Джефф Грабб - Кормир [ЛП]

Город, названный в честь жены Ондета Обарскира, расположился на холме, у подножья которого находилась лесозаготовка, тщательно контролируемая Бараблом, который следил за тем, чтобы было срублено столько деревьев, сколько было необходимо для постройки жилья. Около четырёхсот людей прибыли в город после Ондета, но никто не оспаривал его лидерство. Если раньше тут было несколько домов, то теперь небольшое поселение обзавелось своими стенами и вполне могло сравниться с кварталом Импилтура или Чондата.

Год назад они построили верфь, и теперь торговцы обходили стороной заболоченный Марсембер. Благодаря контактам с эльфами, Сюзейл мог продавать шкуры животных, орехи и травы, а взамен покупать необходимые инструменты и оружие.

Окна поместья Ондета выходили на город, и, несмотря на то, что постройка была, в целом, небольшой, у неё был каменный фундамент, что заставляло новых поселенцев строить себе такой же.

Ондет даже хотел построить башни, но всегда был слишком занят для этого. Когда он только строил поместье, основой его был большой зал, в котором теперь по вечерам собирались семьи Сюзейла, а с ростом популярности города в поместье Ондета Обарскира стали заглядывать барды, которые сопровождали песнями рассказы местных жителей.

А центром зала был его излюбленный стул. За прошедшее время Ондет изменился — на его лице появились морщины, седина тронула бороду, а талия стала заметно больше, но с уходом жены он так и не нашёл себе постоянную женщину, и, несмотря на то, что в городе появилось множество взрослых дочерей братьев Силвер, у Ондета не получалось установить постоянные отношения. По крайней мере, пока.

А держала его память. Память людей Сюзейла о жене Ондета и их спорах. Поначалу она держалась, но в итоге решила уйти, и ни каменный фундамент, ни растущее население не смогли её удержать.

Сюзара забрала с собой младшего сына и отправилась в Импилтур. Их провожал не Ондет, а Фаэрлтанн. Его старший сын вырос выше отца, с большими от работы мускулами, загорелой от солнца кожей и острым взглядом, в котором иногда прослеживался дух авантюриста. В основном это происходило тогда, когда Барабл рассказывал ему истории об эльфах и их охотах.

Но с момента отплытия Сюзары прошло четыре года. Фаэрлтанн был молод и красив, а Ондет стар и мудр. Дочери из семей Силвер уважали его, но их глаза загорались при виде младшего Обарскира.

Но затем появилась Минда и её брат Мондар. Они пришли в Сюзейл шесть лет назад, сильно отстав от братьев Силвер, Жакара и Тристана. Но если братья поселились на окраине Сюзейла, то Мондару пришлось съехать на поляну, недалеко от поселения. Она была частично отчищена от деревьев ударом молнии или каким-то лесным пожаром. Вода и дичь были рядом, а Сюзейл был достаточно далеко, чтобы обеспечить уединение, но достаточно близко, чтобы защитить поместье Мондара в случае опасности.

Или так казалось.

Мондар был старым, но огромным мужчиной. Несмотря на лысеющую макушку, он продолжал ухаживать за бородой, которая доходила ему почти до пояса. Когда Блеф злился, он мог перекричать и заткнуть даже Ондета, так что, позволяя Мондару поселиться за пределами поселения, Обарскир удерживал потенциального конкурента на отдалении от своей вотчины.

Но, как ни странно, эти двое стали друзьями, делившими эль, сваренный в домашних условиях. Ондет был у кровати умирающей жены Мондара, родившей тому Арфоинда, а когда Сюзара покинула Сюзейл, Мондар и Ондет всю ночь гуляли по городу, пили крепкий эль и распевали непристойные песни.

Но вот с Бараблом Мондару сдружиться не удалось, и Блеф при каждой возможности подшучивал над магом. Тем не менее, он соблюдал все эльфийские запреты, когда развивал своё хозяйство. Время шло, Сюзейл рос, и люди начали поговаривать, что эльфийские ограничения — просто страшные слова, которые должны были запугивать постоянно растущее население Сюзейла.

Тем не менее, Ондет выполнял все требования эльфов, однако Барабл стал отдаляться от старшего Обарскира, и теперь при каждом посещении Сюзейла, маг проводил время с Фаэрлтанном и молодыми людьми, а не со старым другом.

Приезд Минды Блеф бросил тень на дружбу Мондара и Ондета. Её волосы были чернее ночи, а глаза сияли как кусочки серебра. Она была настолько же миловидна, насколько её брат был груб. Её рост не уступал росту брата, и она, так же как и он, не принимала ответа «нет». В какой-то момент она стала много времени проводить в гостях у Ондета, и, даже если это не нравилось Мондару, он ничего не мог с этим поделать.

Минда рассказала, что видела Сюзару в Импилтуре. Жена Ондета аннулировала брак и вышла замуж за купца из Теска. Старший Обарскир так никогда и не рассказывал эту историю сыну.

До того дня, как чёрный дым взвился в воздух от поместья Мондара.

Маг появился тогда, когда огонь поглотил тело Мондара. Он стоял на другом конце поляны, будто только что вышел из лесной тени, но однажды Ондет увидел магических светлячков, сопровождающих Барабла. Тогда он понял, что маг перемещался через порталы, а не через лесные просторы.

За прошедшие десять лет Барабл ничуть не изменился. Он бы так же худощав, а его рыжие волосы так и не тронула седина. В последнее время в его руках Ондет стал замечать посох, но он никогда не видел, чтобы маг использовал его для ходьбы.

Когда маг подошёл к ним, братья Силвер и другие отошли в сторону, а некоторые положили руки на рукоятки мечей, готовые использовать их по назначению сразу же, как только маг начнёт представлять для них угрозу.

Оба Обарскира жестко смотрели на мага. Как только он подошёл к ним, Ондет спросил:

— Ты участвовал в этом?

— Не напрямую, — ответил маг. Фаэрлтанн заметил, что ни одна мышца на лице мага не дёрнулась, когда он смотрел на трупы в яме.

Ондет закрыл глаза и помолился Латандеру за то, чтобы души погибших попали в лучшие миры.

Барабл подошёл к затухающему костру и, закрыв глаза, вытянул руки и пробормотал несколько фраз, после чего из его рук полился огонь, который тут же поджёг сырые ветки, и новый столб дыма поднялся в кормирские небеса.

— Что ты имеешь в виду под «не напрямую»? — наконец спросил Ондет.

— Совет Илифара уже некоторое время обсуждал судьбу этой маленькой общины, — с выдохом ответил маг.

— Они были здесь шесть лет! — огрызнулся Ондет.

— Просто краткий день для эльфа…и полуденный сон для дракона. Эльфы долго решают такие вопросы.

— А действуют быстро. Неужели ты не мог нас предупредить?

Ондет ожидал резкого отказа от мага, который бы растоптал последние остатки их дружбы.

— И ты бы хотел умереть здесь, с мечом в руках, защищая людей, которые нарушили правила?