Джорджия Бауэрс - Метка магии [litres]

– Все хорошо? – спросил Оливер.

– Все хорошо, – улыбнулась Матильда, вытягивая ноги. Находясь с Оливером в окружении теплого света свечей, она чувствовала себя в большей безопасности, чем за последние несколько недель.

– Мне нравятся свечи.

– Мне тоже, – признался Оливер, – я могу смотреть на пламя свечи целую вечность. Действительно, помогает мне успокоиться.

– Ты все чаще говоришь как потомственный колдун, – сказала Матильда, положив голову на его плечо и наблюдая, как моргает и подмигивает на ветру лицо тыквы.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Оливер.

– Магия свечей – это один из первых видов магии, которые мы изучаем, и первый урок – это использование свечи для медитации.

Матильда смотрела, как мерцает свеча, и чувствовала, как она проваливается в горящие оранжевые глаза тыквы. Внезапно девушка вздрогнула и села.

– Ты в порядке? – спросил Оливер.

Матильда покачала головой, поняв, что хмурое тыквенное лицо пытается ей что-то сказать.

– Я такая глупая, – прошептала она, положив сумку на колени и пытаясь отыскать в ней что-то, – такая глупая! Мне следовало подумать об этом раньше. Магия свечей. Ее можно использовать для всех видов заклинаний, но она также может быть использована для магии озарения или вызова видений.

Оливер нахмурился, глядя на свечи на причале.

– Свечи могут это сделать?

– Свечи помогают ведьмам делать это. Это древняя магия, которую применяли первые ведьмы. Использование пламени свечи для медитации соединяло их с природными силами вселенной.

– Хорошо, – сказал Оливер, хмуро глядя на Матильду, когда она перестала рыться в своей сумке и повернулась к нему.

У нее в руках была маленькая стеклянная бутылочка. Матильда вскочила и схватила тыкву. Она села, скрестив ноги, перед Оливером, задула пламя, затем вынула огрызок свечи из тыквы и подняла его.

– Хочешь попробовать?

Оливер взял свечу у Матильды и, нахмурившись, повертел в руках. Он посмотрел на Матильду, затем забрал у нее бутылку, взболтал прозрачную жидкость внутри и поднес ее к глазам.

– Что это? – спросил он.

– Соленая вода. Еще один урок для молодой ведьмы: никогда не знаешь, что пригодится тебе для заклинания, – сказала она.

Матильда открыла бутылку и вылила немного соленой воды на свой шарф, затем осторожно протерла маленькую свечу, пока Оливер наблюдал за ее действиями.

– Ты делала это раньше? – спросил Оливер. Матильда взглянула на него и покачала головой.

– Почему нет?

Девушка пожала плечами и посмотрела на звезды, чувствуя, как маленький комочек вины царапает ее затылок.

– В этом не было необходимости. Обычно я просто творю волшебство и таким образом получаю то, что хочу. Но я знаю, что делаю. Я думаю. Матильда вспомнила, как мать учила ее магии свечей, вдалбливая в ее голову важность наличия запасного плана, если ей когда-нибудь понадобятся ответы, которые она не сможет найти в привычных местах. Она посмотрела на корзинку для пикника.

– Там есть нож? – спросил Матильда.

– Нож?

– Чтобы высечь на свече то, что я хочу узнать.

– О, точно, – Оливер откинул крышку корзины и вытащил нож для масла.

– Такой подойдет?

Матильда кивнула и взяла нож у Оливера, затем выцарапала буквы на свечном воске. Она чувствовала дыхание Оливера, когда тот смотрел, как она вырезает крошечные завитки воска, оставляя в свече зазубренное слово «Понимание». Она отложила свечу и удобно устроилась на подушке.

– Итак, что нам теперь делать? – спросил Оливер.

– Я собираюсь зажечь свечу, затем очистить свой разум и сосредоточиться на том, чего я хочу.

– На чем именно?

– На ответах, – Матильда встряхнула руками и плечами, чтобы расслабить мышцы. – Потом я буду смотреть в пламя, пока оно не погаснет. У тебя есть зажигалка?

Оливер вытащил из кармана зажигалку и протянул ей.

– Мы могли бы побыть здесь некоторое время, пока свеча не догорит? – спросила Матильда, поджигая фитиль.

– Я могу подождать, – улыбнулся Оливер, накинув одеяло ей на плечи и взяв ее за руку.

У Матильды никогда не было никого, кто держал бы ее за руку, пока она творила свою магию, и присутствие Оливера придавало ей решимости. Она скрестила ноги и наблюдала, как горит свеча, вспоминая все, чему ее учила мать о том, как соединиться с огнем и погрузиться в его свет. Ветер мягко обдувал ее лицо, и, глядя на манящее пламя, Матильда чувствовала себя так, словно они с Оливером и квакающими лягушками были единственными существами на планете.

– Не работает, – вздохнула Матильда через несколько минут. – Я ничего не вижу. Совсем ничего.

Она нахмурилась, глядя на оранжевое пламя, танцующее на ветру: оно будто издевалось над ней. За то короткое время, что она смотрела на свечу, погода изменилась: прохладный осенний вечер наполнился холодом, ветер усилился, вода в озере стала беспокойной.

Порыв ветра превратился из шепота в шипение, и Матильда огляделась, ее кровь застыла в жилах, как будто что-то неслось к ним, лаская поверхность озера своими длинными острыми когтями. Вода была неспокойной. Она раскидывала брызги по бортам пристани, и доски содрогались, как будто пытались сбросить ее. Матильда оперлась руками о дерево, чтобы не упасть, и заморгала, глядя на Оливера, который тоже пытался держаться прямо. Поверхность озера стала злее, и ветер хлестал их, задув свечу и растрепав волосы Матильды.

– Что происходит? – спросил Оливер, пытаясь перекричать скрип ветвей и вой ветра.

– Должно быть, надвигается гроза, – воскликнула Матильда, – идем к машине!

Они встали, сгорбившись, чтобы сохранить равновесие, собирая одеяла и подушки своего теперь уже далекого от идеального пикника на берегу озера. Ветер налетал на них со всех сторон, пока Оливер не уронил корзину для пикника и не повернулся к Матильде.

– Забудь о вещах, давай просто уйдем! – крикнул он.

Матильда кивнула и уронила одеяло, когда порыв ветра заставил ее отступить назад.

– Оливер! – закричала она, паника сдавила ей горло, когда она споткнулась об одеяло и потеряла равновесие.

Она споткнулась и начала размахивать руками, пытаясь сохранить равновесие, но ветер гнал ее прочь от Оливера все ближе к краю причала. Матильда ахнула, когда он попытался дотянуться до нее сквозь стихию, его глаза расширились, когда они оба поняли, что должно произойти.

Пальцы Матильды коснулись пальцев Оливера, когда она погрузилась в ледяное октябрьское озеро. Вода окружила ее со всех сторон. Озеро заглушало крики, когда она пыталась вынырнуть, отталкивая одеяло, которое все еще льнуло к ней и мешало двигаться. Она безнадежно моргала в темноте, не в силах понять, в какой стороне поверхность, вода щипала ей глаза и пыталась лишить последнего воздуха.