Элизабет Лим - Шесть алых журавлей [litres]

Я попробовала еще раз: «Сэрю?»

Тишина.

А чего я ждала? Что стоит его позвать, как дракон мигом явится?

Сэрю был на глубине моря Тайцзинь, вероятно, прохлаждался во дворце, построенном из жемчуга и ракушек. Он ведь предупреждал, что не вернется до весны.

Чувствуя себя невероятно глупо, я пошла обратно к пещере, чуть ли не жалея, что вообще из нее вышла.

Братья вернулись с полными клювами рыбы и корзинкой с листьями салата, мандаринами и недоеденными паровыми булочками. Увы, без бумаги, кисти и чернил. Зато они нашли мне новую одежду: плащ, носки от разных пар и перчатки для грядущих зимних морозов.

Я изумленно уставилась на них, показывая на их собственную рваную одежду.

– Ночью нас все равно никто не видит, – пожал плечами Хасё.

«Как и меня днем», – подумала я.

Я весь день с нетерпением ждала их возвращения и ответов на свои вопросы. Поскольку кисти и чернил не было, пришлось проявить изобретательность: я вылила воду на землю и разгладила ее ладонью. Затем вонзила острие кинжала в образовавшуюся грязь. Рука дрожала от непривычки – я не писала уже несколько месяцев.

Полетели домой? Гвардейцы не станут стрелять в меня.

Улыбки братьев потускнели.

– Все не так просто, сестра.

Мои брови недоуменно сдвинулись к переносице. А что тут сложного? Проведя почти всю осень в разлуке, мы наконец-то снова обрели друг друга. Они умеют летать, а значит, мы доберемся до дворца за считаные дни. Чего они мешкают?

– Мачеха немного усложнила нам задачу. Во-первых, даже если мы предстанем перед отцом в человеческом облике, он нас не узнает.

По горлу поднялась желчь. Значит, тот сон об отце и светящихся желтых глазах мачехи… все это произошло на самом деле?

Как нам одолеть ее?

Есть ли способ разрушить чары?

– Да, но это будет нелегко, – ответил Андахай, потирая узкий подбородок. – Последние два месяца мы только и делали, что искали тебя. Поскольку никто не знал, куда тебя отправила Райкама, мы разделились и полетели в Аланди, Агорию и даже в Балар.

– Но тебя нигде не было, – подхватил Бэнкай. – Зато мы повстречали чародея… он сказал, что единственный способ разрушить проклятие – лишить мачеху магии.

Я бы фыркнула, если бы могла. Вот спасибо чародею, очень помог!

Как?

Андахай замешкался, что встревожило меня еще больше. Мой старший брат никогда не лез за словом в карман. Его нервное состояние передалось и мне.

Он выпрямился и переглянулся с остальными. Мое сердце ушло в пятки. Что-то подсказывало, что мне не понравятся его следующие слова.

– Судя по всему, в руки Райкамы попала драконья жемчужина, – медленно произнес он. – И тебе, Сиори… тебе придется ее украсть.

Перед глазами все расплылось, в ушах звенели слова брата.

Но я не испугалась и даже не удивилась. Напротив, внезапно мне все стало предельно ясно! Когда я последовала за Райкамой к Слезам Эмуриэн, то искала источник ее магии. И увидела ту загадочную разбитую сферу, которую мачеха прятала в груди. Она прямо-таки светилась от могущества, точно лучик света.

Выходит, это была драконья жемчужина.

Я прижала руку к сердцу, где покоилась давно позабытая частичка жемчужины Сэрю. Затем встала и лихорадочно зажестикулировала: «Как мне ее достать?»

– Присядь, Сиори, – сказал Андахай и прикрыл грязь руками, прежде чем я успела написать что-либо еще. – Сперва выслушай нас.

Я села, крепко сжимая кинжал в ладони. В голове роились десятки вопросов, и им не терпелось вырваться наружу.

– Тебе нужно сплести сеть из звездного ожога. Только ему по силам ослабить драконью магию.

Я нахмурилась. Не сказать, что я прилежно изучала киятанские предания, но эту историю знала.

– Он растет на вершине Раюновой горы, посреди моря Тайцзинь, – продолжил Андахай, игнорируя мое встревоженное выражение лица. – К нему еще никому не удавалось подобраться, не говоря уж о том, чтобы коснуться его… по крайней мере, без помощи магии.

Я посмотрела на остальных братьев, которые дружно потупили взгляд в пол. Мы думали об одном и том же. В прошлом многие глупцы пытались собрать звездный ожог, но поговаривали, что его листья острые, как ножи, а шипы обжигают пламенем. Однако бо́льшую опасность представлял сам король драконов, который, как известно, охранял гору. Любой, кто посмеет собрать крапиву, окажется на его милости.

– Но мы умеем летать, – сказал Андахай, – а ты… Райкама говорила, что в твоей крови есть магия.

При упоминании мачехи я ошарашенно вскинула голову.

– Она не соврала, не так ли? – спросил Ётан.

Я поморщилась. «Нет». Но вряд ли нам это как-то поможет.

– Тогда ты сможешь воспользоваться этим, – Бэнкай протянул соломенную сумку квадратной формы: потрепанную, но с прочным ремешком и двумя деревянными пряжками. Простая и непримечательная, такую можно было увидеть у любого бедного деревенского жителя. Но когда я открыла ее, то обнаружила, что внутри она обшита полосами темного дерева. Как пить дать, орехового.

– Ее отдал нам чародей. Он сказал, что сумка бездонна, и увидеть ее содержимое может только тот, кто обладает магией. Она сдержит силу звездного ожога, пока ты будешь плести сеть.

Я отбросила сумку в сторону.

И она совершенно случайно оказалась у него в нужный момент? Кто вообще этот чародей?

– Мастер Цирин известный аландийский провидец, – Бэнкай помедлил и положил сумку обратно мне на колени. – Он сам нас нашел и предложил свою помощь. Мы надеялись, что он найдет тебя, – его взгляд остановился на горшочке. – Но мастер сказал, что твоя магия перекрыта.

В точку, но этот мастер Цирин все равно мне не нравился и не вызывал доверия.

Чего он хочет взамен? Жемчужину?

– Ему нужна сеть, – ответил Хасё. – Нам она будет без надобности после того, как мы разрушим проклятие. Это справедливая сделка.

«Едва ли». Я скрестила руки. Судя по виду Рэйдзи, моего самого недоверчивого брата, они уже спорили на эту тему.

– Позже побеспокоимся о чародее, – твердо заявил Андахай. – Пока что нам нужно сосредоточиться на сети из звездного ожога. Ты справишься с этой задачей, Сиори?

А какой у меня выбор?

Я продела руку в ремешок сумки. «Разумеется, да».

– Стой, – Вандэй шумно выдохнул, напомнив всем нам, что он единственный, кто еще не сказал ни слова. – Сестра, ты так и не объяснила, почему не можешь говорить.

Я закрыла глаза. Лучше бы он не спрашивал.

Я показала кинжалом на горло, затем на братьев, и произнесла одними губами:

«Потому что вы умрете. За каждое мое слово, любой звук, один из вас погибнет».

Лица братьев побледнели. Они переглянулись, и между ними произошел немой разговор. Самым верным признаком того, что они что-то скрывали, была морщинка на лбу Андахая. Он ткнул локтем Бэнкая и покачал головой.