Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [litres]

– Робер! – Арден смотрел на него тяжелым взглядом, от которого сразу становилось неуютно. Я почему-то видела, как он гордо восседает на коне в доспехах, как объезжает войско, как проводит блестящие операции. Овеянный славой полководец, перед которым падали не только города, но и женщины…

– На чем я остановился? Винсент! Вот тебе пример! Далеко ходить не надо! Работал на королевской службе. Назревал мятеж из-за неподъемных налогов на сбор новой армии. Министры и король посовещались и решили, что людей нужно чем-то отвлечь от праведного гнева. Они отдали приказ изготовить особый яд. Этот яд вылили во все колодцы. Действовал он, правда, всего лишь три часа, но за эти три часа вымерла четверть населения крупных городов. В основном женщины, старики и дети. Кстати, наш друг был уверен, что яд нужен в военных целях, для того, чтобы отравить воду, поступающую в осажденную крепость. Рецепт Винсент успел уничтожить, но где-то просочилась информация, поэтому добрый король тут же нашел крайнего! Винсента прокляли, бросили в темницу, попытались заставить его восстановить рецепт, но наш унылый друг сбежал, притворившись мертвым…

Я смотрела на Винсента, который молча достал часы, спокойно шаря в кармане в поисках какой-то малюсенькой склянки. Он вынул зубами пробку и сделал глоток, кривясь и кашляя.

– Лючио! Думаю, что он тебе не рассказывал, но я расскажу, с его позволения! Наш дорогой Лючио из опальной семьи. Кажется, кто-то донес королю о якобы готовящемся покушении, точно указав пальчиком, кто именно его готовил. Вырезали всех, включая младенцев в колыбели, спасся только наш дорогой друг. Вместо того чтобы сбежать, под чужим именем Лючио поступил на королевскую службу, стал профессиональным убийцей, а потом решил вести свою игру. Отомстив одному королю, он надеялся, что следующий будет чуть лучше, но увы… Он писал истории королевств, но каждый раз понимал, что ничего не меняется… А потом он умудрился не очень осторожно отправить на тот свет одного монарха. Так Лючио оказался в Академии, проклятый, но живой, – заключил Робер, пока я смотрела, как Лючио смеется, качая головой.

– А что ты хотел, малыш! Я же говорил, что я – историк. Просто скромный историк. – Мне подарили фирменную улыбку мерзавца. – Автор шести книг по истории, которую писал кровью главных героев.

– У меня все проще. Король не умел жить по средствам, поэтому привык спускать казну на всякую чепуху. Но больше всего на свете он мечтал войти в историю и затмить предков. Так у нас благополучно завалилась «самая высокая башня в мире», огромной ямой закончилось путешествие к центру земли, а море не стало плескаться возле дворца, несмотря на то что ров копали очень усердно. Его прозвали Бедным за талант спустить казну в считаные дни, а потом занимать деньги у придворных. Однажды у короля взыграла совесть, глядя на те суммы, которые он мне задолжал, поэтому меня тут же объявили врагом народа, прокляли, конфисковали все имущество и приговорили к смертной казни за то, что не стал занимать денег на чужую войну. Королевская совесть – это отдельная дисциплина, как видишь, – рассмеялся Робер, глядя на меня снисходительно.

Шарман тяжело вздохнула.

– Ах, да, я совсем забыл! Прекрасная Шарман! Первая красавица! Знаешь, как стать первой красавицей? Совсем не сложно! Уничтожь тех, кто красивее и успешней, пока они не уничтожили тебя! Король погорюет, погорюет, а потом забудет свою предыдущую любовницу, но уже в твоих объятиях. Эта женщина вершила политику. Думаешь, что странами правили короли? Нет! Странами правила она. Тебе никто не рассказывал, что за глаза ее называли «Постельной Королевой»? Не всем это нравилось, поэтому ей частенько приходилось менять королевства и королей. Но однажды она решила помочь одной красавице, беременной от принца, покинуть замок до того, как наивной дурочке публично вырежут из чрева бастарда, оставив истекать кровью на лобном месте, – заметил Робер, глядя на старуху с улыбкой. – За жалость, доброту и милосердие она и поплатилась…

– Значит, это – просто месть! – глубоко вздохнула я, глядя, как пламя погасло. Принцы оплакивали свои пожитки и скулили, сбившись в кучу. – А вас не смущает тот факт, что не эти принцы виновны в ваших бедах? Не они, а их отцы, деды, родственники…

– Я бы даже сказал прадеды, – усмехнулся Лючио, но тут же поймал нехорошие взгляды и пожал плечами. – Молчу…

– Может, когда-нибудь мы и простим… – с высокомерной усмешкой заметил Арден. – Но вот забыть вряд ли получится… Мы бы простили, если бы кому-нибудь из них удалось бы…

Преподаватели переглянулись, а потом посмотрели на принцев.

– …доказать, что он действительно достоин называться принцем! – спешно закончил мысль Робер, нехорошо глядя на Ардена. – Но как говорят, раз ты ничего не стоишь, то и жизнь твоя ничего не стоит. Увы…

– Человеческая жизнь – бесценна, – прокашлялась я, чувствуя, как сжимается сердце при мысли о том, что сегодня мы потеряли одну жизнь.

– Да, жизнь бесценна… – рассмеялся Лючио. – Но только если это – твоя жизнь! Плюнь на их жизни, малыш. Не будь глупой и упрямой. Не трепи себе нервы. Твоя задача – писать бумажки, поэтому не бери на себя больше, чем можешь потянуть. Сиди, дуй щеки, тренируй каллиграфический почерк и улыбайся. Кстати, пиши письмо родителям как можно быстрее! А не то возмущаться будут, почему сразу не сообщили! Если принцы тебя опередят, то возникнет очень неприятная ситуация. Мол, пытались скрыть, и так далее…

– Хватит мне зубы заговаривать! – отмахнулась я, глядя на погорельцев. Преподаватели мне явно что-то недоговаривают. – Нам нужно решить, где разместить принцев! Придется как-то разобрать завалы… и найти эту проклятую девчонку! Она в замке! Это ее рук дело!

– Снимай первый и второй вопросы с повестки, – вздохнул Робер, поворачивая меня в сторону башни.

И тут я заметила, что следы копоти исчезают! Завал на лестнице разбирается сам по себе. Обугленные и почерневшие доски снова превращаются в свежие, словно только что выпиленные. Обгоревшие гобелены, украсившие вход в башню, чудесным образом стали превращаться в цельные полотна, словно невидимые швеи дошивают поверженного дракона со скоростью, которой позавидует любая швейная машинка. Копоть исчезала, а я смотрела и не верила своим глазам.

– Ничего себе! Как это? – шептала я, делая шаг в башню. Словно не было никакого пожара. Все те же стены, лестница… Я поднималась вверх, глядя на красную ковровую дорожку, устилавшую ступени и коридор. Ни единого напоминания о трагедии. Двери были приоткрыты, в комнатах лежали вещи принцев в целости и сохранности. Зеркало, которое я помню треснувшим, снова стало цельным, поблескивая старинным золотом рамы. Не может быть!