Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

«А теперь подумай, сколько здесь собралось народу, и умножь все, что было до этого на количество людей. И добавь в уравнение Мэру».

У меня скручивает живот – и одновременно начинает болеть голова.

«Сначала еда, Калор. Одна проблема за раз».

Когда наши транспорты добираются до поместья, становится уже совсем темно. Мы добираемся до дома премьера над Асцендентом кружным путем. Уверен, Радису и персоналу транспорта было поручено показать делегации город после наступления темноты – его огни, озеро, горы, возвышающиеся на фоне ярких звезд. По сравнению с Нортой, с ее городами, окруженными задыхающимися от грязи трущобами техов, отдаленными от мира поместьями Серебряных и бедными Красными деревнями, это должно быть похоже на сон наяву. В частности, когда транспорт останавливается во внутреннем дворе поместья и Красные делегаты оказываются перед украшенным колоннами дворцом из белого камня, их глаза расширяются от удивления. Кажется, дом премьера произвел впечатление даже на благородных Серебряных, хотя Нанабель принципиально не поднимает головы. Она делает все возможное, чтобы вести себя должным образом.

Когда я выхожу, мне в лицо бьет холодный воздух – и я рад этой пощечине для чувств. Это удерживает меня от того, чтобы схватить первого встречного и спросить у него о некоем электриконе, которая может – или не может – находиться в поместье. На этот раз с Нанабель иду я – но не для того, чтобы она шла быстрее, а чтобы самому идти медленнее.

Она мягко похлопывает меня по руке. Несмотря на все, что я сделал, на все разочарования, которые я ей принес, она все равно меня любит.

– Тебе нужно поесть, – говорит она себе под нос. – А мне – выпить.

– Давай выпьем оба, – бормочу я в ответ.

В приемном зале поместья царит гул – и в этом нет ничего удивительного. В доме премьер-министра полно народу, тут разместятся члены делегаций Алой гвардии, Штатов и всех остальных. Некоторых из них, предполагаю, придется разместить в городе. Поместье не такое большое, как дворец Белого Огня, и даже в нем не было возможности при необходимости разместить всех придворных Норты.

Внезапное воспоминание о моем бывшем доме причиняет боль, но она уже не такая сильная, как раньше. По крайней мере, сейчас я занимаюсь чем-то более важным, чем поддержание монархии.

Еще одна депутат Народного собрания проходит в центр зала и присоединяется к Радису. Ее костюм такого темно-зеленого цвета, что кажется почти черным. Ее волосы белые, как кость, кожа темно-коричневая, а кровь – красная, если судить по теплому румянцу под ее щеками. Пока она представляется – ее зовут Представитель Ширен – и извиняется за то, что премьер опоздал на встречу, я пытаюсь вспомнить кратчайший путь на кухню Кармадона.

Слуги начинают показывать членам нашей делегации их комнаты, разделяя их на очень специфические группы. Я хмурюсь, когда понимаю, что Красных и Серебряных селят отдельно – и это настолько очевидно. На мой взгляд, это глупый маневр. Если реконструкция должна сработать, если на Норте должно установиться равенство крови, мы должны сделать все возможное, чтобы среди нас это стало нормой. Возможно, в Монфоре считают, что такое разделение будет менее неприятным для моих дворян, но я категорически с этим не согласен. Я подавляю желание возражать. Это был очень сложный день. Я найду, с кем можно поспорить, позже.

– Офицер Калор. Мэм. – Один из слуг кивает моей бабушке и мне. Обращение, каким бы новым оно ни было, нисколько меня не беспокоит. Бывало и похуже.

«Например, Тиберий».

А в этом обращении есть что-то приятное. Оно подходит мне больше, чем когда-либо подходило «Ваше величество».

Я киваю слуге в знак признательности. Он отвечает тем же.

– Буду счастлив показать вам ваши комнаты.

Я склоняю голову перед пожилым мужчиной в аккуратной серо-зеленой форме.

– Если вы скажете мне, где она находится, я смогу ее найти. Я надеялся найти что-нибудь поесть…

– В этом не будет необходимости, – говорит он, искусно обрывая меня безупречно вежливым голосом. – Премьер-министр и его муж распорядились, чтобы ужин подали, когда вы устроитесь. Мистер Кармадон не из тех, кто позволяет своим прекрасным блюдам пропадать даром.

– О да. Конечно.

«Ну разумеется, они не хотят, чтобы кто-то из нас тут рыскал. Даже я».

Аннабель застывает рядом со мной, вздернув подбородок. Я жду, что она откажется. Никто не приказывает королеве, неважно, бывшая она королева или нет. Но вместо этого она растягивает губы в мрачной, морщинистой улыбке.

– Спасибо. Ведите.

Слуга кивает и жестом приглашает нас следовать за ним, увлекая за собой также Джулиана и Сару. Я жду, что мой дядя будет протестовать, как и я, но вместо кухонь захочет посетить огромную библиотеку поместья. К моему удивлению, он колеблется всего секунду, а потом берет Сару под руку и идет следом за остальными. Сара бегло осматривает огромный особняк. Это ее первый визит, и она держит свое мнение при себе, возможно, чтобы поделиться им с Джулианом позже. Долгие годы молчания – тяжелая привычка, от которой трудно избавиться.

Хотя мы с бабушкой больше не члены королевской семьи другой страны, а я едва ли больше, чем обычный солдат, премьер-министр разместил нас всех в главном здании поместья, в гордой роскоши зелено-золотых комнат, ответвляющихся от частного салона. Полагаю, он собирается очаровать Нанабель здешним убранством и следующие несколько дней следить за тем, чтобы она была довольна. Как и я, она играет важную роль в поддержании отношений с Серебряными дворянами. И если реконструкции могут помочь красивый вид из окна и обитые шелком диваны, значит, так тому и быть.

Честно говоря, я предпочел бы поселиться внизу, в казарме рядом со столовой, и спать на койке. Но я не стану отказываться от пуховой перины.

– Ужин будет подан через несколько минут, – говорит слуга, прежде чем закрыть за собой дверь и оставить нас наедине с собой.

Я подхожу к окну и раздвигаю шторы. Из окна открывается вид на террасу и склон горы, вверх, в черный как смоль сосновый лес. У меня в ушах звенит от воя транспорта, когда я вспоминаю, как мы поднимались на вершину.

Нанабель окидывает обстановку одобрительным взглядом, особенно оценив аккуратный, хорошо укомплектованный бар, расположенный вдоль дальней стены под зеркалом в позолоченной раме. Не теряя времени, она наливает себе первую порцию виски карамельного цвета. Она делает глоток, а потом наливает напиток еще в три стакана.

– Удивительно, что твой друг нас не поприветствовал, – говорит она, передавая один стакан Саре, а второй Джулиану. Она задерживает взгляд на моем дяде. – У вас такая активная переписка, что я подумала, что он, по крайней мере, найдет время поздороваться.