Марина Ефиминюк - Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

– Алекс! – сверху окликнула я жениха.

Позвала одного, но повернулись абсолютно все парни. Едва не закатив глаза на проявление коллективного разума, я мотнула головой, прося Александра подняться. Неожиданно он посмотрел куда-то в сторону. Оказалось, в нише на скамье сидела знакомая стипендиатка с пухленькой книгой, раскрытой на коленях.

В смятении пассия Алекса подняла на меня глаза и опалила горячим взглядом. Делать вид, будто она незаметна на фоне некрашеных стен, никто не собирался. С высокомерной усмешкой и с королевской надменностью я кивнула ей, давая понять, что не страдаю проблемами со зрением и прекрасно ее рассмотрела. Девушка быстро опустила голову и притворилась, будто страшно увлечена чтением.

Дожидаясь, пока Александр поднимется на балкон, я повернулась к залу спиной и оперлась о высокую балюстраду. За окном медленно расцветали грязноватыми сумерками оцепенелые окрестности. Низкие облака, почти лежащие на скалистых пиках, грозили скорым снегом. Горный пейзаж был мрачен, монохромен и уныл.

– Судя по тому, что ты здесь с раннего утра, вчера пришел ответ отца и он тебе не понравился, – вместо приветствий произнес Александр, прислоняясь спиной к перилам рядом со мной.

– И тебе доброе утро, – покосившись на него, сухо отозвалась я.

Он был взлохмачен и полон бурлящей энергии. Стараниями знахарей разбитые губы зажили, не осталось ни синяка, ни намека на недавнюю драку в центральном холле. В руках он держал обтянутый коричневой кожей термос. В нем наверняка плескался охлажденный восстанавливающий тоник, дикая смесь из травяного отвара и сока растения аскаром, повышающего уровень магии в крови. Вроде кофе для страдающих от недосыпа. Почему-то немедленно вспомнилась коробка с шариками галькоу, и от неприятных мыслей я высказалась резче, чем хотела:

– Ты ведь знал, какое соглашение заключили наши родители?

– Добро пожаловать во взрослый мир, моя милая невеста.

– Бывшая, – поправила я.

– Вообще-то, нет.

Рассматривая вид за окном, он лениво отвинтил крышку термоса и прихлебнул тоник. Неожиданно пришло понимание, что близость Алекса больше меня не волновала, как и присутствие той умненькой простушки с книжкой внизу. Удивительно: я бесконечное время полыхала Александром Чейсом-младшим, но перегорела как будто вдруг, в один момент, и ничего внутри не отыскивалось.

– Как ты планировал расторгнуть помолвку, чтобы не приплачивать моим родителям?

– Если бы мы вместе объявили о нежелании жениться, то им пришлось бы подчиниться и отменить соглашение. Например, на твой день рождения официально закончить со всем этим брачным абсурдом. Он ведь у тебя в январе?

– Господи, ты даже запомнить не смог… – пробормотала на выдохе.

– Что? – не расслышал Алекс.

– Значит, так и будем действовать!

Я запретила себе оценивать его слова и фантазировать, как именно он думал убедить меня, что пора бы знать честь и свалить на все четыре стороны с почетной должности его временной невесты. С другой стороны, не пришлось бы платить собственным наследством за то, что меня торжественно бросили в день совершеннолетия.

– Напишу папе, что ты тоже заинтересован в разрыве соглашения, – резковато произнесла я. – Не собираюсь отдавать твоему отцу бабушкино поместье.

– Вообще, я тоже не планировал отдавать поместье в Ос-Арэте и мамины драгоценности, – насмешливо отозвался он.

А я и не знала, что богатая коллекция украшений первой госпожи Чейс должна была отойти нашей семье в качестве компенсации. Мать Алекса умерла, когда мы были совсем детьми. Я помнила ее очень смутно и больше по портретам, спрятанным на чердаке поместья Чейсов: красивая ухоженная женщина, одетая, как на прием к королю. Сыну достались ее пронзительно-синие глаза.

– Твой отец приезжает сегодня? – уточнила я. – Когда ты с ним поговоришь?

– Слушай, Шарлотта… давай не будем портить Новый год, – неожиданно замялся Алекс. – Поднимется шумиха, Ирэна напишет Лилии, а у меня планы на эти выходные дни…

Тут он был прав. Катаклизм случится страшный! Папа ничего не рассказывал маме, ожидая моего решения, поэтому пока нервная система окружающих и моя в том числе были в относительной безопасности.

– Хорошо, – буркнула я недовольно. – Соглашаюсь только потому, что знаю характер своей матери. Но на мой приезд на новогодний прием не рассчитывай.

– Слышала поговорку «блажен, кто верует»? – усмехнулся он.

– Нет, но удивлена, что ее знаешь ты, – огрызнулась в ответ. – Я пошла!

И только развернулась, чтобы с гордым видом, возможно, покачивая бедрами, удалиться из зала, продемонстрировав замечательный задний фасад дорогущего платья, как в затылок прилетело самым язвительным из всех возможных оттенков голоса:

– Кстати, как прошел урок фигурного катания?

Господи, опять эта дурацкая привычка заставлять человека останавливаться! Бесит страшно.

– Не надо так громко завидовать, Алекс! – не оборачиваясь, помахала я рукой.

– С каких пор ты стала такой язвой, Шарлотта? – фыркнул он.

– Всю жизнь такой была, – отдаляясь, крикнула я в ответ. – До встречи.

– Не доверяй ему!

Паршивец все-таки нашел способ заставить меня обернуться! Мгновенно понимая, о ком именно говорит жених, внутренне я ощетинилась, хотя внешне, конечно, не позволила себе даже бровью повести:

– Мне абсолютно не нравится, что мы начали обсуждать Ноэля. Что бы ни происходило, это тебя больше не касается.

– Как раз касается. – Алекс оттолкнулся от перил и, закручивая на ходу термос, с нарочитой неторопливостью приблизился ко мне. – Я прекрасно знаю, почему вокруг тебя пляшет северянин. Ты ошибаешься, если думаешь, что сильно ему нравишься.

Было так сложно удерживать на лице маску небрежной надменности. Еще чуть-чуть – и станет заметно, как сильно меня задевают дурацкие слова!

– Серьезно, Шарлотта? Ты правда думаешь, что он в тебя ни с того ни с сего втрескался? – кривовато ухмыльнулся мой отвратительный жених, все-таки заметив, как я напряглась. – Во время турнирного поединка у нас произошел крупный конфликт. Его выгнали с соревнований перед самым финалом, а потом Коэн начал возле тебя околачиваться. Не видишь закономерности? Бал, поцелуй на людях, каток этот сран… странный. Он хочет отомстить мне, вот и вся причина. Не знаешь, какие северяне мстительные?

На короткое время мы скрестились взглядами, как шпагами.

– Алекс… – Я нашла в себе силы издевательски улыбнуться. – Если ты не в курсе, то в мире не все происходит из-за тебя.

– Нельзя быть такой наивной, Шарлотта, – издевательски поцокал он языком.

– Нельзя быть таким кретином, Александр, – с улыбкой покачала я головой.