТ СЛОВ, ЧТОБЫ ОПИСАТЬ, как мне холодно в камере. Теперь, когда я могу думать о себе, замечаю всю «прелесть» того, каково это сидеть в мокрой одежде на свежем утреннем воздухе. Ветер дует через щели корабля. От этого я вся дрожу.

Моих сундуков здесь больше нет. Понятия не имею, что Райден с ними сделал. Может, другие члены команды забрали их, как только моя камера оказалась открытой. Одежду можно неплохо продать, а пираты всегда стремятся заработать деньги.

Я сижу на полу, обхватив себя руками. У меня онемели пальцы на ногах. Я снимаю ботинки и яростно растираю кожу.

Мужчины, охраняющие мою камеру, ничего не делают. Они даже не смотрят в мою сторону. Очевидно, этих ребят выбирал сам капитан. Они не отвечают ни на одно из моих замечаний.

– Драксен хочет, чтобы я умерла от обморожения, или мне все же можно получить одеяло? Эй, урод, я с тобой разговариваю.

Один мужчина оборачивается, но, покраснев, снова смотрит на стены.

– Как Драксену удалось найти целую группу глухих мужчин мне в охранники?

– Принесите чертово одеяло, или я оторву вам головы!

– Не думаю, но, может, кто-нибудь из вас захочет одолжить мне свою рубашку?

В этот момент я бы взяла любую дурно пахнущую одежду, будь она сухой.

В конце концов я пытаюсь высушить ту, что уже на мне. Я бегаю кругами, размахиваю руками – все, что угодно, чтобы заставить кровь быстрее циркулировать по венам. Но каждое движение заставляет меня ощущать все больше холода. Как бы мне хотелось снова оказаться в воде.

В компании молчаливых охранников я снимаю с себя столько одежды, сколько осмеливаюсь.

Как на моей коже все еще остается вода? Почему ее так много? Самое ужасное, что я могла бы смахнуть ее, но не знаю, каковы будут последствия. Потеряю ли я себя и стану сиреной? Или мне удастся сохранить чистый разум, как раньше с помощью Райдена? В данный момент я не могу рисковать. Не с тем, что мне грозит.

Не знаю, сколько пройдет времени, прежде чем я перестану быть такой осторожной. Я напеваю тихую мелодию мужчине, который обернулся на мою насмешку. Он кажется самым слабым из всех.

«Принеси мне одеяло!» – швыряю я слова в форме резкой песни. Только он может слышать мой приказ. Для остальных я издаю бессмысленный шум.

Внезапно пират встает и уходит.

– Куда ты идешь? – спрашивает его другой, но не получает ответа.

Вскоре заколдованный мужчина возвращается и протягивает мне одеяло через решетку.

– Просто чтобы заставить тебя заткнуться, – заставляю я его сказать, чтобы отбросить любые подозрения, которые могут возникнуть у других.

– Давно пора, – отвечаю я.

Я вырываю одеяло из рук пирата и вытираю им воду с моей кожи, после чего заворачиваюсь в него поплотнее. Так намного лучше. Теперь я могу ясно мыслить.

Все, что мне сейчас нужно, – это переждать остаток дня. Возможно, и ночь тоже. Я не знаю, сколько времени просижу здесь.

Время, проведенное в компании Вордана, вымотало меня. Я сплю урывками. Сначала мне снится Райден. Он жив и здоров. Снова заявляет, что стреляет лучше меня. Мы соревнуемся на манекенах. В конце концов, Райден побеждает, но это заставляет меня понять, что я сплю. Он же не мог победить меня на самом деле.