Марина Ефиминюк - Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

– Это называется «развлекаться»! – рассмеялась я. – После таких игр люди сближаются, вместе ночуют под столом, иногда встречаются лицами в одной тарелке.

– И часто ты играла в застольные игры?

– С мужчиной – ни разу, – призналась я. – Сыграем в пять честных ответов? Задаем друг другу по пять откровенных вопросов, на которые нужно дать абсолютно честные ответы. Тот, кто не хочет отвечать, опустошает свой бокал.

– Теперь я понимаю, почему после игр вы встречаетесь лицом в тарелках, – хмыкнул он и с улыбкой кивнул: – Дамы вперед.

– Твоя стихия в магии? – не раздумывая ни минуты, спросила я о том, что страшно хотела узнать, но боялась показаться бесцеремонной.

– Свет, – без колебаний ответил он и с выразительной улыбкой отсалютовал мне кружкой. – Воздержись от комментариев.

Ирония заключалась в том, что с первородного языка «Коэн» переводилось как «башня тьмы».

– Я очень стараюсь, – с трудом удерживаясь от смеха, согласилась я.

– Почему мертвые языки? – между тем задал Ноэль следующий вопрос.

– В Ос-Арэте учат или высшую магию, или абсолютно бесполезные в жизни вещи. Магического таланта мне не досталось, с живыми языками тоже возникают сложности, но мертвые – абсолютно моя тема. Они не меняются, застыли во времени, и в них легко разобраться. Если ты услышишь, как я говорю на первородном, то точно влюбишься!

– Скажи, – кивнул он.

– Что? – чуточку обалдела я.

– Что-нибудь на первородном.

– Не боишься влюбиться? – ухмыльнулась я.

– Не вижу в этом ничего плохого, – улыбнулся Ноэль.

Для храбрости я отхлебнула пьянящего вина, потому как ухмыляться, конечно, была способна, но справиться с грохочущим в груди сердцем – не удавалось. Ирэна Чейс, пусть она и помянута не к месту, утверждала, что алкоголь расслабляет. Видимо, поэтому она практически никогда не расставалась с маленькой золотой флягой.

– Хорошо… – Я обтерла вспотевшие ладони о колени и произнесла на древнейшем языке: – Рядом с тобой мое сердце трепещет.

Показалось, что в питейном зале вдруг сделалось очень тихо, словно все разговоры и гул голосов исчезли и мы остались одни, спрятанные за пологом безмолвия и невидимости. Не отводили друг от друга взгляда. В лучистом свете глаза Ноэля блестели, на чувственных губах блуждала едва заметная улыбка. Почти уверена, он меня понял.

– И никакого самобытного акцента, – вымолвил он, подтверждая догадку.

– Ты уже влюбился? – усмехнулась я.

– Мне просто интересно, что ты сделаешь, если услышишь положительный ответ? – Он хитро сощурился. – Сбежишь?

– Вполне вероятно, – согласилась я.

– Твоя очередь спрашивать, принцесса, – легко вернулся Ноэль к игре.

– Маэтр Коэн? – с вопросительной улыбкой коротко спросила я.

– Услышала, значит, – усмехнулся он, мгновенно припомнив разговор у декана и появление куратора, обратившегося к Ноэлю этим уважительным словом. – Наша семья довольно известна на полуострове.

Он замолчал.

– И все?

– И у нас сложные отношения.

– Между собой?

– В том числе, – коротко договорил он, давая понять, что если приоткрыл чуточку дверь в личное, то не надо пытаться открывать ее ногой. – Кто научил настоящую леди, дочь уважаемого посла, так задорно сквернословить?

У меня вырвался испуганный смешок. Я ожидала любого вопроса, но не о своем словарном запасе бранных ругательств, который вообще-то тщательно скрывала. Но, как говорится, иногда характер лез даже из ушей.

– Ты удивишься, какие цветистые выражения знают скромные гувернантки и чопорные преподаватели по этикету, если их разозлить.

– Ты была хулиганкой, принцесса?

– Я могла быть невыносимой, – согласилась я и тут же бросила очередной вопрос: – Почему ты приехал в Шай-Эр?

– Не скажу, что мое мнение по этому поводу учитывали.

Он сделал такой глубокий глоток вина, не остывающего в заговоренной кружке, что невольно напрашивался еще один, возможно, бестактный вопрос:

– Жалеешь?

– Нет. – Ноэль бросил на меня взгляд из-под длинных ресниц. – С тех пор как вышел из экипажа во дворе Ос-Арэта, не жалею.

– Поразили красивые горные виды?

– Посмотреть было на что, – согласился он, и я едва не спросила, о чем именно мы говорим, ведь очевидно, что не о природе. – А ты, Чарли? Есть какой-нибудь дурацкий поступок, о котором жалеешь ты?

– Я не склонна к сожалениям, но сейчас взяла бы паузу, прежде чем позволила кому-то повязать себе на руку обручальную нить.

Впервые в жизни меня переполняло столько эмоций, столько красивых чувств! Неприятно думать, что, будучи чьей-то номинальной невестой, я не имела на них права. Хотелось поскорее закрыть тему, чтобы вокруг нас не начал витать дух Алекса и не испортил вечер.

– Что за фразу ты сказал на балу в академии?

– Фразу? – не понял или сделал вид, что не понял, Ноэль.

Я попыталась передать ее четко, как на экзамене, но выпитое горячее вино сделало язык ужасно неповоротливым.

– Ты про это… – Он с легкостью повторил слова, и, произнесенные сексуальным голосом Ноэля, они вызвали мурашки. – Я действительно ее сказал?

– Да! – Я щелкнула пальцами. – Профессор Канахен отказался переводить и заявил, что нужно обращаться лично к тебе. Переведи!

– Говоришь, надо выпить до дна, если не хочешь отвечать? – Со странной улыбкой Ноэль посмотрел в свою кружку, сделал пару ритуальных глотков и отставил на стол. – И раз мы заговорили о том вечере… Почему ты вернулась ко мне, Чарли?

– Ты красивый, – полушутя ответила я и, помолчав, добавила: – И еще ты был первым, кто предложил мне помощь. В смысле, вообще самым первым. Мне всегда самой приходится разбираться… с разными неприятными ситуациями, а потом с последствиями. И мне очень понравилась твоя сережка.

Я указала пальцем на шарик, вставленный в свод его уха. Северянин не отрывал от меня взгляда, словно завороженный.

– О чем ты сейчас думаешь, Ноэль?

– Это твой пятый вопрос? – словно вернулся он в реальность.

– Да.

– О том, каким будет наш первый поцелуй.

Неожиданно меня бросило в жар. Какое счастье, что наш угол утопал в глубоких тенях, с которыми не справлялся тусклый свет свечи, и никто, даже Ноэль, не мог заметить, как у меня вспыхнули щеки.

– Мы уже целовались в первый раз, – наверное, чуточку нервно хмыкнула я.

– Нет, – покачал он головой, – в тот раз был не поцелуй, а только намек, как может быть.

– А есть разница?

– Хочешь узнать? – вымолвил он с улыбкой.

– Более чем…

Ноэль воспользовался приглашением тут же, без колебаний и лишних разговоров, словно только его и дожидался. Его ладонь скользнула по моей щеке и уверено легла на затылок. Неожиданно кожу в том месте, где касалась его рука, закололо от магии. Дыхание перехватило, по спине побежали мурашки. Второй раз я – в прямом смысле этого слова – чувствовала, как он призывал силу, уверенную и спокойную, как безбрежный океан, в котором так легко затеряться. Удивительное ощущение!