Роберт Сальваторе - Предел не положен

– К Лускану приближается флот, крупная боевая армада, – сообщил Громф. – Порт Лласт, похоже, разграблен, хотя вестей из города не было, а корабли оттуда направились на север.

– К Лускану, – сказала Пенелопа.

– Вполне вероятно. Верховный капитан Курт собирает корабли и намерен выйти навстречу, чтобы мы могли наконец разобраться, чего им надо, – продолжал Громф. – Мы подозреваем, что они планируют незамедлительную атаку, но необходимо больше сведений об их диспозиции и мощи.

Пенелопа кивнула.

– Я все разузнаю, – заявил Киммуриэль. – И я возьму с собой тебя, Вульфгар, чтобы ты меня защищал.

– Конечно, – сказала Пенелопа, крепче прижимая покрывало к груди. Она повернулась к своему возлюбленному. – Мы остановим их.

– Не ты, госпожа, – возразил Громф. – Он. А ты отправишься домой, в Широкую Скамью.

Пенелопа нахмурилась и рассерженно посмотрела на мага.

– Громф не может… – начала она.

– Отправляйся к Кэтти-бри, – прервал он ее, – и обеспечь ее безопасность.

– Она прекрасно может сама о себе позаботиться, – раздраженно заявила Пенелопа и уже хотела продолжить, но Вульфгар положил руку на ее плечо, призывая успокоиться.

– Что вам известно? – напрямик спросил он.

– Эта тьма сильнее, чем вы способны осознать, – пояснил Громф, обращаясь скорее к Пенелопе, чем к Вульфгару. – Надвигается величайшее зло, нацеленное на определенных лиц. Я думаю, оно направлено на мужчину, которого больше всего любит Кэтти-бри, но я не уверен. Но если так, то ей тоже может грозить опасность, и потому умоляю: отправляйся к ней.

– Кэтти-бри намного сильнее меня, – возразила Пенелопа. – Если она не сможет себя защитить, что тогда в моих силах?

– Разошли соглядатаев вокруг Дворца Плюща, – посоветовал ей Громф. – И, если тьма приблизится, отправь ее подальше, в дальние районы Фаэруна или на другой уровень существования, наконец.

– О чем ты толкуешь, чародей?! – воскликнул Вульфгар.

Он резко дернулся вперед, и покрывало сползло, открыв затвердевшие от напряжения мускулы груди и рук.

Громф не обратил внимания на его возглас.

– Не хочешь же ты, чтобы Дзирт испустил последний вздох, зная, что Кэтти-бри погибла еще раньше? Понимая, что их ребенок был убит из-за него? – спросил он Пенелопу.

Женщину очень удивил тон мага: в нем неожиданно прозвучала искренняя добрая нотка.

– Госпожа, отправляйся к Кэтти-бри и позаботься о ее безопасности, – бесстрастно добавил архимаг.

Пенелопа повернулась к Вульфгару, и на лицах обоих читались растерянность и тревога.

– Нам пора, – сказал им Киммуриэль. – Необходимо выяснить истину об армаде, идущей к Лускану. Корабли уже наготове.

Вульфгар кивнул.

– Ты идешь навстречу смерти, – прошептала Пенелопа.

– Такова моя правда, – спокойно ответил Вульфгар. – Я ненавижу знаки. Я люблю тебя, потому что ты не обращаешь внимания на них, но это я не могу игнорировать. Знак дружбы я могу лишь приветствовать. – Он повернул к себе ее лицо и заглянул в глаза. – Так же, как и ты.

Мастерство странной молодой женщины-дроу помогло Реджису, Атрогейту и Ивоннель преодолеть многие мили до Глубоководья всего за несколько дней, и Атрогейт, все еще жестоко страдавший от ран, весь этот путь проделал на магическом диске, вызванном ее заклинанием.

И вот город – не самый многолюдный в Королевствах, но считавшийся многими величайшим во всем Фаэруне, со всеми своими башнями и дворцами, мостами и гигантскими статуями, – появился перед ними вдали на юго-востоке.

Реджис, сознавая важность и опасность избранной им миссии, глубоко вздохнул.

– Ты уверен в этом? – спросила его Ивоннель.

– Лорды Глубоководья должны узнать. Как бы я хотел, чтобы ты пошла со мной.

– В моей жизни и так уже достаточно сложностей, – заметила Ивоннель. – Я даже не знаю точно, какую роль я сыграла во всем этом и куда она меня заведет. А мое присутствие только осложнит твою задачу, мой друг: оно даст твоим противникам оружие против тех, кто в ином случае мог бы прислушаться к твоим просьбам.

Реджис кивнул. Они уже не раз обсуждали этот вопрос. И все же он прекрасно видел могущество Ивоннель Бэнр – одним только словом силы эта женщина рассеяла старшего демона! А Атрогейт – разве мог Реджис, глядя на пострадавшего дворфа, не понять, что без магического целительства Ивоннель его друг был бы уже мертв? Даже и теперь, после всех ее усилий, могучий дворф спал большую часть дня, но не храпел, как обычно, а стонал, и когда ему приходилось слезать с диска, он тяжело опирался на плечо Реджиса.

– Ты будешь его сегодня лечить? – спросил он.

– Каждый день, иначе он умрет, – кивнула Ивоннель. – Его укололи шипы нижних уровней. Очень сильный яд. По правде говоря, я удивлена, что он остался жив.

– Ждешь – уйду в мир иной? Ну так ставь золотой! Заберу все монеты – ведь пока я живой! – вмешался Атрогейт.

Его слабый голос слегка дрожал, но звучал вызывающе. Обычно дурацкие частушки-шутки чернобородого дворфа вызывали смех, но только не в этот раз, отметил Реджис. Совсем наоборот: дворф со всей серьезностью заявил, что не умрет, пока не отомстит за свою любимую Амбру.

Реджис и сегодня слышал решимость в голоса Атрогейта и понимал, что ни в коем случае не поставит против старого дворфа.

– Как ты узнаешь, кому из лордов Глубоководья можно доверять? – спросила Ивоннель, возвращая его к насущным проблемам. – И кто из них мог бы предать тебя лорду Неверемберу или другим заговорщикам?

– У нас есть свои осведомители в Глубоководье, – ответил Реджис. – Я знаю, где их можно найти, одного уж наверняка. Не сомневаюсь, что он уже успел отделить друзей от врагов.

– Артемис Энтрери?

Реджис кивнул.

– Твой друг?

– Не думаю, – Реджис хихикнул, – что когда-нибудь смогу назвать его другом, но в этом деле я могу ему доверять. По крайней мере, надеюсь, что могу.

– А если нет?

Реджис пожал плечами:

– Хорошим Компаньоном из Халла я был бы, если бы не набрался смелости хотя бы попытаться.

Ивоннель с любопытством посмотрела на него, явно не понимая, на что он намекает.

– Остается надеяться, что когда-нибудь, сидя у своего очага в восстановленной Виноградной Лозе, я смогу рассказать тебе все эти истории, госпожа. Все до единой.

– Расскажи ей о моей Амбре, Амбер Гристл О’Мол, – предложил с парящего диска Атрогейт.

– Ты сам ей о ней расскажешь, – ответил Реджис.

– Ладно, – неуверенно согласился дворф и тяжело вздохнул. – А если я не смогу, ты всем им поведаешь, да, Пузан?

Услышав свое прозвище, Реджис не удержался от улыбки. Так назвал его Бренор много-много лет назад, на берегах Мер Дуалдона в Долине Ледяного Ветра.

– Расскажу, – пообещал он, а затем повернулся к Ивоннель: – Сохрани ему жизнь. Верни ему здоровье. – Он соскользнул со своего скакуна и передал поводья женщине-дроу. – И Пузана сбереги тоже. Он был прекрасным спутником.