Стефани Гарбер - Караваль [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Почему ты не сказала мне, что твой отец здесь?

– Я собиралась, но…

Хулиан зажал ей рот своей пропитанной солью грязной рукой и, прошептав: «Ш-ш-ш, тише!», взялся за один из усеивающих стену светящихся камней и повернул его, как дверную ручку. Они шагнули в темную неизвестность, заключенную во влажных холодных, как лед, стенах. Скарлетт почувствовала, как их сырость пропитывает ее тонкое платье, и постаралась дышать ровнее.

Запах аниса, лаванды и гнилых слив как дым просочился под странную дверь, через которую они только что вошли, и перебил исходящий от Хулиана приятный аромат.

– Я тебя в обиду не дам, – прошептал он, заслоняя Скарлетт своим телом в попытке защитить.

Топот сапог тем временем неумолимо приближался к их укрытию, которое, казалось, становилось все меньше. Студеные стены кольцом сжимались вокруг Скарлетт, подталкивая ее ближе и ближе к Хулиану. Сначала она уперлась локтями ему в грудь, потом обвила руками талию, чувствуя, как напряжено его тело.

Сердце Скарлетт неровно забилось, когда Хулиан обхватил руками ее бедра, и, прижавшись подбородком к щеке, оцарапал щетиной нежную кожу. Сквозь тонкую ткань платья она отчетливо ощущала прикосновение каждого его пальца. Отец убил бы ее на месте, если бы, открыв дверь, обнаружил в объятиях мужчины.

Часто прерывисто дыша, она попыталась оттолкнуть Хулиана. Ей начало казаться, что и потолок пришел в движение и, опускаясь все ниже, роняет холодные капли влаги прямо ей на макушку.

– Похоже, эта комната пытается нас расплющить, – сказала она.

Снаружи раздались удаляющиеся шаги губернатора Драньи, и наконец их звук затих в отдалении. Скарлетт хотелось бы еще некоторое время провести в укрытии, но, зажатая между Хулианом и ледяной стеной, она ощущала нехватку воздуха.

– Открой дверь!

– Я пытаюсь, – проворчал он в ответ.

У Скарлетт перехватило дыхание. Ее тонкое платье поднялось выше колен, а руки Хулиана касались ее сзади, шаря по стене в поисках выхода.

– Не могу ее найти, – наконец выдавил он. – Похоже, она с твоей стороны.

– Я ничего не чувствую, – отозвалась Скарлетт и мысленно добавила: «Кроме тебя».

Пытаясь нащупать в стене дверь, она невольно дотрагивалась пальцами до частей тела Хулиана, к которым ей вообще не следовало прикасаться. Казалось, чем сильнее она борется, тем большее сопротивление оказывает комната.

«Совсем как океан на подступах к острову», – вспомнила она. Чем отчаяннее она в нем барахталась и чем сильнее пугалась, тем упорнее воды пытались затянуть ее в свои глубины.

Похоже, в этом все дело. Хулиан же говорил, что туннели усиливают страх, но, возможно, они им также и подпитываются.

– Комната реагирует на наши эмоции, – сказала Скарлетт. – Думаю, нам нужно расслабиться.

Хулиан сдавленно фыркнул.

– В данный момент это нелегко сделать. – Его губы касались ее волос, а руки обхватывали бедра.

– Ох! – вздохнула Скарлетт.

Ее пульс снова участился, и она тут же почувствовала, что и сердце Хулиана забилось скорее. Еще неделю назад она ни за что не смогла бы расслабиться в такой ситуации; даже сейчас это было трудно. Все же в глубине души Скарлетт понимала, что с Хулианом она в безопасности. Хоть он и лгал ей, но никогда не причинил бы вреда. Она заставила себя сделать глубокий вдох, постепенно успокаиваясь, в этот момент стены перестали сжиматься.

Еще один вдох, и комната стала немного просторнее.

Присутствия губернатора Драньи в туннеле по-прежнему больше не ощущалось: не было слышно ни шагов, ни дыхания. И сопровождающий его зловонный запах исчез.

А еще мгновение спустя каменная кладка за спиной Скарлетт потеплела, так что ей стало особенно неуютно в намокшем платье. По мере того как комната раздвигалась в стороны, Хулиан также ощутимо расслаблялся. Они с ним все еще соприкасались телами, но уже не так тесно, как прежде. Их грудные клетки поднимались и опускались в едином ритме, в то время как стены продолжали отступать.

С каждым вдохом в замкнутом пространстве становилось все жарче. Вскоре весь потолок оказался усеянным крошечными точечками света, похожими на лунную пыль, а над правой рукой Скарлетт отчетливо проступила дверная ручка.

– Подожди… – хотел было предупредить Хулиан, но Скарлетт уже открыла дверь.

Стоило ей это сделать, как комната исчезла. Они оказались в низком длинном коридоре, усеянном разбитыми морскими раковинами, которые светились точно так же, как прежде камни. На полу виднелась дорожка из розового песка.

Хулиан выругался.

– Как же я ненавижу этот туннель!

– По крайней мере, мы сумели оторваться от отцовского преследования, – примирительно ответила Скарлетт.

Звука шагов не было слышно ни спереди, ни сзади, лишь шелестели в отдалении разбивающиеся о берег океанские волны. Пляжей с розовым песком на Трисде не было, но гулкий плеск воды напоминал ей о доме – и о чем-то еще.

– Откуда ты узнал, что я смогу обеспечить твое участие в игре? – спросила Скарлетт. – Я ведь получила билеты уже после твоего прибытия на наш остров.

Хулиан ускорил шаг, разбрасывая песок мысками ботинок.

– А тебе не кажется странным, что ты даже не знаешь имени мужчины, за которого выходишь замуж?

– Не меняй тему, – запротестовала Скарлетт.

– Я и не меняю, просто начал отвечать на твой вопрос издалека.

– Тогда ладно, – понизив голос, отозвалась она. Хоть никаких иных шагов, кроме их собственных, слышно по-прежнему не было, рисковать она не хотела. – Отец хочет все контролировать и потому держит имя моего жениха в строжайшей тайне.

Хулиан поиграл цепочкой своих карманных часов.

– А что, если он руководствовался иными соображениями?

– К чему ты клонишь?

– Думаю, что он, возможно, действительно пытался защитить тебя. Погоди, не кипятись, выслушай меня сначала, – поспешно добавил он. – Я же не говорю, что губернатор Дранья хороший человек. Я увидел достаточно, чтобы навсегда заклеймить его грязным мерзавцем, но все же понимаю причины подобной скрытности.

– Продолжай, – натянуто велела Скарлетт.

Хулиан поведал уже знакомую ей историю о Легендо и Аннализе, но все же отличную от той, какую рассказывала бабушка. В его версии Легендо был куда более талантлив и куда менее порочен. И мечтал лишь о своей возлюбленной. Именно из-за нее, а не от жажды славы, он и стал Легендо. Накануне своего первого представления он застал ее в объятиях другого, более богатого мужчины, за которого она с самого начала и собиралась выйти замуж.

– После этого Легендо словно рассудком помутился. Он поклялся уничтожить Аннализу, причинив ее семье такую же боль, от какой страдал сам. Поскольку Аннализа разбила ему сердце, Легендо жаждал поступить схожим образом со всеми дочерьми или внучками, которые появятся на свет в ее роду. Он не мог допустить, чтобы они обрели любовь и счастливо вышли замуж. Его желанием было довести их всех до сумасшествия.