Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

«Они ждут, ждут, ждут».

В хижине я каким-то образом могла притворяться, что весь остальной мир тоже двигается вперед. Оправляется от насилия, как оправлялась я. Если бы я игнорировала сообщения, избегала новостей с юга и востока, все могло бы разрешиться и без меня. Отчасти я надеялась, что война закончится без моего участия. Но война тоже пряталась, переводила дыхание, как и я.

«Эта стерва ждала меня».

– Прелестно, – бормочу я, растягивая слово. Мощеная дорожка усеяна инеем в тени сосен, все еще остающимся там, куда не может проникнуть солнце. – Итак, никакого прогресса не достигнуто.

Килорн смеется и качает головой.

– Я этого не говорил.

– Все в порядке. – Я преувеличенно пожимаю плечами. – Я не ожидаю, что ты знаешь что-то важное.

Он ахает и прикладывает руку к груди, изображая уязвленную гордость. Чтобы скрыть усмешку, он открывает рот.

– Прошу прощения, но я невероятно важен для дела. Кто, как ты думаешь, помогает Кармадону ловить рыбу для его ужинов?

«Кто организует благотворительные акции для беженцев в Штатах Норты? Кто обращается к правительству Монфора с просьбой помочь сиротам войны, разбросанным по оставшимся после нас полям сражений? Кто только что не спит в кабинете депутата Радиса, работая как с Красными, так и с Серебряными чиновниками?»

Конечно, это Килорн, хотя он не из тех, кто хвастается такими вещами, какими бы значительными они ни были. Странно, но самые достойные люди часто не склонны хвастать своими достижениями.

– И на этих ужинах ты оказывался… в компании девушек?

Шею и щеки Килорна заливает алый румянец, но он не отнекивается. Со мной в этом нет нужды.

– Кэм не любит вечеринки, – бормочет он.

«Кэмерон, я тебя не виню».

– Так вы…

– Мы проводим время вместе, когда можем, вот и все. У нее гораздо более важные и важные задачи, чем у меня. Но мы переписываемся. У нее это получается лучше, чем у меня. – Его тон прозаичен, без намека на ревность или даже раздражение по поводу того, сколько времени она проводит в другом месте. Он знает, что Кэмерон очень занята восстановлением Норты. – И ни она, ни я не солдаты. Нет никаких причин торопиться с тем, к чему мы не готовы.

У него нет никакого желания меня упрекнуть. И все же невозможно не провести параллели с моей собственной жизнью. Над каждым романом, в котором я когда-либо участвовала, висел меч. Иногда в буквальном смысле. Кэл поцеловал меня, когда я была невестой его брата, перед тем, как его отправили на войну. Когда я была ужасным секретом, который скрывали у всех на виду. Мэйвен любил меня, как мог, при ужасных обстоятельствах, когда мне угрожала смерть, и когда сам Мэйвен был самой большой угрозой из всех. По правде говоря, я не знаю, каково это – быть влюбленной, когда у тебя над головой не нависает огромная туча, которая грозит извергнуть из себя громы и молнии. Самое близкое, что я могу вспомнить, – время, которое я провела на базе в Пьемонте, дни, когда мы тренировались с Кэлом. Конечно, мы готовились к войне, но, по крайней мере, мы не боялись, что нас убьют во сне.

Я фыркаю при этой мысли. Мое понимание нормы невероятно искажено.

Тропинка изгибается, разбиваясь на ступени, которые вьются по высокогорным лугам над городом. Поместье премьер-министра прямо впереди, залито золотистым солнечным светом. Высокие сосны, кажется, склоняются перед роскошным комплексом.

Окна плотно закрыты от холодного осеннего воздуха, каждое из них отполировано до блеска. Мы слишком далеко, чтобы было видно, что происходит внутри, но я все равно щурюсь, выискивая в десятке стеклянных стекол знакомое лицо.

– Ты собираешься спросить о нем или будешь ходить вокруг да около, пока я не сломаюсь? – наконец фыркает Килорн.

Я не оступаюсь.

– Кажется, ты сломался.

Он снова фыркает.

– Кэл должен приехать самое позднее завтра утром. – Он неопределенным жестом машет в сторону поместья.

«Завтра утром».

Сердце начинает бешено колотиться у меня в груди.

– С ним будут Джулиан и его бабушка, а также другие члены делегации Норты. Красными, Серебряными, новокровками. Всех будет поровну.

Члены бывших Высоких Домов, лорды и леди, которые скорее убили бы Красных, чем сели бы с ними за один стол.

«Если бы не Кэл, если бы не Монфор».

Даже не представляю, какой будет делегация и сколько в ней будет хаоса и распрей.

А в эпицентре всего этого будет Кэл. Он больше не король. Немногим больше, чем случайный прохожий, солдат, еще один голос в многолюдной толпе. Представить его таким я тоже не могу.

– Думаю, ты захочешь с ним поговорить.

Меня начинает подташнивать.

Конечно, захочу. Правда, при мысли об этом меня начинает трясти.

– Да.

В последний раз, когда я видела Кэла, мы прощались в холодной тени реактивного самолета. Оба были злы, измучены и убиты горем, оба были в трауре и пытались справиться со своей болью. По крайней мере, со мной все обстояло именно так. Мне нужно было уехать.

«Я не прошу тебя меня дожидаться», – сказала я ему. Тогда это казалось правильным. Справедливым.

Но когда я произнесла эти слова, у него было такое выражение лица… Как будто я снова убила его брата. Он поцеловал меня, и я почувствовала, как в глубине души в нас обоих зародилась боль.

– Есть идеи, что ему сказать? – Килорн искоса смотрит на меня, и я по-прежнему не поворачиваюсь к нему, пытаясь скрыть свою боль. В голове ураганом носятся мысли, и я вспоминаю все, о чем думала за последние месяцы. Все, что я хотела ему сказать.

«Я скучала по тебе. Я рада, что уехала. Уезжать было ошибкой. Это было правильное решение. Мне жаль, что я убила его. Если бы пришлось, я бы сделала это снова. Ты нужен мне. Мне нужно больше времени. Я люблю тебя. Люблю тебя».

– Не уверена, – наконец смогла выдавить я.

Килорн издает кудахчущий звук, как раздраженный ругающийся учитель.

– Ты молчишь, потому что действительно не знаешь или потому что не хочешь мне говорить?

– Я едва могу проговорить это в своей голове, не говоря уже о том, чтобы сказать это вслух. – Я говорю быстро, пока совсем не потеряла самообладание. – Я не знаю, что сказать, потому что все еще не знаю… чего хочу.

– М, – задумчиво протягивает он и замолкает. Это выражение всегда казалось очень странным на лице Килорна Уоррена. – Ну, эти чувства – это совершенно нормально.

Такие простые слова не должны приносить облегчение, но приносят. Я кладу руку ему на плечо, всего на мгновение, и сжимаю. В ответ он пихает меня.

– Спасибо, мне это было нужно, – шепчу я.

– Я знаю, – шепчет он в ответ.

– Гала-концерт состоится только в конце недели.

Я мысленно отсчитываю часы.

«Сегодня вечером, весь завтрашний день, послезавтра…»