Елена Звездная - Книга вторая. Магическая экспедиция

То есть, по факту расплачиваться за выходку Владыки пришлось мне, потому как рулевой на порядок больше энергии тратит, чем пассажиры. Одарив дракона очень «благодарным» взглядом, я потащилась на место рулевого, Ивас пересел на служебное кресло и указал на соседнее подошедшему следом Вачовски.

Мне особо не было слышно, о чём они говорили и чему Ивас учил Владыку Долины драконов, потому как, стоило взяться за рычаг управления телегой, в висках тотчас же застучало, перед глазами пошли разводы, а укоризненные взгляды всех пролетающих мимо птиц почему-то начали восприниматься исключительно на свой счёт. Правда, не всем птицам пришлось не по нраву наше вмешательство, так, стая довольно упитанных гусей, осознав, что нам с ними по пути, нагло расселась по бортам телеги, тем самым утяжелив её и не обрадовав всех нас. Их примеру попытались последовать утки, но Берингер, используя заряд родового артефакта, шарахнул в них молнией. Утки торопливо умчались прочь, под задорный гогот даже не дрогнувших гусей.

— Какие эти гуси наглые, — заметил кто-то из девчонок.

— Прямо как Вачовски, — тихо, но отчётливо вставил кто-то из парней.

— Гренович, я всё слышал, — сказал Владыка, вмиг рассекретив личность говорившего. И добавил: — Ты труп.

— Вачовски, Греновича нельзя убивать, его семья единственная, кто финансово поддерживает мою лабораторию! — прошипел профессор Ивас.

— Это вы о той, в которой проводите изыскания на тему: «Все драконы жрут девственниц»? Серьёзно, профессор, лаборатория с такой темой исследования в финансировании не нуждается. Гренович, ты меня слышал, да?

Окончательно осознавший, что попал, Гренович пискляво воскликнул:

— Магистр Ивас, мы увеличим ваше финансирование вдвое!

Повисла некоторая пауза, после которой Вачовски любезно-светским тоном поинтересовался:

— Как вам идея провести лабораторное отрезание дольки?

— Отл… — начал было Ивас, но тут же: — Вачовски, прекратить угрожать расправой финансирующим меня студентам! И давайте вернёмся к занятию, пока Радович сознание не потеряла.

И он был прав — потеряла. Не сразу, конечно, и ни в коем случае не до того, как вновь передала рычаг управления профессору Ивасу, но, едва пересев обратно на своё место, просто свалилась, растянувшись на двух креслах и тяжело дыша. Вот тогда обморок и накрыл.

В себя я частично пришла, когда телега рухнула куда-то, вызвав переполох у курей, крики каких-то людей и властное от магистра Иваса:

— Вачовски, Радович не обязательно брать на руки, можете её просто левитировать.

— Короче, я так и понял, что вы понятия не имеете, что с девушками можно делать ещё, кроме как скармливать их драконам, которые, к слову, в отличие от вас, прекрасно знают, чем надо заниматься с девственницами, и потому их не жрут.

— А я говорю, жрут! — психанул профессор Ивас. — И это аксиома! И прекратите спорить по данному подтверждённому и доказанному исследованиями факту! И да — я лично превосходно знаю, что можно делать с девушками, и все ваши инсинуации по данному поводу совершенно бессмысленны!

— Серьёзно знаете? — издевательски спросил Владыка. — А по вам так сразу и не скажешь…

— Вачовски!!!

И больше я ничего не услышала.

— ВАЧОВСКИ!!!

Рык магистра Этраса заставил содрогнуться стены, кровать, окна и вообще, кажется, всё вокруг, кроме очень тёплой подушки, которая, погладив меня по щеке, прошептала знакомым голосом:

— Спи-спи, всё хорошо.

А затем уже не мне:

— Эй, ты, Тихон!

— Я Тихомир, — гордо ответил, собственно, Тихомир.

— Так, Тихон, не вякаем, а поднимаем свой «мир», становимся у двери и старательно учимся накладывать изолирующее звуки заклинание.

— Я не знаю такого! — в ужасе простонал Тихомир.

— Так, мой рюкзак видишь? Открыл, книгу в зубы, Семёна за шкирку…

— Я Славен.

— Да плевать я хотел, чем ты там прославился. Поднялся, свалил к Тихону — и зубрить заклинание вместе, он дверь запечатает, ты — окно. Я скоро вернусь. Если кто Вкусняшечку разбудит — оторву что-нибудь. По настроению. Что понравится, то и оторву. Тихон, Семен, Ворчуга и Нелюдимый, все поняли?

— Да, — прозвучал нестройный хор из голосов Тихомира, Славена, Вереса и Никодима.

После чего раздался скрип кровати, а затем опять скрип, но уже открываемой и закрываемой двери. А на улице продолжал буйствовать магистр Этрас:

— Да я ему! Да я этого… ВАЧОВСКИ, храгар нехырдовый!

Я тихо застонала и перевернулась на бок, чтобы удобнее было сесть, отталкиваясь руками от постели, потому что просто сесть у меня сил не было. Но замерла, услышав перепуганное:

— Просыпается!

А затем моя кровать вдруг начала пошатываться, а рядом раздалось:

— Баю-баюшки баю, спи, Миладушка, на краю, к тебе волчок не придёт, а не то его Вачовски прибьёт…

Естественно, я тут же открыла глаза. И каково же было моё удивление, когда стало ясно, что Никодим и Верес, держа узкую, типичную для гостиничных дворов кровать, покачивают её наподобие люльки, Славен надо мной пытается петь колыбельную, а Тихомир ожесточенно роется в рюкзаке.

Причём не драконовском.

— Это мой рюкзак, — пытаясь сесть, сказала я.

Тихомир сплюнул с досады и схватил уже рюкзак Владыки. Оттуда он извлёк для начала знакомую мне кружку, потом внушительный, причем крайне внушительный фолиант знакомой нам всем наружности.

— Миладка, спи, а? — умоляюще прошептал Никодим.

Он просто в отличие от остальных понятия не имел, что книга, которую Тихомир сейчас держал в руках, была не чем иным, как личной монографией магистра Аттинура. Плод труда всей жизни ректора. Магически защищенная, огромная, толщиной в локоть книга.

— Так, я ничего не видел! — с ходу решил Верес.

— Я тоже, — поддакнул Славен.

Тихомир думал около секунды, а затем произнёс вполне резонное:

— Ректор далеко, Вачовски близко.

И, сев прямо на деревянный пол, открыл книгу и принялся листать в поисках нужного заклинания.

— Милада, спи, пожалуйста, — взмолился Славен.

Но мне уже правда было не до сна. Я тихо сказала то, о чём мой «друг», видимо, забыл:

— Тихомир, это личный магический предмет Аттинура, он отследит и где книга, и кто к ней прикасался.

Парень отскочил от фолианта как ошпаренный, но тот, рухнув на пол, всё равно отразил в призрачном облаке испуганное лицо Тихомира. То есть, зафиксировал окончательно.

Мы все молчали, глядя на бледного студента, Никодим и Верес продолжали осторожно покачивать мою кровать.

— Хватит, пожалуйста, — раздражённо попросила я, сжимая ноющие виски.

Магическое истощение — вещь крайне неприятная, так что мигрень мне на весь день теперь была обеспечена.

— Да прекратите уже! — прикрикнула на парней, которые, словно вообще меня не слыша, продолжали убаюкивать, как маленькую.