Амели Вэнь Чжао - Алая тигрица [litres]

Ана удивилась, когда он опустился на одно колено.

– Кольст императрица, пожалуйста, позвольте мне сопровождать вас. Мои мечи в вашем распоряжении.

Краем глаза она заметила гибкую фигуру, сошедшую с трапа. Линн подошла к ним из тени лодки.

Ана повернулась, чтобы последовать за Рамсоном прочь от корабля.

– Тебе лучше помолиться, чтобы твои мечи оказались острее, чем у наших врагов, – крикнула она через плечо.

Они петляли по пристани, переполненной торговцами, разгружающими свои товары, воздух был наполнен парящими чайками. Рамсон указал на морских голубей, брегонскую посыльную птицу, их тела сверкали серым цветом, а крылья переливались бирюзовым, когда они пробирались сквозь толпу, чтобы доставить письма.

Они миновали ряды за рядами кораблей, на которых развевались флаги со всего мира. Ана заметила несколько из королевства Нандьяна с разноцветными парусами, выгибающимися над их корпусами, покрытыми золотыми декоративными узорами. Несколько других, как она заметила, имели более узкие корпуса с острыми носами и парусами, напоминающими веера.

Она почувствовала, как Линн рядом с ней напряглась.

– Эти… – Ана замешкалась, увидев выражение лица Линн.

Линн кивнула. Ее глаза были черными озерами.

– Кемейранские, – прошептала она, – и других Азеатских королевств. Зейшин Ко, Чигон, Чомингук…

Чигон. Нить натянулась в груди Аны, когда она посмотрела на корабли, задаваясь вопросом, везли ли они людей из королевства, которое было родным домом Мэй. Она посмотрела на Линн. Несмотря на крепкие мышцы и кинжалы, заткнутые за пояс, Линн выглядела совершенно потерянной в тени кораблей.

Ана взяла Линн под руку и сжала.

– Кирилийские корабли, – сказал Рамсон тихим голосом. Он положил руку ей на плечо и указал. – Отсюда я и начну поиски.

Холодок пробежал по телу Аны. И действительно, она заметила несколько кораблей, украшенных четкими письменами ее родины и эмблемой тигра.

Толпа сгустилась, собравшись в конце деревянных причалов. Под корпусами огромных кораблей, перевозивших товары и продукты со всего мира, океан сужался, превращаясь в реку.

Нет, не реку, а канал.

Тонкие деревянные гондолы скользили вверх и вниз, поворачиваясь к путешественникам и подбирая их.

Рамсон отвесил группе насмешливый поклон.

– Сударыни, месир, – сказал он, – в нашем расписании есть короткая поездка на гондоле, во время которой мы увидим знаменитые извилистые каналы Порта Сапфир. Мы высаживаемся в Порту Короны, на внутреннем торговом посту, – он понизил голос, наклоняясь к Ане, – который доставит вас прямо в Блу Форт.

С этими словами он протянул руку, и вскоре подъехала гондола, которой управлял мужчина в белой рубашке с оборками и бриджах цвета морской волны. Мужчина обменялся с Рамсоном несколькими быстрыми брегонскими фразами, некоторые из которых Ана запомнила во время занятий в детстве. Брегонский язык был более острым и резким, чем кирилийский, его гласные были короткими, в то время как кирилийцы произносили свои слова с мелодичной интонацией.

Рамсон повернулся и жестом подозвал их, что они восприняли как приглашение на посадку. А потом они тронулись в путь, их гондола плавно скользила по воде, удаляясь от шума порта.

Они свернули в узкий переулок и прошли под каменным мостом. На несколько мгновений стемнело, а когда они выплыли, Порт Сапфир открылся перед ними, как страницы книги сказок.

Ана видела Брегон – и большую часть мира, как она полагала, – только на страницах своих книг. Она читала о королевстве камня и металла, окруженном со всех сторон бескрайними просторами океана и опасными скалами, которые делали иностранное вторжение почти невозможным.

По сравнению с ярко раскрашенной архитектурой Южной Кирилии, Порт Сапфир был городом приглушенных цветов. Здания, высеченные из серого камня, возвышались по обе стороны от них, высокие и угловатые, с узкими и равномерно расположенными окнами. Кое-где виднелись капли латуни и бронзы, заставлявшие сверкать вывеску паба или каркасы домов.

И все же город был живым, он открывался перед ними, пульсируя пересекающимися каналами, которые бежали по нему, как вены. Здешние воды были окрашены в глубокий, поразительный оттенок сапфира и сверкали, как драгоценные камни, там, где на них падал солнечный свет. Каменные здания отражали свет так, что казалось, будто их строгие фасады колышутся в такт движению воды.

Их гондола следовала по каналам, которые вились через весь город, рассекая каменные замки и проскальзывая под мостами, иногда открываясь на большие водные пространства, достаточно широкие, чтобы вместить целый Винтрмахт, в иной раз сворачивая в переулки, настолько узкие, что могла протиснуться только одна гондола.

– Это прекрасно, – выдохнула Ана.

Рамсон повернулся со своего места, чтобы посмотреть на нее. Что-то в выражении его лица изменилось, его карие глаза потускнели, а беззаботный смех исчез.

– Не уверен, что назвал бы это так, – вот и все, что он сказал.

Небо затянули облака, солнце то появлялось, то исчезало. Город был полон дневной активности: звук лязга металла, эхом доносящийся из кузницы, шелест белья, сохнущего на ветру, и раз или два звуки песни, поднимающиеся из узких переулков к небу.

Наконец гондола остановилась у края широкой улицы, вдоль которой выстроились высокие многоэтажные дома.

Рамсон бросил гондольеру несколько медников, и они тронулись. К этому времени небо посерело, и Ана закуталась в свой поношенный меховой плащ, когда ветер завыл по пустым улицам. Между стенами начал просачиваться туман.

Линн вздрогнула.

– Здесь тихо, – заметила она.

– Мы покинули коммерческий район Порта Сапфир, – объяснил Рамсон. – Мы на окраине, между городом и Блу Фортом. – Он мотнул головой в сторону вымощенных булыжником улиц впереди. – Мы вот-вот достигнем Порта Короны, который напрямую обслуживает Блу Форт. Там вы пойдете по дороге, которая называется Разрез Короны; я найду вам повозку, направляющуюся в Блу Форт. – Он сделал им знак. – Следуйте за мной.

Их шаги эхом отдавались между камнями зданий по обе стороны от них. Через несколько поворотов мягко плещущаяся вода каналов отдалилась, а затем затихла. Когда они оглянулись, тропу позади окутал туман. Над головой закричала птица. Ана подскочила.

– Костяные чайки, – сказал Рамсон. Он шел на несколько шагов впереди группы, ведя их по узкому переулку. – Они едят только гнилое мясо.

Еще один крик, и на этот раз сила родства Аны обострилась.

Она развернулась, и в то же время ножи Линн сверкнули, когда она присела, прищурив глаза, осматривая пустые улицы и здания вокруг.

– Рамсон, – позвала Ана. Ее голос эхом разнесся между зданиями. Понизив тон, она сказала: – Здесь кто-то есть. – Она закрыла глаза, и мир потемнел, превратившись в кровь. А затем тени начали гореть малиновым светом в сознании, высоко над головой, мигая, как свечи. Их было больше дюжины, неподвижных, как камень, на крышах вокруг них. Они были окружены.