Марина Ефиминюк - Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

– Не надо делать вид, будто ты глухой, а я слепая, и мы не можем договориться языком жестов! Ты прекрасно меня слышал, – высказалась я и, поправив на плече лямку портфеля, сердито зашагала в сторону гардероба.

Умел же, паршивец, испоганить боевой настрой! Всю дорогу до пансиона я фантазировала, как чугунной кочергой без жалости разбиваю не только фамильный сервиз Чейсов, но и окна в их столовой. Когда после мысленного погрома в поместье не осталось ни одного целенького стекла, я наконец успокоилась.

Возле ворот особняка стояла карета, запряженная парой рыжих лошадей, и с помпезным гербом рода Терри на дверце. Однажды в порыве откровенности Зои призналась, что фамильный знак не был подарен королем, как всем аристократическим семьям, и нашей в том числе, а отец купил его в геральдическом обществе подальше от столицы Но-Ирэ, чтобы никто не узнал.

Я прибавила шаг и на пороге едва не столкнулась с огромным дорожным сундуком, размеренно и спокойно вылетающим из особняка на улицу. Пришлось прижаться к перилам и пропустить тяжеловеса, самостоятельно направляющегося к карете.

Зои в пансионе любили, и провожать вышли почти все, кто оказался в это время в доме, кроме мадам Прудо. По вторникам хозяйка особняка наносила визиты подругам, да и с жиличками старалась тесно не общаться. Зато сердобольная кухарка держала наготове корзинку со снедью, накрытую вышитой салфеткой, чтобы в удобный момент сунуть в руки любимице. Впрочем, она всем что-нибудь собирала в дорогу, словно из академического городка до Но-Ирэ было добираться не три часа, а целый световой день.

– Чарли, как хорошо, что ты вернулась до моего отъезда! Успеем попрощаться! – воскликнула Зои. – Как экзамен?

– Сдала.

– Обязательно отметьте вместе с Вербеной! – велела она и кивнула на нашу третью соседку, поглядывающую на меня, мягко говоря, выразительно.

Мы общались только из-за Зои и разделяли единодушное нежелание праздновать закрытие экзаменационной декады друг с другом.

– Непременно, – вразнобой и без большого энтузиазма ответили мы.

Зои издевательски фыркнула, крепко обняла меня на прощание и, щекоча рыжеватыми кудряшками, зашептала на ухо:

– Искренне желаю, Чарли, чтобы ты в следующем году не передумала насчет разрыва помолвки.

– Почему нельзя традиционно пожелать счастья? – тихо хмыкнула я.

– Речь именно о счастье! – как будто даже обиделась она за то, что мне не хватило воображения разгадать витиеватое поздравительное послание.

Мы вышли за порог, чтобы посмотреть, как Зои усаживается в карету. Прежде чем забраться в салон, она помахала нам рукой и наконец уселась. Слуга закрыл дверцу.

– Ты бросила своего жениха потому, что ждешь ребенка от северянина? – проговорила Вербена.

– Я что?!

Больше ничего сказать не удалось, потому как от возмущения я подавилась на вздохе и раскашлялась.

– Нет? – уточнила Вербена.

– Господи, в жизни большей чуши не слышала! – охнула я. – Об этом в пансионе сплетничают?

– Это сугубо мое предположение, – призналась соседка.

– Ты с кем-нибудь им делилась?

– Сначала решила тебя спросить, – как ни в чем не бывало пожала она плечами. – Выходит, Чарли, тебе нужно особое снадобье.

– От чего?

– Для чего, – деловито поправила она, вглядываясь в мое лицо с таким вниманием, словно пыталась отыскать признаки интересного положения. – Для того чтобы у тебя по-прежнему не появился ребеночек.

Пока у меня только нервный тик появился! Глаз характерно дернулся, и я процедила:

– Спасибо, но не надо.

– Как хочешь.

Поежившись от холода, Вербена поплотнее завернулась в вязаную шаль и нырнула в теплый холл.

– Обращайся, если понадобится! – крикнула мне оттуда.

Когда я вошла в комнату, первым делом бросилась к почтовой шкатулке, мерцающей золотистым свечением. Поспешно открыла крышку. Внутри лежали свернутые трубочкой и перевязанные красной лентой каталоги мод из столичного ателье, где мама любила заказывать бальные платья. Больше ничего! Отец по-прежнему сохранял дипломатичное молчание. Похоже, в отличие от Зои, он надеялся, что я передумаю насчет помолвки. Или полагал, будто мы с Алексом просто поссорились и письмо было отправлено в сердцах. В таком случае, его ждало большое разочарование, ведь менять решение я не собиралась.

На первое в своей жизни свидание я прихорашивалась дольше, чем на новогодний бал в королевском дворце, куда мне просто вручили уместное платье и туфли, а вместе с ними в комплекте шли прическа, макияж и прочая красота. Украшения, правда, в тот раз выдали фамильные. В колье с топазами, заговоренном от темной магии, плясала еще бабка Тэйр на первом королевском балу. Но в то время без амулетов вообще в людные места не совались, особенно на королевские приемы. А к выбору одежды для встречи с Ноэлем стоило подойти с умом!

В итоге я очень по-умному перемерила половину гардероба, завалила платьями всю кровать и остановилась на плотных брюках со свитером. Одевшись, некоторое время с любопытством рассматривала себя в зеркале. Почти мужской наряд должен был выглядеть скромно, но штаны плотно облегали бедра, подчеркивая стройность и длину ног. Ничего скромного в этом, конечно, не было.

Короткая дубленая куртка делу тоже не помогала: у меня имелся реальный шанс или отморозить филей, или отбить его о лед, а может, все сразу, одним махом, но я не переоделась бы даже под угрозой смертельного заклятия. Совершенно точно из отражения смотрела стройная девушка, а не мальчик в шапочке, как любила презрительно говаривать мама, увидев на мне брюки.

Подкрасив губы полупрозрачным блеском, я бросила последний взгляд на спящую почтовую шкатулку, повесила через плечо кошелек и вышла из комнаты. Так боялась опоздать, что в итоге на нарядную площадь, в центре которой силами магов был залит каток идеально круглой формы, приехала на десять минут раньше. От волнения забыв на сиденье перчатки, выскочила из кареты и, совершенно не чувствуя холода после согретого магией салона, принялась крутиться на месте.

Жизнь вокруг била ключом, бурлила круговертью. В воздухе разливалось волнительное ощущение праздника. Неизбежный Новый год пах хвоей, горячим вином с корицей и сладким ванильным ароматом теплого мороженого, много лет назад придуманного известным магом-кулинаром. Знаменитое шай-эрское лакомство, рецепт которого знала любая домохозяйка, согревало в мороз и дарило приятную прохладу в жару. К слову, никогда не любила мороженое. Ни теплое, ни холодное.

Вокруг было много света: горели уличные фонари, гордо светилось высоченное новогоднее дерево с яркой звездой на макушке, на деревянном бортике катка мерцали гирлянды. От переизбытка световой магии, казалось, абсолютно все должно было колоться магическим током.