Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [litres]

– Он просто очень робкий! – с мечтательной улыбкой вздохнула Шарман, сложив руки на груди. – Стеснительный!

– Понимаю, что с милым рай и в шалаше… А там… у него… дует… холодно, – объясняла я, представляя обитель любви из веток, говна и палок.

– Обнимет – будет тепло! – отмахнулась Шарман, пока я пыталась воззвать если не к ее разуму, то хотя бы к ревматизму.

– Мне показалось, что вы – разные. Слишком разные! – продолжала я, чувствуя, что премию «Демотиватор Академии» мы честно поделим с призраком пополам.

– Глупости все это, – возразила Шарман, витая в облаках любви. – Поговори с нашими! Я хочу узнать все, что может понравиться мужчине! Одежда, цвет губ… Разузнай все, что только можно! Что может ему понравиться? Аккуратно, деликатно… Чтобы они ничего не заподозрили… Мы должны сразить его наповал!

Родители научили меня конспирации, а жизнь – контрацепции, поэтому я поклялась быть самой осторожностью в данном вопросе. Шарман удалилась, а я вернулась в свой кабинет, постанывая при виде привычной горы свежих писем. Я плюхнулась в кресло и села их разбирать.

«После того инцидента, когда вы не позволили забрать нашего сына, унизили наше достоинство обыском, указом его величества вы признаны на территории нашего королевства государственной преступницей! При пересечении границы вам отрубят голову! С уважением, его величество Гордон Пятый».

Замечательно! Всегда мечтала потерять голову от местных красот! Я распечатала еще одно письмо: «…нанесли оскорбление в нашем лице всему королевству! В случае, если вы пересечете его границы, вас заточат в тюрьму без права помилования!»

Скромненько, мрачненько и со вкусом! Гуманизм – наше все! Письма следовали одно за другим… «…вас ждет виселица, стоит вам только пересечь наши границы, за чудовищный акт унижения!», «…посадят вас на кол (привселюдно)…», «…линчуют…», «…закуют в колодки и заморят голодом…», «…забьют камнями на главной площади…», «…четвертуют…», «…утопят в море…»!

Ух ты! Я теперь знаю, где есть море! Какая прелесть! Что у нас тут дальше? «…подвергнут пыткам и замуруют в стену…» Ничего, ничего! Зато буду как за каменной стеной! «…отдадут на растерзание диким зверям на потеху публике…» Какая прелесть! Желательно оголодавшим хомячкам! И… «…затравят собаками…»

Я молча взяла чистые листы, написала и растиражировала одну и ту же фразу: «Не дождетесь!» – поставила свою роспись и запаковала в конверты. Отпуск превращался в отпуск грехов… «А кто приедет к нам, тот сразу ахнет! И для кого-то жареным запахнет!» – пропело что-то внутри меня, и тут я подозрительно принюхалась. Пахло горелым… Я снова принюхалась, срываясь с кресла… Выйдя в коридор, я почувствовала, что запах никуда не исчез, и даже наоборот, подозрительно усилился…

Я шла по коридору, принюхивалась, понимая, что очень скоро рядом с шалашиком предыдущего ректора будет стоять еще один, уже мой. А если это действительно пожар, то рай в шалаше придется искать всем!

– Чувствуешь запах? – поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.

«Спасибо, что напомнила мне, что я не дышу! Твоя тактичность приводит меня в восторг!» – проступило обиженное на стене.

– Отлично! Можно экономить на духах! – отозвалась я, снова принюхиваясь. – А у нас, случайно, ничего не горит? Ну мало ли? Вдруг ты на плиту молоко поставил? Нет? Не ставил?

Я быстрым шагом шла в сторону башни принцев, а потом распахнула дверь, чувствуя, как в легкие ворвался горький и противный дым, застилая глаза и разъедая их!

– Ты чего мне не сказал! – заорала я, бросаясь внутрь, но чувствуя, как меня удерживают за плечи.

– Я не могу контролировать весь замок сразу, – послышался голос, пока я отчаянно вырывалась.

– Буди преподавателей! – орала я, видя, как валит едкий дым и горит странное голубоватое пламя. – Вода! Сможешь принести воды?

Стоило только полить огонь водой, как он, к моему ужасу, разгорелся еще ярче и сильнее, словно в ведре была не обычная вода, а керосин…

– Ничего себе! – шарахнулась я, округляя глаза. Я бросилась туда, откуда валил дым, в надежде, что еще удастся кого-то спасти…

– Не позволю тебе рисковать своей жизнью! – кричали на меня, пока я отчаянно вырывалась. Наверное, жертвы маньяка орут слегка потише.

– Я что тебе сказал, противная девчонка? Не позволю! – слышала я голос, чувствуя, как меня держат в железных тисках. – Полезешь в огонь – я лично убью тебя! Ты меня поняла?

На крик уже сбегались преподаватели. «Ее в башню не пускать! Под страхом смерти!» – появилось на стене, а я почувствовала, что свободна, чуть не потеряв равновесие. Из клубов дыма вытаскивали принцев.

– Живы, – вздохнул с каким-то сожалением Винсент. – Дыма наглотались… Ничего, придут в себя…

Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Восемь… Девять… Десять. Десять?

Я смотрела, как из башни валит густой сизый дым. Десять…

– Понятно, – прокашлялся Лючио. – Магический огонь. Придется ждать, когда сам погаснет! Так, куда пошла! Я жить хочу!

Я втянула воздух сквозь зубы и на пальцах показала цифру «два».

– Два принца! Два! – Я чувствовала, как меня тянут за хламиду. – Я не позволю им умереть!

– Стоять! К дальним комнатам не пройти! Там огонь! Остановись! – Меня тянули назад. – Я туда больше не сунусь!

– Согласен, – откашлялся Робер, разглядывая обгоревший манжет, пока Арден отряхивал камзол, накинутый поверх сорочки. – Не хватало, чтобы я жизнью рисковал ради каких-то принцев!

– Пусти! – прошипела я. Одно резкое движение, и в руках «спасителя» очутился кусочек плешивого чебурашки, а я бросилась в дым. Глаза сразу стало разъедать, я закрыла нос рукавом, на ощупь пробираясь по лестнице. Еще немножечко! Еще чуть-чуть! Ощупывая руками стены и чувствуя, как кружится голова, я ступила в коридор, в котором полыхало голубое пламя. Вот тебе и праздничная передача с салютом и шампанским! А слезы на глазах от едкого дыма – чем не радость? Двери комнат были настежь открыты, на полу валялось сброшенное впопыхах одеяло, которым я пыталась сбить огонь, чтобы пробраться дальше. Я бросилась сквозь огонь, туша на себе одежду. Передо мною были две закрытые двери и густой черный дым, который выедал глаза. Из одной двери вырывалось такое пламя, что я бросилась ко второй, пытаясь ее выломать.

– Кто там? – простонал голос за дверью, вселяя в меня надежду.

– Открывай! – взмолилась я, барабаня что есть мочи и чувствуя нарастающий жар. Мне кажется, что у меня обгорели волосы.

– Я не могу… Там огонь! И дышать нечем! – послышался кашель и слабый голос. – Часть крыши рухнула…

– Давай, мой хороший, – умоляла я, барабаня в дверь. – Попробуй прорваться сквозь пламя. Возьми одеяло и попробуй слегка потушить его… Давай, маленький мой… Давай… Я верю в тебя! Кхе!