Рошани Чокши - Бронзовые звери [litres]

Зофья чиркнула спичкой, поднося ее к медальону. Свет вспыхнул, принося с собой спокойствие. Ее дыхание успокоилось. Она увидела рядом с собой улыбающегося Северина.

– Не поделишься светом, Феникс?

Она кивнула, протягивая ему медальон. Один за другим Северин поджег факелы и вручил их Энрике, Гипносу и Лайле.

– Никому не двигаться, – сказал Северин, поднимая факел. – Мы должны сравнить то, что видим, с Сотворенной разумом картой. Мы пока не знаем, как пещера отреагирует на наше появление, поэтому будьте начеку и держитесь все вместе.

Огромные сталактиты, Зофья насчитала пятнадцать штук, выступали по краям пещеры, и бесчисленное множество грибов заполняло расщелины. В трех метрах от них раскинулось озеро с темной водой, простиравшееся по меньшей мере на пятьсот метров вперед. Оно было тихим, не считая редких звуков падающих в воду капель с потолка.

Вода упиралась в стену из блестящего черного камня в дальнем конце пещеры. Зофья вспомнила, что в карте было что-то за этой стеной. Сияющий янтарный свет и автоматоны размером с огромное здание.

– Мы должны подойти поближе к озеру, – сказал Энрике. – Думаю, позолоченный скелет там, но пока я его не вижу…

Они осторожно двинулись вперед. Северин шел впереди, подняв факел. Свет метался по неровной земле, пока не выхватил из темноты кусок пятнистого мрамора, торчащий из расщелины в двух метрах от них. Зофья сразу узнала тончайшую мраморную табличку, которую видела во рту у скелета.

Однако сам скелет исчез.

– Что-то здесь не так, – заметил Энрике.

Он шагнул вперед, но Северин схватил его за руку.

– Осторожно.

Энрике медленно опустился на корточки. Достал из кармана перчатки и извлек из земли табличку, а затем вернулся к друзьям.

– Здесь по-прежнему написано Простите меня, – склонив голову набок, ответил он, внимательно разглядывая мраморную табличку. А затем обернулся. – Но как мог исчезнуть этот скелет? Нет следов обвала, который мог завалить его. И озеро, судя по всему, было чем-то закрыто до нашего появления.

– Что-то могло утащить его под воду, – сказал Северин, глядя на озеро.

– Что, какое-то существо? – спросил Гипнос.

Стоявшая рядом Лайла выглядела встревоженной. Ее взгляд метался по пещере.

– Нельзя сказать наверняка, но мы можем пока провести некоторые эксперименты прямо на месте, не уходя дальше. Возможно, что каждая часть пещеры должна быть активирована, прежде чем раскроет нам свои секреты, – сказал Северин. – Может, нам стоит выгрузить свои припасы, изучить окрестности и, возможно, проверить реакцию озера на наше появление?

Все согласно закивали. Северин сбросил рюкзак и принялся рыться в вещах.

– Необходимо проверить окрестности и выяснить, есть ли здесь какие-то записывающие устройства. Торопиться сейчас нельзя, поэтому старайтесь двигаться как можно медленнее, – сказал Северин. – Гипнос и Энрике, обследуйте береговую линию. Лайла, а ты поищи что-нибудь не Сотворенное разумом, возможно, это подскажет нам, чего ожидать. Зофья, используй свои навигационные устройства и измерь глубину озера. Энрике, также… – Северин умолк, подняв глаза.

– Энрике, что ты делаешь?

Энрике засовывал что-то в свое единственное ухо.

– Защищаю себя на случай, если объявятся сирены.

Зофья нахмурилась.

– Сирен не существует.

– Однако у этого символа вполне может быть замена, – сказал Энрике. – Например, звуковых волн, или оглушающих Сотворенных устройств, или чего-то в этом роде.

– И как тебе это поможет? – поинтересовался Гипнос.

– ПЧЕЛИНЫЙ ВОСК ПОМОГ ОДИССЕЮ, КОГДА ОН ВСТРЕТИЛСЯ С СИРЕНАМИ, – ответил Энрике громче, чем следовало.

Лайла поморщилась.

– Мы тебя слышали.

– ЧТО?

– Мы слышали, – начала Лайла, затем покачала головой: – Ладно, забудь!

– ЧТО?

Северин знаками показал ему вытащить воск из уха. Выполнив его просьбу, Энрике с любопытством уставился на друзей.

– Я приготовил воск и для вас, – сказал он.

– Как ты собираешься нас слушать, если у тебя затычка в ухе?

– Просто помашите мне, и я все пойму. Я могу немного слышать остатком второго уха через повязку, но совсем плохо, – сказал Энрике, засовывая воск обратно.

– Промолчи, если согласен, что я самый красивый человек на свете, – тихо сказал Гипнос.

Энрике, углубившийся в изучение своих записей, промолчал.

– Ура! – вскричал Гипнос.

Зофья уже собиралась заявить, что это нечестно, как вдруг Лайла позвала их:

– Идите сюда! – Она указала на один из множества темных валунов, разбросанных у кромки воды. – Я не сразу это заметила. Он определенно Сотворен.

Зофья последовала за ней. У самой воды возвышался большой серый валун с выступом в виде пустотелого конуса. Зофья слегка прикоснулась к нему. Когда-то он был покрыт бронзой, а теперь его испещряли зелено-серые пятна. Металл прошептал свою волю, которая давным-давно была заключена в него Творением:

Слушай, повторяй и отражай.

– Это похоже на звуковой усилитель, – недоуменно пробормотала Зофья.

Для чего в безмолвной пещере здесь устройство, усиливающее звук?

– Давайте измерим глубину озера и вернемся к остальным, – предложила Лайла. – Думаю, Северин захочет взглянуть на это.

Зофья бросила на землю рюкзак, доставая измерительные приборы и стальной трос, Сотворенный, чтобы выдерживать сильное натяжение при любых обстоятельствах. Она должна была опустить устройство в воду, не потеряв его. Собирая инструменты, она считала предметы вокруг, чтобы успокоиться, – семь камней, четыре квадратных, три грубо закругленных, четыре сталактита над головой, три каменных выступа, торчащие на стене справа, ноль каменных выступов на стене слева, три обгоревших спички у нее под ногами.

Зофья вернулась к своим приборам, нахмурившись при виде показателей. Озеро было глубоким, но ближе к середине обнаружилось непонятное препятствие. Зофья уже собиралась позвать остальных, как вдруг ее факел осветил что-то бледное, движущееся на мелководье. Это был череп, повернутый боком.

Зофья взвизгнула, отшатнувшись.

– Зофья! – крикнула Лайла, бросаясь к ней. – Ты в порядке?

Зофья не сводила глаз с воды, мурашки побежали у нее по коже.

Обычно она не боялась скелетов. Для нее они были словно бесполезные механизмы, их внутренняя сущность покинула их, растворившись во вселенной, поддерживая ее баланс.

Однако этот череп, вырвавшийся из тьмы, поразил ее. Было что-то ужасное в том, как он поворачивался набок… когда-то она видела, как голова Хелы точно так же судорожно выкручивалась, когда она лежала в жару и бреду. Под светлыми волосами сестры, в провалах глазниц угадывались очертания черепа. Возможно, от нее уже и остался один череп.