Елена Звездная - Книга вторая. Магическая экспедиция

А вот встретившийся спустя час медведь оказался настроен куда как решительнее и определённо был более голодным, чем волки, а потому несчастными обессилившими студентами не побрезговал. Медведь был крупным, на удивление крупным для этих мест, раза в два с половиной больше местных медведей, а те даже в среднем своем размере ростом с Владыку, а потому покусился на самую крупную добычу — на Вачовски. Последний, пробудив в нас надежду на скорое от него избавление, радостно раскрыв объятия, пошёл навстречу шедшему на него медведю, но в последний момент, ранив хрупкие чувства животного, нанёс улётный удар в медвежью челюсть. Медведь улетел, сбив пролетающую мимо сороку и возмущённым рыком угрожая вернуться.

Вернулся.

Снова столкнулся с пытающей улететь с места событий сорокой. Завершил полёт под возмущённый сорочий крик, явно осуждающей покушение на воздушное пространство птицы, подскочил, отряхнулся и помчался уже на меня, видимо, решив, что я стану куда более сговорчивым ужином. Вероятно, Топтыга оказался бы прав, добеги он до меня. Но не добежал. Пойманный за заднюю лапу, медведь был вновь отправлен в полёт, из которого уже не вернулся, несмотря на то, что Владыка звал. Действительно звал, начав после недолгих размышлений с «Цып-цып», чем окончательно шокировал и так растревоженную сороку, и та, вереща и стрекоча, умчалась рассказывать всему Горлумскому лесу о неимоверной наглости будущих магов.

Будущие маги, с тоской посмотрев вслед птице — всё-таки мыслящее существо какое-никакое, и опять же — не медведь, уныло побрели дальше, пустив вперёд на сей раз Вереса. Владыка шёл позади, расстроенно отправляя в пространство леса очередное «Кись-кись», но медведь упорно не отзывался. Дракон же не менее упорно звал.

— Знаешь, — в итоге произнёс он, обращаясь ко мне. — Я вот только сейчас подумал, какая из этого медведя шикарная бы вышла шуба. Вкусняшка, ты шубы любишь?

После этого я упорно пошла вперёд, Гаррат за мной, а затем и впереди меня, парни осмотрительно подотстали, и шли мы неплохим темпом ровно вот до этого капкана, который, к слову, покусившись на драконью ногу, полыхнул пламенем и стёк в снег ручейками расплавленного железа. После чего Владыка, осмотрев абсолютно невредимую ногу, вновь сунул её в сапог, а затем уже разлёгся, изукрасив снег и свой сапог потеками им же созданной крови.

— Вы что? — обессиленно приподнявшись на локтях, начал он. — Вы собирались нас тут бросить?!

Естественно, собирались. Будем откровенны — «бросить Вачовски» уже стало нашим общим страстным желанием. Я бы даже сказала — объединяющим.

— Так, а они за помощью, — соврала я.

Владыка окинул меня недоверчивым взглядом и поинтересовался с прищуром:

— За какой?

— Ну так мужиков возьмут с салазками, вас на салазки закинут и… — очень хотелось сказать «потом выкинут», но я не стала.

А дракон почему-то вместо вопросов усмехнулся и произнёс:

— Вкусняшка, просто поверь — местные «мужики» помогать точно не станут.

Вообще-то станут, лесной народ, он добрый и сочувствующий, в беде не бросит.

— Ты на меня так не смотри, — снова разлёгшись, сказал Владыка. — Я к тому, что, если мы Тихона сотоварищи одних отпустим, они не вернутся, это я тебе точно говорю. От мертвяков не возвращаются.

У меня мороз по коже пробежался!

Парни вздрогнули. Тихомир даже переспросил побелевшими губами:

— Ты сейчас что имел в виду?

— Да дохлые там все, — милостиво объяснил ему Вачовски. — Из живых — две крысы, и те не знают, как бы свалить по-тихому, не привлекая всеобщего внимания. — После чего повернулся ко мне и вопросил: — Что, Миладка, крыс спасать будем?

К деревне подходили осторожно — впереди шли Славен и Никодим, длинными палками проверяя путь на предмет наличия других капканов, потому как никаких ранений допустить было нельзя — умертвия кровь за версту чуют. А в деревне были именно умертвия.

На подходе к потемневшему бревенчатому частоколу обнаружили разодранных, но всё равно подёргивающихся ворон с тусклыми светящимися глазами — это их местные пернатые изничтожили тут же, не допуская распространения заразы по всему лесу. Судя по тому, что вокруг деревни никаких следов не наблюдалось и повсюду был девственно чистый снег, животные эти места обходили стороной, а значит, знали.

Не приближаясь к деревне шагов на сто, Тихомир и Верес полезли на ближайшие деревья. Когда вернулись, вердикт был пугающим:

— Зомби. Состояние сна. Ворота закрыты и забиты наглухо, кто смог уйти, позаботился о том, чтобы заражённые деревню не покинули.

Я медленно опустилась на снег, достала карту, сделала первую пометку. В глазах, жутко мешая, застыли слезы. Смахивала их раза три, а они всё равно появлялись. «Кто смог уйти, позаботился о том, чтобы заражённые деревню не покинули». Заражённые… При заражении выживают сорок процентов из ста. Сорок процентов! А кто-то наглухо забил ворота и не оставил выжившим ни шанса на выживание. Ни единого. Как лесной деревенский люд мог так поступить…

И тут карандаш выпал из моих рук.

Потому что никак!

Не могли деревенские своих бросить! Здесь, где все живут и выживают бок о бок, сражаясь с лесным зверьём и лесной же нечистью, где соседи друг другу что братья родные, бросить своих не мог никто.

— Верес, — наклоняясь и поднимая карандаш, позвала я. — Отправь поисковое заклинание к воротам, узнай, кто из магов ставил печать.

Верес молча кивнул и пополз к опушке, выполнять задание, а вот Тихомир мрачно вопросил:

— Кто из магов?! Милада, ты же не думаешь?

— А что тут думать? — грубовато перебила я его. — Что, Тихомир?!

Голос срывался:

— Ты из деревни, что под столицей, и, может, у вас по-другому, я не знаю, но Верес из лесной деревни, спроси у него — могли ли они своих бросить умирать?

Верес ответить не мог, он полз сейчас по снегу, выполняя моё поручение. За него ответил Никодим:

— Не могли.

Тихомир с ним спорить не стал, но, вновь повернувшись ко мне, торопливо заговорил:

— Хорошо, допустим, это был кто-то из наших… коллег. Ошибки случаются. Но ошибки такого масштаба могут позволить себе только наделённые властью. И вот скажи мне, Милада, чего ты пытаешься добиться, отправив Вереса проверить печати и подставляя этим под удар всех нас!

Под конец его пламенной речи неловко переминался с ноги на ногу Славен, призадумался и Никодим, и только я непримиримо взирала на «коллегу».

— Чего ты мне глазками клипаешь? — внезапно вскипел Тихомир. — Если деревню запечатали, значит, собирались вернуться и устранить проблему. Какой смысл вообще сейчас что-то выяснять и смотреть?!

И, наплевав на меня, крикнул:

— Верес, возвращайся!