Джефф Грабб - Кормир [ЛП]

— Шесть лет!

— Я не думал, что вы так быстро сблизитесь. Зато другие поселенцы будут держаться поближе к Сюзейлу и не станут нарушать запреты на охоту и вырубку леса.

— Ты серьезно так думаешь? Ты думаешь, что мой народ испугается и не будет мстить? Ты думаешь, что мы станем оберегать ваш лес из-за страха?

Двое стариков, стоящих рядом с Фаэрланном и смотрящих на горящие тела, обернулись к Ондету и Бараблу.

— Нет, не думаю. Но мой голос уже не имеет того веса, в совете Илифара, какой имел несколько лет назад. Некоторые эльфы указывают на мою человеческую кровь и считают меня твоим шпионом, — маг обернулся к мужчинам, держащим руки на рукоятках своих мечей, а затем повернулся обратно к Ондету, — Скажи, а эти люди верны тебе?

Ондет не ответил.

— Верны ли они тебе, Ондет Обарскир? Будут ли они выполнять твои приказы?

Ондет посмотрел на братьев Силвер, Рейбертона, Джолиуса Смитта. Фаэрланна. Они не задумываясь шли за Ондетом, когда переехали в Кормир.

— Да, они верны мне, — ответил старший Обарскир, подозрительно сузив глаза.

— Тогда готовы ли они убивать за тебя? Или, готовы ли они не убивать по твоему приказу?

— К чему ты клонишь?

— Я не смог остановить атаку, но я могу остановить войну. Эльфы согласны с тем, что Сюзейл находится в их землях, хотя их и беспокоит рост твоего поселения. Но если твои люди начнут убивать животных и валить деревья, то это, — маг указал на костёр, пожирающий трупы Мондара и остальных убитых, — ждёт вас всех.

Ондет промолчал.

— А если бы они вдруг узнали, что все эти убийства совершили орки? — прошептал Барабл.

— С чего бы мне врать моим людям? — так же тихо спросил Ондет.

— Я к тому, что поверили бы они в твою ложь?

Обарскир посмотрел на своих людей. У братьев Силвер были большие семьи, у Рейбертона дочь, а жена Джолиуса только-только родила ему сына. Им не нужна была война с эльфами.

— Да, — сказал Ондет, — Я думаю, они поверят мне.

— Отлично. Тогда, скажи, что это было дело рук орков. Я, в свою очередь, попытаюсь убедить эльфов в чистоте твоих намерений. Но у меня остался еще один вопрос — почему они подчиняются тебе?

— Потому что они знают, что именно благодаря мне мы можем жить в этих прекрасных землях, не боясь быть убитыми местными обитателями.

Барабл покачал головой.

— Нет. Это потому, что ты вождь. Ты основал это поселение, и ты — самый сильный голос в нём. Если бы я попросил их что-то сделать, то они бы проигнорировали меня, даже если бы альтернативой было сохранение их жизней. А за тобой они пойдут даже на смерть.

— Что ты такое говоришь, маг? — спросил Фаэрланн, подходя к ним. Он уже некоторое время подслушивал разговор своего отца с магом.

— Я хочу, чтобы твой отец был вождём не только в головах людей, но и в устах. Прими титул короля или герцога, а я обеспечу поддержку лорда Илифара. Мондара больше нет, и никто не составит тебе конкуренцию. Можешь жениться на этой Минде и уладить вопрос с её семьёй, — сказал маг, игнорируя резкий выдох Фаэрланна.

Ондет не посмотрел на сына, а принялся внимательно изучать глаза мага. Минда была в поместье Обарскиров, когда эльфы атаковали Блефов, уничтожив единственного конкурента Ондета. Если новый король повесит все грехи на орков и гоблинов, то это обеспечит людям мир, и общего врага с эльфами.

Интересно, какое же участие, все-таки, принял Барабл в этом нападении?

Ондет смотрел на потрескивающий костер, размышляя о будущем Сюзейла. Если он согласится, то Фаэрланн получит все, после смерти Ондета. Неужели ради крепкой и надежной власти мальчишка не сможет смириться с браком его отца и другой женщины?

Ондет открыл рот и намеренно сказал:

— Нет.

— Но… — попытался возразить Барабл.

— Эти люди знавали королей, многие из которых были плохими людьми. Народ Сюзейла подчиняется мне не потому, что я так хочу, а потому, что так хотят они. Подчиняются они мне не из-за страха перед эльфами, а из-за уважения ко мне. И поверят в ложь про орков они только потому, что захотят сохранить свои жизни, а не потому, что верят в любое мое слово. Я сохраню наш секрет о причастности эльфов к этим убийствам, но лишь потому, что я не хочу проливать кровь моих друзей.

Ондет посмотрел на труп Мондара.

— Но нет, я не буду твоим марионеточным королем, танцующим под эльфийскую дудку. Я стану королём только если эти люди захотят этого. Вы не вправе давать мне этот титул, а я не собираюсь принимать его. Тем более, если причиной его возникновения будет эта ужасная резня.

Огонь начал угасать, оставляя после себя лишь дымок.

— Хорошо, — ответил Барабл, — я передам твой отказ лорду Илифару. Но знай, Ондет Обарскир, эльфы обеспокоены ростом Сюзейла, и если ты не организуешь свою власть, то им придётся принять какие-то действия.

С этими словами маг отвернулся от костра и пошёл к лесу.

— И сколько времени будет приниматься это решение? — спросил Ондет через плечо.

— Десять, может двадцать лет. Эльфы не спешат…

— И когда вы оповестите нас о том, что собираетесь убить нас и сжечь наши дома?

Барабл Эфарр, друг эльфов, что-то пробурчал себе под нос, после чего произнёс несколько слов на сложном языке и исчез в потоке сияющих светлячков.

Отправился к своим друзьям, чтобы сообщить о своей неудаче.

Ондету показалось, что маг пробурчал слово: « приготовьтесь».

Но Фаэрланну показалось, что Барабл сказал: « постараюсь».

Год Открытых Дверей (26 г. по Л.Д.)

Дым костра цеплялся за Фаэрланна, когда тот появился в эльфийском дворе. Барабл Эфарр старался не отставать от молодого человека и вошёл в зал вслед за Обарскиром.

Двор Илифара построил большой зал на месте поместья Мондара Блефа. Мало кто знал, что та резня — не просто налёт гоблинов, но даже этого хватало, чтобы люди боялись выходить за уютный частокол Сюзейла. Из уст в уста передавалась та история и слова: «не будь дураком, каким был Мондар».

Время прибытия эльфийских послов тоже было весьма удачно подобрано — Ондет Обарскир умер вчера. Его сердце не выдержало и наконец сдалось. Основатель Сюзейла умер, когда помогал своему другу, кузнецу Сми перевернуть упавшую телегу. У погребального костра стояла Минда и Арфоинд. Когда Ондет и Минда поженились, Фаэрланн принял женщину, ведь она была любовью его отца. Арфоинд, которому сейчас было восемнадцать лет, также был принят в семью, но сохранил фамилию Мондара.

Барабла не было в городе, когда умер Ондет, что и неудивительно — Фаэрланн видел мага всего дюжину раз с момента происшествия с семьёй Мондара, и каждый раз друг эльфов и старший Обарскир собирались для обсуждения каких-то важных дел.

Фаэрланн вспомнил те вечера, которые он проводил у камина, слушая рассказы мага об эльфах и драконах. Но он знал слишком много подробностей о взаимоотношениях эльфов и людей, из-за чего его отношение к магу всегда было немного натянутым.