Саша Ино - Нежность. Том 2

Дитрих закивал.

— Знаешь, по-хорошему, — спокойно начал он, — Это мне впору тебя ненавидеть за похожее лицо, которым меня всю жизнь попрекали. Думаешь, так легко было?! Хоть задумался бы хоть раз, каково это быть сыном Тау и иметь твое лицо! Внешность ненавистного, проклятого колдуна! А? Каково? Тебя ведь даже схожесть наша не остановила…

— Не проси у зла сострадания.

— Ты не злой в глубине души. Он, — Дитрих выхватил из-за пазухи портрет и развернул его лицом к Драго, — Этот мальчик, навряд ли бы хотел так поступать. Он не счел бы твое поведение справедливым и достойным правителя Архатея. Можешь говорить что угодно, спорить, высмеивать меня. Но я искренне верю, его душа была чистой. Он действительно умел любить.

— Не говори мне, каков я… — язвительно бросил Драго, но осекся при виде портрета, — Мой портрет, — прошептал он Драго, его повело резко в сторону.

— Нет! — истошно завопи он, бросаясь к портрету и водя дрожащими пальцами по изображению. Драго залихорадило, он вцепился в портрет, не в состоянии отойти и на метр. Дитрих молчаливо наблюдал за разбитым противником.

— Духи… — шептал Драго, — Каким красивым я был, — его дрожащая рука погладила лицо портрета, — Такой утонченный, нежный, безоружный перед ложью… И что они со мной сделали?! Что сделали! Уничтожили! — Драго резко перешел на ор и из его глаз потянулись тонкие струи слез.

Он отпрянул от принца и повалился на корточки. Сначала его трясло, водило из стороны в сторону, а потом он уронил голову в ладони и просто заплакал, как плачут дети в самые горестные моменты своей жизни, просто, незатейливо и от всей души, полной глубочайшей обиды.

Дитрих понял, больше медлить нельзя. Его противник мог в любую секунду очнуться. Он, сорвав ткань платка, выхватил клинок и подошел к Драго, занося над ним смертоносное острие.

— Давай! — неожиданно Драго вскинул голову и проорал во весь голос, — Бей! Не жди! Давай убей меня! Ударь сюда! — он сжал балахон на сердце, — Прямо в это непокорное сердце! Давай! Уйми его! Успокой! Подари покой!

Дитрих растеряно глянул на клинок, но с места не сдвинулся.

— Молчи, дракон! — крикнул в сторону Драго, обескураживая принца еще сильнее, — Я приказываю не встревать! Пускай… Дай ему меня прикончить!

Он расхохотался, падая лицом на светлый камень площадки.

— Ты… — только и смог проронить Дитрих, ничего не понимая в происходящем.

— Добился? Отомстил? Ха! Ты такой же, как я. Давай! — Драго утирал рукой хлещущую из носа кровь, — Доведи до конца! Отомсти же за поруганную честь!

Принц присел рядом с противником и начал скрупулезно рассматривать его лицо.

— У тебя в руках клинок Фреи, — сквозь зубы, проговорил Драго — В нем кровь феи из рода Биа-Хатерии, на котором основано заклятие «белый лебедь»… Оно убьет меня! Не тяни курицу за хвост…

— Ты и, правда, заслуживаешь смерти, но не как наказание, — Дитрих отложил клинок, — Скорее, как снисхождение.

Взгляд распахнутых глаз Драго стал безумным. Его тело сотрясала сиплая отдышка, и он жадно ловил воздух каждым вздохом, словно нечем было дышать.

— Реши же мою судьбу… — срывающимся шепотом произнес он, — Пускай Тау вновь меня победит… Убей!

— Нет, — неожиданно твердо проговорил Дитрих. Он внезапно сорвался с места и буквально схватил Драго в охапку, сжимая руками его трясущиеся плечи.

— Я не камень, не могу смотреть на твои страдания, — произнес он, прижимая голову Драго к плечу, заботливо поддерживая за лоб, — Я не такой, как все вы… Из другого теста, наверное.

— Почему… — прошептал Драго, продолжая рыдать навзрыд, — Такая уникальная возможность отомстить мне за все!

— Я не стану тебе мстить, Драго, — Дитрих пригладил растрепавшиеся волосы недавнего противника, — Мне незачем, я прощаю тебя, как бы нелепо и странно это не звучало. Прощаю! — по слогам повторил он, — Не хочу мстить, не мое! Мне достаточно твоего примера перед носом, чтобы навсегда расхотеть обрекать себя на непосильную ношу мщения. Я не хочу превратиться в то, что стало с тобой. Маленький дрожащий комок боли и отчаяния! Ты просто изуродован ненавистью, измучен злобой, прошлое давит и разъедает твою душу. Страшное зрелище, мне такого не надо. Хочу свободно дышать и улыбаться каждому дню. Веришь?

— Да, — отрывисто проговорил Драго, медленно прикрывая дрожащие веки. Он успокаивался в тесных и таких надежных объятиях принца.

— Я знал, ты поймешь, мой несчастный дядя, — Дитрих нежно поцеловал его лоб.

— А ведь, — продолжал Драго, оседая под оковами болезненного сна после нервного припадка, — Я был таким как ты. Твое тело, красота, юность… так прекрасны. Когда-то все принадлежало мне, а теперь я разорванная тряпка, не человек, жалкая копия, кукла. Мертвец, чья жизнь уходит с кровью из носа! Я хочу все вернуть, — он открыл глаза, и в них вновь блеснуло безумие, руки потянулись к лицу Дитриха и сжали щеки, Драго отчетливо произнес, — Я хочу стать тобой.

— Но… — хотел было возразить тот, но внезапно силы покинули Драго, и его голова безвольно упала на грудь Дитриха. Он спал. Принцу ничего не оставалось, как промолчать.

Он аккуратно, чтобы не разбудить сопящего парня, поднял его на руки и понес в свои покои. Пройдя беспрепятственно по замку до самых дверей, он внес Драго в королевские владения.

А потом Дитрих аккуратно опустил его на постель и заботливо прикрыл одеялом. Драго отозвался жалобным постаныванием. Тогда принц осторожно смахнул челку с его лба и дотронулся губами до гладкой белоснежной кожи. Удостоверившись, что Драго глубоко и мирно спит, Дитрих устроился в кресле и тоже мгновенно провалился в сон, усталость с нервным перенапряжением дали о себе знать.

А утром сонное царство разворошила Ева. Дитрих только начал просыпаться, ему снился сладкий сон легкий, как облака над столицей Объединенного Королевства, по которой принц очень соскучился. Ему снился дом, где все просто и знакомо, где нет лжи и опасных интриг, грозящих чести. Дитрих расслабился и вовсе не ожидал подвоха. И тут ворвался торнадо в виде раздухорившейся королевы. Ева с самого утра была на взводе, сказывалось отсутствие продвижений в деле и безрезультатные поиски злоумышленников. Это ужасно раздражало, ведь убийцы находились в замке, то есть под самым носом, и могли учудить что угодно, пользуясь излюбленным эффектом внезапности. А еще и Дитрих куда-то запропастился, игнорируя важные семейные события. Но стоило ей только войти в покои сына и увидеть, кто спит у того в кровати, как последние силы ее покинули, давая волю наболевшим чувствам.

— Поднимись! — Ева отвесила звонкую пощечину спящему принцу, да такую сильную, что тот свалился с кресла, на ходу прогоняя свою сонную негу.