Триша Левенселлер - Дочь королевы сирен [litres]

Ее лицо смягчается от моих слов.

– Я не беспокоюсь о тебе. Я люблю тебя, Алоса-Лина.

То, как она поет последнюю часть моего имени, наполняет комнату правдой, силой. В ее словах невозможно сомневаться.

– Простое беспокойство – ничто по сравнению с тем, что я чувствую к своей собственной плоти и крови. Ты моя дочь. Я всегда буду заботиться о тебе и защищать. Я знаю, что ты сильна, и мне не терпится узнать тебя получше.

Я вся дрожу, когда она обнимает меня. Я знаю, что каждое ее слово – правда.

– Но сначала, – продолжает она, – ты должна обезопасить себя и своих друзей. Возьми столько золота, сколько тебе нужно. Иди и стань королевой пиратов. Я буду ждать тебя здесь.

Невероятное облегчение проходит через каждую клеточку моего тела.

– Спасибо.

– Чарующие не причинят вреда ни тебе, ни твоей команде.

– Даже мужчинам? – спрашиваю я.

– Да. А теперь иди. Приведи свой корабль сюда. Чарующие помогут вам унести золото, на которое не претендуют живые сирены.

Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но я не могу сомневаться в ее словах.

Как же это невероятно – перейти от такой ненависти и отвращения к моей матери к искренней любви и пониманию с ней. Это почти сводит меня с ума. Я не могу поверить в происходящее.

Тем не менее еще так много предстоит сделать.

– Я вернусь после того, как моя команда окажется в безопасности. Я обещаю, – говорю я маме.

– Прекрасно. А теперь иди. Чем скорее ты уйдешь, тем быстрее сможешь вернуться.

Жаль, что у меня так мало времени. Моя мать не безмозглое животное. Она сирена, верная своей природе, но это не делает ее чудовищем. Она смертоносна и безжалостна, но и я тоже.

Новое будущее открывается передо мной. То, в котором я знаю свою мать, навещаю ее. Мы разные, и я никогда не смогу отказаться от своей человеческой природы, но для нас это не важно. Там, где раньше ничего не было, теперь есть надежда.

Моя злость по отношению к отцу разгорается только сильнее из-за того, что он прятал от меня мать. Но под этой яростью все еще скрывается страх. Он прямо за нами и может напасть на мою команду в любой момент. Хоть мой корабль и сохранил лидерство, у короля пиратов есть эти проклятые весла. Насколько я знаю отца, он до полусмерти измотает своих людей, лишь бы наверстать упущенное.

Я плыву обратно к своему кораблю. К «Авали». Теперь нет необходимости менять имя.

Ниридия оставила для меня веревку. Я хватаюсь за нее и с легкостью поднимаюсь на корабль, на ходу впитывая оставшуюся на одежде воду.

Когда я добираюсь до палубы, она оказывается пустой.

Мое сердце тревожно сжимается. Я же сказала им ни за что не сходить на берег. И я велела им быть начеку. Никогда не оставлять корабль без присмотра. Что-то здесь не так.

В некоторых местах по левому борту сломаны перила. Следы от абордажных крюков? Я осматриваю воду с противоположной стороны. На поверхности плавают обломки дерева. Взорванные гребные лодки? Что-то поднялось на борт с острова и сбежало со всей моей командой? Из-за эмоций, что я испытала при встрече с матерью, я даже не подумала спросить ее, кто или что живет на этом кусочке суши.

У меня нет никакого оружия, кроме кинжала. Сначала я отправляюсь в свою каюту.

Он ждет меня там.

– Алоса, – произносит глубокий, отрывистый и одновременно пронзительный голос.

Голос боли, голос насилия, голос ужаса.

Голос моего отца.

Ужас охватывает каждую клеточку моего тела на целую секунду.

– Где ты пряталась все это время? – спрашивает отец. – Мои люди тщательно обыскали корабль.

Я лихорадочно решаю, что делать дальше. Видел ли он меня в воде? Пытается ли заставить в чем-то признаться? Где моя команда? Что он с ними сделал?

– Я сошла на берег, – спокойно лгу я.

– Хорошо, тогда ты можешь показать нам, где находятся сокровища.

Несколько людей Каллигана стоят позади него, положив руки на рукояти мечей. Среди них Тайлон.

– Не утруждай себя попытками петь. Их уши заткнуты воском, – сообщает отец.

Я лишь удивлена, что он рискует собой, оставив собственные уши открытыми. Но я списываю это на его высокомерие.

Как только король пиратов закончит беседовать со мной, он вставит в уши воск и продолжит искать сокровища. Наверное, слишком наивно надеяться, что чарующие снова начнут петь.

– Я отдаю Тайлону твой корабль, так как ты разрушила его.

– Разрушила? Я утопила его. Где моя команда?

– Они внизу, ждут тебя. Почему бы нам не навестить их?

Его тон заставляет кровь в моих венах заледенеть. Что он с ними сделал?

По какой-то неслышной команде люди Тайлона обнажают мечи. В моей скромной каюте их более десяти. Если бы здесь не было моего отца, я могла бы попытаться пробиться сквозь них. Но с Каллиганом у меня нет ни единого шанса.

И мне нужно увидеть свою команду. Ужасные образы мелькают у меня в голове. Изображения окровавленных и мертвых тел. Вполне в духе Каллигана – убить всех и запереть меня на гауптвахте в компании трупов моих близких.

Но когда мы спускаемся, меня не встречает смерть. Моя команда в безопасности, но заперта в камерах. Еще больше людей моего отца охраняют их.

– Капитан, – с облегчением произносит Ниридия.

Ее соседка – Мандси.

Соринда, Райден, Киран, Энвен и другие рассредоточены по остальным камерам.

– Тихо! – рявкает мой отец, прежде чем повернуться ко мне. – Где сокровища, Алоса?

– Я их не нашла.

Мой отец выхватывает пистолет и направляет его на меня. Я смотрю на дуло, не мигая.

– Мне все равно, что ты со мной сделаешь.

– Я так и думал, – говорит он и слегка поворачивает руку вправо, к одной из камер.

Прежде чем я успеваю закричать, он нажимает на курок. Нога Ниридии дергается, отчего она падает. Кровь просачивалась через дыру в легинсах над коленом.

Пытаясь понять, что происходит, я смотрю на красное пятно, растекающееся по полу. Изо всех сил я стараюсь протиснуться через людей моего отца, чтобы дотянуться до Ниридии.

Раздается еще один выстрел.

Мой взгляд возвращается к отцу. Он достал новый пистолет, из дула которого идет дым. Реона, одна из моих такелажниц, дергается вправо и падает.

Каллиган достает третий пистолет.

– Отец, остановись!

Он игнорирует меня. Лицо короля пиратов меняется. Ранить кого-то теперь недостаточно. Он злится на меня больше, чем когда-либо раньше. Я знаю, что следующий выстрел унесет чью-то жизнь.

– Пожалуйста! – кричу я, пытаясь освободиться от сдерживающих меня людей.

Их так много.

Дерос получает пулю прямо в сердце. С безжизненными глазами он оседает на пол. Я больше никогда его не увижу.

Я хочу бежать, пока у меня не подкосятся ноги. Кричать, пока не сорвется голос. Колотить по голове моего отца, пока она не превратится в бесформенную массу.