Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

Меня переполняет от гордости за сестру. Я провожу пальцем по мягкому бархату длинной фиолетовой куртки с золотой обстрочкой.

– Меня кое-что связывает с этим цветом, – бормочу я, вспоминая Мэриэну Титанос и маску леди Серебряного Дома.

Гиза кивает, переводя взгляд с меня на костюм и обратно.

– Что ж. Хорошо, что он тебе идет.

Сестра быстро помогает мне надеть сшитые на заказ бархатные брюки, ботинки, рубашку с высоким воротником и куртку. Она цокает, замечая, что рукава немного мне длинноваты, но других недостатков в наряде не находит. Наконец, она расчесывает и заплетает мои волосы в длинную косу, которая из каштанового цвета плавно переходит в фиолетовый и серый.

Когда она облизывает большие пальцы и разглаживает мои брови, я резво отпрыгиваю назад.

– Ладно, Гиза, думаю, ты сделала все, что могла, – говорю я, выставляя между нами руку. Гиза не так плоха, как требовал бы двор Норты, но и не приятна. Особенно когда я на грани от нервов и страха.

Она надувает губы, протягивая палитру цветных пудр.

– И не накрасишься?

– А Фарли красится? – вздыхаю я, скрещивая руки.

Гиса не пропускает ни одного удара.

– А Фарли это нужно?

– Нет… – начинаю я, вспоминая, какая она красивая, пока до меня не доходит подтекст. – Эй!

Гиза не вздрагивает и просто указывает на дверь спальни. Должно быть, ей не терпится избавиться от меня.

– Ладно, иди. Ты уже опаздываешь.

– Ну, я бы не опаздывала, если бы ты позволила мне одеться самой, – огрызаюсь я, пролетая мимо нее.

Она провожает меня хитрым взглядом.

– Какой бы я была сестрой, если бы позволила тебе встретиться с отрекшимся королем, одетой как бомжиха с Подпор?

Положив руку на дверную ручку, я чувствую знакомое напряжение в животе.

– Наша жизнь была бы совсем другой, если бы он влюбился в бомжиху с Подпор, – не задумываясь, отвечаю я.

«Но он не сказал мне ни слова».

Мое лицо вытягивается. К счастью, Гиза этого не замечает: она слишком увлечена попытками сдержать смех.

В гостиной Фарли вскакивает на ноги, одной рукой поправляя свою форму. Она все еще ее ненавидит, предпочитая тесным воротничкам бронежилеты.

– Мы опаздываем, – резко говорит она. Это ее первые слова, адресованные мне с тех пор, как мы отправились на север. Мы много переписывались, но с тех пор, как мы уехали, это наша первая встреча. К моей радости, ее холодные манеры не достигают ее глаз, которые морщатся от скрытой улыбки. – Нас ожидает просто захватывающий день. Или ты хочешь пропустить это невероятное приключение?

В несколько шагов я сокращаю расстояние между нами, и она протягивает руки, чтобы обнять меня. Ее хватка крепкая и сильная, утешающая больше, чем что-либо в этом мире. Я слегка наклоняюсь к ней, черпая решимость из ее упрямой силы.

– А можно пропустить? – спрашиваю я, когда отстраняюсь, пробегая глазами по молодому генералу. Она выглядит такой же, какой я ее помню, красивой и свирепой. Может быть, даже более решительной, чем обычно.

– Уверена, при желании ты могла бы отказаться, – отвечает она, сразу понимая, что я не всерьез. – Но сомневаюсь, что ты это сделаешь.

Я краснею. Она, конечно, права. От этих собраний меня не сможет удержать даже дикий бизон.

Ее волосы уже довольно длинные, и она заплела их в косу, уложив ее на голове как корону. С такой прической она выглядит более мягкой, но не менее пугающей. Как и говорила Гиза, она не стала утруждаться и наносить макияж – да ей это и не нужно. Диана Фарли просто поразительна, как на поле боя, так и в моей гостиной.

– Сегодня без Клары? – спрашиваю я, оглядываясь в поисках своей племянницы. Мое сердце замирает, когда я не вижу ни намека на присутствие девочки.

– Я бы взяла ее на собрания, но сомневаюсь, что даже у меня хватит выдержки на них не заснуть – что уж сказать о ребенке. Кроме того, твои родители выпотрошили бы меня, если бы я не оставила ее с ними. После завтрака они повели ее в сад.

– Хорошо. – Все внутри меня наполняется теплом при мысли о том, что мои родители играют с дочерью Шейда, водят ее по осеннему саду и позволяют ей уничтожать аккуратные цветочные клумбы Кармадона.

– Думаю, полковник тоже пошел с ними, – тихо добавляет Фарли. Но она говорит твердо. Это все, что она хочет сказать.

И я не имею права на нее давить. Ее отношения с отцом – не мое дело, пока она сама этого не захочет. Он, должно быть, прилагает колоссальные усилия, это совершенно очевидно, если он решил провести время с внучкой вместо того, чтобы отправиться на собрания.

– Идем? – выдыхаю я, указывая на дверь.

Я уже чувствую, как при мысли о том, что меня ждет, у меня снова скручивает живот.

И Фарли перехватывает инициативу. Она просто не может по-другому.

– Да.

Первое собрание самое большое, и его едва ли можно назвать собранием. Больше это напоминает цирк.

Встреча делегатов со всех уголков альянса проходит в большой библиотеке поместья премьер-министра – единственной комнате, в которой хватает места, чтобы мы все могли с комфортом там разместиться. Кроме Народного собрания, конечно, но премьеру Дэвидсону не понравилась идея использования представительского зала своего правительства для такого рода собраний. Мне также кажется, что он не хотел запугивать Серебряных Штатов Норты. Судя по тем немногим отчетам, которые я читала, они довольно пугливые ребята. Мы должны вести себя осторожно, чтобы дворяне не побежали в распростертые объятья Озёрного края и сторонников Отделения Серебряных.

На самом деле, мне кажется, что самой обсуждаемой темой ближайших нескольких дней будет шаткое положение Штатов Норты и постоянно нависающая угроза со стороны королев-нимф Айрис и Сенры. В хижине я не слишком о них задумывалась. Пока я была в изоляции в дикой местности, было легко выбросить их и их королевство из головы. Но не здесь. Я почти чувствую, как эти женщины нависают надо мной, ожидая возможности нанести удар.

Когда я вхожу в библиотеку, я озадаченно смотрю по сторонам. Она заполнена только наполовину. Да, мы опоздали, но все остальные опоздали тоже. Мне сразу понятно, что делегации Норты еще здесь нет.

«Хорошо».

К приходу Кэла я хочу успокоиться, чтобы ни один мускул не дрогнул у меня на лице, когда он войдет в комнату. Прямо сейчас меня изучают десятки глаз, и, кажется, люди начали шептаться при моем появлении. Я даже не пытаюсь слушать, что они говорят. Большая часть этих шепотков ничего не стоит, я привыкла к этим словам. «Мэра Бэрроу, девочка-молния, вернулась». Галерея, опоясывающая этаж над нами, пуста, в отличие от прошлого раза, когда там толпились офицеры Алой гвардии. Три месяца назад в этой комнате премьер-министр и командование Гвардии спланировали атаку и оборону Археона.