Роберт Сальваторе - Предел не положен

– Пора уходить, – объявила она.

Бонни Чарли, вспомнив предупреждение Бениаго, бросилась к своей одежде. Вульфгар последовал ее примеру, но двигался скованно.

Варвар замер, когда на его плечо легла рука женщины, но, прежде чем он успел спросить, в чем дело, его тело согрело тепло магического исцеления.

– Поторопись, – проговорила женщина. – Как только мы окажемся в безопасности, лечение будет продолжено.

Они вышли в вестибюль, присоединились к быстро движущейся процессии, а со стороны улицы послышался грохот тарана, бьющего во входную дверь, и потрескивание огня, снова овладевшего стенами Корабля Курт. Через потайную дверь в стене они вышли на длинную винтовую лестницу, ведущую вниз, в сырую и темную – очень темную, – пропахшую морской солью пещеру.

– Закрой ее наглухо! – из-за какого-то выступа крикнул Бениаго.

Далеко наверху грохнул огромный камень, земля под ногами дрогнула, и потайная дверь прекратила свое существование.

Дорогу освещало всего несколько факелов, да и те двигались далеко друг от друга – еще одно напоминание Вульфгару о том, что команда Корабля Курт состояла из дроу, не нуждавшихся в свете.

Спуск продолжился по наклонному коридору, а потом и по тоннелю, узковатому для гиганта-варвара.

– Мы под бухтой, – прошептала идущая позади Вульфгара Бонни Чарли.

В этот момент факелы догорели, и дальше они шли в полной темноте, двигаясь гуськом друг за другом. Бонни Чарли была права: Вульфгар считал, что они пересекают залив, направляясь к материку.

Но оказалось, что не к материку, а под материк, сообразил он, когда процессия вышла в более широкое пространство, освещенное магическими огнями, – пространство, разделенное на комнаты и коридоры, стены которых, искусно сложенные из камней, украшали древние скульптуры и орнаменты.

Бонни Чарли ахнула и чуть не уткнулась в спину Вульфгара – более двух третей людей, идущих с ними вместе, сбросили человеческое обличье.

К ним подошел Бениаго, все еще сохранивший вид высокого рыжеволосого мужчины.

– Иллуск, – объяснил он. – Город под Лусканом, облюбованный чужаками, – древний Лускан, если вам угодно.

– Облюбованный дроу? – полюбопытствовал Вульфгар.

– Не только нами, хотя обитающие здесь духи, похоже, не склонны нас тревожить.

– Значит, здесь сосредоточена истинная власть Лускана. Тайное убежище Бреган Д’эрт.

– Одно из них, и теперь известное вам, – подчеркнул Бениаго. При этом он с угрозой посмотрел прямо на Бонни Чарли. – Вам обоим.

– В таком случае мы обязаны молчать об этом, – сказала она.

– Надо ли еще раз предупреждать тебя о последствиях?

– Да этот секрет и так весь Лускан знал! – парировала женщина, явно вернувшая часть былой дерзости.

Это произвело немалое впечатление на Вульфгара, тем более что здесь они были абсолютно беспомощны, если бы дроу решили избавиться от них. Никто ничего не узнал бы.

– Тем не менее это секрет, и мы хотим сохранить его, – подчеркнул Бениаго.

Киммуриэль подошел ближе и пристально уставился на Бонни Чарли.

– Ты проговоришься? – спросил Бениаго женщину, но она не успела ответить и только охнула.

Вульфгар перевел взгляд с нее на Киммуриэля и заметил, как тот сосредоточился. Гигант понял, что он снова проскользнул в ее мысли и выслушивает невысказанный ответ, ее честный ответ, пока она не успела ничего изменить.

– Жаль, – промолвил Киммуриэль и отошел.

– Что это значит? – спросил Вульфгар, опасаясь, что женщина обречена.

– Полагаю, ему жаль, что не придется ее убивать, – пояснил Бениаго. Он неожиданно отвесил поклон женщине. – Добро пожаловать в Иллуск, Бонни Чарли. Возможно, когда-нибудь ты и в самом деле станешь капитаном «Наследия Джоэн».

Женщина в полной растерянности бросила умоляющий взгляд на Вульфгара.

– Дроу никогда не доверяет никому, если это не дроу, – начал объяснять Вульфгар.

– Или никому из дроу, – быстро добавил Бениаго и пожал плечами, поймав на себе изумленные взгляды обоих. – Теперь, когда Киммуриэль закончил с вами, тебя ждет жрица Даб’най. В твоей ране яд Бездны, и без помощи жрицы она воспалится и может даже убить тебя.

Красивая темнокожая женщина высоко подняла в ладонях фигурку птицы, и в лучах полуденного солнца хрустальное тельце заиграло искрами. Ивоннель что-то прошептала своему новому созданию и подбросила фигурку в воздух, а та расправила крылья и улетела.

– Если они живые твари, будут ли они откладывать яйца? – со своего сиденья на выступе высокой скалы у небольшого луга спросил Атрогейт.

Дворф уже чувствовал себя намного лучше и вертел в сильных руках двуручную булаву Крушитель Черепов, прежде принадлежавшую его возлюбленной Амбре.

– Они бы сделали мир более красивым, разве не так?

– Ба, но сверкающее в них солнце жжет глаза.

Ивоннель рассмешило, что дворф, любой дворф, решил пожаловаться на яркий свет темному эльфу.

– Сколько же ты их уже сотворила? – поинтересовался Атрогейт. – А первые уже умерли, или все они где-то поблизости?

– Все летают. Я сбилась со счета, но уже несколько дюжин.

– И ты смотришь через них? Через всех? И как у тебя не кружится голова?

– Они говорят, когда я должна сквозь них посмотреть, – пояснила женщина-дроу. – Я здесь не хочу никаких сюрпризов, дворф, а в окрестностях много того, что может нас уничтожить. С ними мы узнаем о приближении любого существа.

– И все стараются спрятаться, – поддакнул Атрогейт и повернулся, проследив за взглядом Ивоннель, к ближайшему холму, тому самому, который покинул совсем недавно. – Мы остановим всех и каждого, а кого надо – убьем! – протараторил он, но быстро умолк, заметив, что женщина его не слушает.

Ивоннель стояла, прикрыв глаза, так что Атрогейт сразу понял, в чем дело. Он спрыгнул с каменного выступа и шлепнул Крушителем Черепов по своей ладони.

Ивоннель открыла свои фиолетовые глаза и улыбнулась дворфу:

– Демон. Демон в теле дворфа.

– Значит, мертвый демон, – заявил дворф.

– Но живой дворф, – предупредила его Ивоннель. Они напряженно посмотрели друг на друга. Она явно намекала на их последнюю схватку, в которой Атрогейт не успел вовремя остановиться и убил демона, овладевшего дворфом.

– Не допускай больше таких ошибок, – сказала ему Ивоннель.

– Ошибок?

– Дворф, я могу бросить тебя. И могла позволить тебе умереть. Взамен сделай мне это одолжение.

– Не-а, я тебе нужен, – заявил Атрогейт, и между кустиков черной растительности, составлявших его бороду, в улыбке вновь сверкнули белые зубы. – И еще ты любишь меня, хоть и стараешься скрыть это изо всех сил.

– Такое сильное чувство трудно подавить, но приходится, – так же язвительно ответила женщина, вызвав громкое «Ба-ха-ха» Атрогейта, еще раз ударившего булавой по своей ладони.