Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [litres]

Мне тыкали под нос руку с прыщом, который явно не смахивал на блинообразные «болямбы» с гравюры.

– Посмотрите! – рыдал Флориан, раскрывая следующую закладку, предвещающую адские муки и летальный исход, если не воспользоваться чудодейственным эликсиром. Десятки болячек мелькали перед глазами. Я стала заметно нервничать и прикидывать, что у меня вскочило за последнее время и где болело, ибо конец был слегка предсказуем. Письма были отложены, Флориан рыдал на моем плече, требуя, чтобы я потрогала его «пылающий» лоб и «сделала хоть что-нибудь» во имя спасения его от самого страшного заболевания… Его трясущаяся рука открыла зловещего вида книгу, после которой хотелось помыть руки и стол.

– Я умру от этого, – шептал страдалец, тыкая пальцем в гравюру. На гравюре тело было объято огнем, причем огонь валил из глаз и изо рта. Рядом с телом трусливо жались нарисованные волки, поджимая хвосты. Даже дракон на заднем плане выглядел если не брезгливо, то испуганно.

«Приступы агрессии, неконтролируемые вспышки ярости, резкие перепады настроения, кровожадность… Боли внизу живота», – шепотом читала я, ужасаясь иллюстрациям и пытаясь понять, чем еще в этом мире можно заразиться, чтобы от тебя шарахались даже драконы. «Адская боль, пронзающая насквозь плоть…» – мне уже срочно требовались антисептик и перчатки.

– Я умру, – рыдал Флориан, с надеждой глядя мне в глаза, мол, скажи, я сильно буду мучиться или нет?

«…перед ежемесячным кровотечением. Очень часто приводит к смерти среди мужчин…» – дочитала я, снова уставившись в гравюру, понимая, что художник не умел рисовать женщин. Я подняла глаза на бедолагу, который твердо решил умереть от обычного ПМС. В глазах Флориана читалась геенна и саван, а внутри меня истерически ржала гиена в ночной саванне.

– Не умрешь ты, не волнуйся. – Я честно пыталась утешить страдальца, но он был безутешен. Не спасали доводы о том, что это – просто женский синдром, не радовало то, что от него еще никто на моей памяти не умирал…

– У вас есть лекарство? – простонал Флориан, цепляясь за мою руку, как утопающий за соломинку. – Скажите, что у вас есть лекарство…

Вариант «ляжь, поспи, все пройдет» не помогал. Я сидела и думала о том, чем бы помочь бедолаге, но кроме народных рецептов на ум ничего не приходило.

– Слушай, – я отцепила сведенные спазмом ужаса пальцы от своего жабо, – я знаю отличное средство! Оно поможет!

Эту надежду во взгляде сложно было передать словами. Никогда еще никто так не внимал каждому моему слову.

– Смотри, – прошептала я, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти подсказку. – Эм… Нужно взять…

– Да-да, – боялся дышать пациент, ловя каждое мое слово.

– Нужно взять мышиный помет… – Я посмотрела на книжку с одноименными рецептами. – Только свежий! Запомни! Только свежий! Намазать им… правую руку…

Я посмотрела на старинные часы, пытаясь внести свою лепту в средневековую медицину.

– …правую руку по часовой стрелке! Три раза! А потом выпить три глотка воды… И лечь спать. Но только на правый бок! – Я даже подняла палец. – Только на правый! Запомни! Это очень важно! Только на правый! Дай-ка я запишу тебе, чтобы ты не забыл!

– Поможет? – сощурил глаза пациент. Где-то на меня с негодованием смотрела традиционная медицина.

– Зуб даю! Завтра все пройдет! – закивала я, выпроваживая его за дверь.

Срочно нужно писать объявление о факультативе. Они с ума сходят от безделья! Старательно, чтобы раньше времени не спугнуть, я выводила буквы и рисовала веселые нотки, оставляя на каждой букве уместные и неуместные завитушки для пущей привлекательности!

В коридоре красовалось расписание факультативных занятий, каких, правда, я не уточняла. Думаю, пусть это будет приятным сюрпризом! Не буду же я писать «Уродный хор» и «Рукоделие для рукожопов».

«Явка строго обязательна!» – дописала я, любуясь результатом.

Через три часа в пустом зале стояли принцы, глядя на меня такими глазами, словно я сейчас поставлю их к стенке и расстреляю.

– Для чего нас собрали? – подозрительно заметил любитель подраться на шпагах, сощурив глаза, когда я двигала их к стеночке. Отлично! Просто замечательно! Сейчас возьмем стульчики и… И вот уже принцы в два ряда стояли на стульчиках, пока я, откопав какую-то старинную указку, смотрела на будущее местной эстрады.

– Через две недели, – заметила я, радуясь своей гениальной идее, – у нас родительский день!

– Его что? Перенесли? Он же через три дня! – занервничали принцы. Как через три дня? Я что-то не поняла! Что-то, видимо, я долго провалялась в постели!

– Хорошо, скоро у нас родительский день! И мы должны показать, что вы здесь учитесь! – гордо заявила я, поправляя жабо. – Предлагаю разучить какую-нибудь хорошую песенку, чтобы исполнить ее перед родителями!

– Чего?!!! – заорали принцы, демонстрируя недюжинные голоса и давая мне понять что «Королевский хор» имеет все шансы поразить своими вокальными данными неподготовленную публику. Послышался грохот стульев. Кто-то пытался слезть, но из хора просто так не уйдешь, поэтому дверь я прикрыла заранее, спрятав ключ в кармане.

– Выхода нет, – голосом маньяка заметила я, доставая свою заготовленную речь и глядя, как будущие хористы выламывали дверь с ноги. – Понимаете, пение – это очень важно! Представьте себе, что вам придется петь серенаду своей принцессе! Или возлюбленной!

– Мы – принцы! Нам и так никто не имеет права отказывать! – возмущались звезды хора имени Анастасии Ититьтвоюмать. – Откройте! Немедленно!

– Пение помогает отдохнуть, расслабиться после трудового дня, но не соседям, – продолжала я, читая по бумажке. – Мы выучим песню, чтобы на балу выступить перед родителями. Представляете, как здорово! Как вариант, я предлагаю еще делать ежиков из глины! Если идея с пением вам не нравится!

– Из чего? Ежиков из чего? – переспросили меня, пока я живо описывала поделки из желудей, каштанов, мха, какашек, перышек, веточек и прочих природных даров с предшествующим сбором запчастей в том самом сумрачном лесу. В итоге после долгих криков будущих, я так понимаю, солистов идея орать вместе показалась не такой уж и плохой.

– Добро пожаловать в наш… народный… ой, не народный… Ненародный Хор Королевской Самодеятельности, – я гордо вскинула голову и прокашлялась. До выступления оставалось три дня, а мы были категорически не готовы. У меня родилась еще парочка незатратных идей сделать показательные выступления на мечах и образцовое разбивание кирпичей о головы с воинственными криками. Я даже мысленно представила, о чьи головы кирпичи будут разбиваться наиболее эпично.

Песни, которые я предлагала в качестве репертуара из того, что когда-то пели мы в хоре, были забракованы. Шагать вместе по просторам принцы не хотели, предпочитая скакать на коне или ехать в карете. Неуклюжих и чересчур любопытных пешеходов, интересующихся хорошим настроением их высочеств, мне предложили сразу казнить. В этот момент я крепко задумалась, напев им про голубой вагон. Вроде как бы и предложила, а вроде бы и намекнула.