Амели Вэнь Чжао - Алая тигрица [litres]

– Учу тебя хорошим манерам, – ответила Ана и подошла ближе. – Это была только малая часть. Отзови своих солдат, или я не буду сдерживаться в следующий раз.

Сорша сплюнула кровь. Медленно ее губы скривились, а глаза заблестели, как у ребенка, смотрящего на восхитительный пирог. Окровавленная слюна стекала по ее подбородку.

– Маген, – выдохнула она. – Крова маген! Кровавая аффинитка.

Ана стянула перчатки и подняла руки. Темные вены извивались по ее плоти, поднимаясь от каждого пальца и простираясь вверх по рукам. Рамсон видел, как она иногда это делала – видел, как тень пробегала по ее лицу, ожесточая черты.

– Удивительно, – прошептала Сорша, а затем ее голос перешел в визг. – Это удивительно! Я хочу видеть… Я хочу видеть, как ты обескровишь моих солдат досуха! Ты можешь это сделать? Ты сделаешь это для меня?

На лице Аны промелькнула неуверенность.

– Я пришла вести переговоры с правительством Брегона, а не с тобой, – отрезала Ана, и на мгновение ее глаза метнулись к Рамсону. – Я требую аудиенции у короля Дариаса Реннарона и Трех Дворов Брегона.

Сорша моргнула.

– И кто, черт возьми, ты такая? – огрызнулась она.

Ана вздернула подбородок.

– Меня зовут Анастасия Катерьянна Михайлова, – сказала она, – я законная императрица Кирилии.

На улицах воцарилась тишина. Тени, скрывающиеся над крышами и прячущиеся в переулках, казалось, замерли. Но Рамсон не сводил взгляда с единственного важного игрока в этой сцене.

Лицо Сорши застыло, разрываясь между рычанием и удивлением. Она уставилась на Ану, ее тонкие губы слегка приоткрылись. А потом она рухнула в приступе смеха.

– Императрица, – взвизгнула она, ее голос поднялся до истерического крика, – Кирилии!

Ана выглядела встревоженной, она сделала небольшой шаг назад.

На этот раз Рамсон не знал, что делать.

– Боги! – Сорша закричала, запрокинув голову к небу и схватившись за живот. – Императрица Кирилии здесь, разодетая в рваные лохмотья, как обыкновенная шлюха…

Разум Рамсона затуманился до обжигающего белого жара. Обыкновенная шлюха. Он слышал эти слова всю свою жизнь, шепотом произносимые в каменных коридорах военно-морской академии или в сырых общежитиях Блу Форта, видел в улыбках своих сверстников и в тени повернувшегося спиной отца. Сын шлюхи.

Что-то в нем щелкнуло, и, прежде чем он осознал это, он прыгнул вперед, его руки сомкнулись на горле Сорши.

Он прижал ее к кирпичной стене с такой силой, что у нее перехватило дыхание и с ее лица слетел смех.

– Прояви уважение, – прошипел Рамсон, его лицо было в нескольких дюймах от ее, – к обыкновенным шлюхам.

Губы Сорши скривились в жестокой усмешке.

– Тебе бы это понравилось, не так ли, мой поганый сводный братец?

Рамсон знал, что сейчас на него направлено около дюжины невидимых стрел, но ему было все равно. Его план был разрушен, уродливая правда вырвана и разбросана по улице, как кровь. Сейчас не было смысла скрывать это, ему нужно сосредоточиться на том, чтобы изменить ситуацию.

Если у него действительно был общий отец с этой девушкой, он мог воспользоваться этим. В конце концов, Рамсон знал тактику своего отца лучше, чем кто-либо в этом мире.

– Адмирал, – сказал он, – договорился встретиться с ней. И я не думаю, что он делился с тобой своими планами. Не с никчемной дочерью.

Это была ложь, но он увидел кое-что в ее глазах. Безумный блеск сменился внезапным страхом, а затем холодным гневом.

Рамсон узнал его. Годы и годы тонких, резких замечаний, которые медленно, но верно впивались в его сердце, как заноза, и мало-помалу обескровливали. Повернутое плечо, холодный взгляд, знание, что ты никогда не был достаточно хорош.

Возможно, Сорша была ему чуть больше сестрой, чем она думала.

В конце концов, они оба были детьми своего отца.

Незаконнорожденный сын, лишенный власти по праву рождения, и рассерженная дочь, лишенная наследства из-за своего пола.

Был только один способ спасти эту ситуацию: убедить Соршу, что Рамсон все это время строил планы вместе с их отцом.

Поэтому Рамсон схватился за ту колючку, которую их отец помещал в сердце Сорши все эти годы, и вывернул ее.

– У него есть грандиозный план, сестренка, который не касается тебя, – прошептал Рамсон. – Ты действительно думаешь, что это просто совпадение, что его последний сын появился на пороге его дома с законной императрицей крупнейшей империи в мире?

Вот оно снова, та неуверенность, которая тенью скользнула по ее лицу.

Рамсон толкнул глубже.

– Как ты думаешь, что он сделал бы с тобой, если бы узнал, что ты вмешалась в его великие планы по завоеванию контроля над Кирилийской империей?

– Ты лжешь, – сказала Сорша, но ее дыхание участилось, а глаза широко раскрылись.

«Тебе еще многому предстоит научиться, сестренка», – подумал Рамсон. Вслух он сказал только:

– Ты действительно хочешь это выяснить?

Их взгляды встретились, ее взгляд был горько-черным, как у их отца, а у Рамсона – острым ореховым, как у его матери.

Глаза Сорши хитро сузились, и Рамсон обнаружил, что в лице его сводной сестры отразилось точное отражение его самого.

– Стража! – крикнула она. – Окружите их! Мы отведем их в Блу Форт. – А затем, понизив голос так, чтобы мог слышать только Рамсон, она прошипела: – Я нашла тебя. Если отведу тебя и твою императрицу-шлюху к дорогому папочке, мне воздастся.

Теперь в поле зрения появились солдаты, прятавшиеся на крышах, за домами и переулками. Они вышли из клубящегося тумана, завернутые в кожу и обвешанные оружием. Рамсон заметил вспышки брегонской эмблемы – ревущего морского дракона – на их груди.

Сорша набросила на себя плащ, металлические сапоги и мечи звякнули, когда она прошла мимо них.

– Следуйте за мной, – резко сказала она, и королевские стражники развернулись и помчались за ней, как волна.

В наступившей тишине он осознал свое положение. Он только что променял свой путь на то место, куда поклялся никогда не возвращаться. Увидеть человека, которого он оставил в другой жизни.

Звук шагов удалялся от него все дальше, и Рамсону пришло в голову, что это его последний шанс убежать. Он приехал в Брегон, чтобы покончить с Алариком Керланом и заполучить порт Голдвотер и все остальное, что Рамсон построил за эти годы.

Это не было частью сделки.

Рамсон повернулся и встретился взглядом с Аной, когда она подошла и прижала руку к его кровоточащей ране. Ее прикосновение одновременно и вернуло его к действительности, и поставило на якорь.

– Фарральд, – тихо сказала она, глядя на него снизу вверх. Ее руки, все еще обнаженные, покрылись черными венами, когда она приложила свою силу родства к его ране. – Адмирал Роран Фарральд. – Ее багровый взгляд метнулся к нему, в нем горел вопрос.