Анатолий Махавкин - Бездна [litres]

– Прощайте, – пробормотал я и, повернувшись, зашагал к выходу.

Около дыры я обернулся. Казимир продолжал стоять у реки и бережно держал свою ношу. На мой взмах рукой он ответил степенным кивком. И я нырнул в мрак тоннеля, с каждой минутой ускоряя шаг. Через некоторое время я уже бежал, не забывая вертеть головой в поисках какого-нибудь поворота или хотя бы подозрительной осыпи.

Когда прошло ЗНАЧИТЕЛЬНО больше десяти минут и я окончательно запыхался, здравый смысл совершенно здраво пояснил мне, что развилку я пропустил. Впрочем, насколько я мог понять, точно так же её пропустил в своё время Теодор. Пришлось остановиться и поразмыслить – стоит ли возвращаться и поискать проход либо же забить на всё и идти дальше, выбираясь из Бездны. Задумавшись, я опёрся спиной о свод коридора и едва не вылетел наружу вместе с обвалившейся стеной. В самый последний момент, истошно взвизгнув, я успел зацепиться руками за края почти идеально круглого отверстия.

Желание немедленно отползти прочь, в безопасную зону, мелькнуло в голове и тотчас исчезло, стоило бросить вниз один-единственный взгляд. Там, на глубине в полста метров, медленно ползла ленивая змея медово-огненного цвета. Я не видел ни головы, ни хвоста, только бесконечное тело, блистающее чешуёй. Впрочем, нет, это не змея. Мириады солнечных муравьёв ползли куда-то по своим делам, выстроившись в колонну. От легиона насекомых исходило слабое шипение и шорох, отзывающиеся в глубинах сознания странным отголоском. И опять же – нет! Ну какие это муравьи? Это поток жидкого золота, который опытные ювелиры направляли в свои формы, намереваясь сделать самое гигантское украшение во вселенной. А шелест – это их голоса, замечания друг другу по поводу предстоящей работы. Да! Я уже видел лица мастеров, проявляющиеся на поверхности потока. Они открывали рот, произнося непонятные слова, слагающиеся в столь же непонятные фразы.

И вдруг я заметил, как эти лики начали умолкать и таращить на меня свои глазницы, полные жидкого огня. Вот уже все они смолкли, и их бесстрастные маски уставились на меня, словно в ожидании чего-то. Это заставляло нервничать. Внезапно до меня дошло: они же хотят познакомиться со мной! Точно! Я почувствовал облегчение. Сейчас я выпрыгну в эту дыру и попаду прямиком…

Встал я излишне стремительно и изо всех сил ударился головой о край пролома. Со вспышками многочисленных искр в глазах, я плюхнулся на задницу. Когда туман в башке слегка развеялся, до меня в полной мере дошло: а я ведь едва не прыгнул хрен знает куда. Испытывая сильную нервную дрожь, я осторожно отполз в сторону и, подобрав брошенное имущество, побрёл прочь. В теле ощущалась дикая слабость, словно я только что таскал тяжеленные мешки, а перед глазами всё плыло, вызывая приступы непреодолимой тошноты. Да, нехило я приложился головой.

Через некоторое время стало совсем плохо – свет исчезал напрочь вместе с сознанием. После одного из таких затмений я обнаружил себя стоящим и упирающимся лбом в стену глухого тупика. Всё, мать его. Приехали. Наверное, Теодор снова перепутал. Вот теперь, когда я уже точно остался один, – мне кранты. Нервно хихикнув, я размахнулся и изо всех сил ударил по стене кулаком… провалившись сквозь неё. Плюхнуло, и я рухнул на колени. Видимо, мне попалась какая-то хрень типа мембраны, и я сдуру проломил её.

Вокруг стояла кромешная тьма. Тут Теодор не соврал – такого мрака я ещё нигде не встречал. Он был какой-то особый, тягучий, словно патока, вяло оседающий на плечи и грудь. Я сделал шаг и тут же споткнулся. Чёрт, как я мог забыть: это же грёбаная лестница, причём Бесконечная. Трудновато будет подниматься по ней в полной темноте. Ничего, буду придерживаться за стену. Я взмахнул рукой и не обнаружил рядом никакой стены. Какого хрена? Не мог же я так далеко отлететь? Сделав несколько шагов, я помахал руками. С тем же результатом. Мне стало страшно. Сняв с плеча автомат, я нажал на спуск. Безрезультатно! А-а, помогите! Впрочем… Вот дебил! Проклиная собственную забывчивость, я перезарядил «калашников» и дал короткую очередь. Увиденное во вспышках выстрелов поразило меня до глубины души.

Я действительно стоял на ступенях, уходящих вверх и вниз. А стен не было совсем. Во всяком случае, в пределах освещённого пространства. Стена, через которую я проник сюда, исчезла без остатка. Весь этот мир сошёл с ума, начисто игнорируя законы логики. Оставался только один выход – подниматься по лестнице, надеясь, что она всё-таки выведет к поверхности.

Несколько минут я просто стоял в темноте, осваиваясь с мыслью о предстоящем подъёме. Ощущение было сродни тому, которое бывает перед прыжком в ледяную воду. В общем-то непонятно, почему, учитывая те испытания, через которые мне уже пришлось пройти. А тут что? Ерундовый марш-бросок по какой-то задрипанной лестнице. Но судороги в желудке и не думали прекращаться, вызывая кисло-горький привкус во рту.

Я начал подниматься. Через некоторое время, пытаясь избавиться от дурных предчувствий, стал напевать песенки, сначала тихо, потом всё громче и громче. Но получалось не очень хорошо: окружающий мрак давил на грудь, и слова вылетали исковерканные и помятые. Кроме того, скоро мне начало казаться, будто кто-то, идущий за спиной, подпевает мне, фантастически перевирая тексты песен и их мотив. Я прекратил петь, и вторящий голос тотчас умолк. Напрасно я убеждал себя в играх воображения, подсознание было твёрдо убеждено, что после того, я как окончил спевку, неизвестный пародист ещё несколько мгновений продолжал завывать тонким голосом.

Я остановился и обернулся, таращась в абсолютный мрак. Нелепое занятие, но я надеялся рассмотреть очертания неведомой фигуры в темноте. Естественно, никого не увидел и, матюгнувшись, отправился дальше. Песен я больше не пел, но легче от этого не стало. Спина буквально зудела под назойливым взглядом незримого соглядатая. Не знаю, как он мог видеть меня, если я его не мог разглядеть, но моё подсознание было уверено в этом. Теперь я определённо слышал звуки чьих-то шагов сзади, причём это не было эхо от моих сапог, а какое-то отвратительное шлёпанье, будто за мной гнался долбаный тюлень. Звук то отдалялся, то приближался, вынуждая меня опасливо коситься за плечо. Несколько раз из-за этого я терял и без того неустойчивое равновесие, шлёпаясь на твёрдые ступени. Чёрт побери, вслед моим ругательствам явственно различались злорадные смешки!

В конце концов я не выдержал (а кто бы выдержал?) и, повернувшись, дал короткую очередь в сторону невидимого пересмешника. Как и следовало ожидать, вспышки выстрелов осветили пустые ступени, следовательно, пули ушли в никуда. Взамен я получил странный акустический феномен. Эхо очереди утихло не сразу, подобно всем звукам на этой проклятой лестнице, а стало блуждать вокруг меня. Сначала оно удалялось, уменьшаясь до малоразличимого писка, а потом возвращалось ураганным рёвом, рвущим череп на куски. Сколько продолжалось это издевательство, не знаю, но очередная волна грома погнала меня, вопящего во всё горло, вверх. Я спотыкался, падал, поднимался, зажимая уши ладонями, и кричал, кричал, кричал… К счастью, во время одного из падений я излишне сильно приложился башкой к ступеням и увидел долгожданный свет. Много света. После чего, естественно, потерял сознание.