Саша Ино - Зверь. Слёзы Неба

Спасибо всем, кто проникся и внес вклад.

Холодное утро искрилось редкими звездочками снежных хлопьев. В этот день небо было скромно на щедроты, зато озорной морозец новорожденной зимы плотно сковал землю ледяным покрывалом.

Высокий худой парень в черной дубленке отстраненно посмотрел на небо и, механически кутаясь в пышный меховой ворот, прибавил шаг. Он спешил к серому зданию, спрятанному в пушистой зелени промороженных елок.

Прохожих почти не было, утро встречало ранним пробуждением унылую и серую пустоту дорог. Лишь дворник неторопливо рассыпал мутные белизной кристаллы соли, призванные спасти спешащих граждан от неожиданного падения на ледяной наст. Гранулы отражали свет неба — холодный и пустой, как тысяча веков, проведенных в одном только ожидании.

Внезапно парень резко остановился и выдохнул клубы пара, подхватившие и затянувшие в вихрь хрупкие снежные искорки. В серых, под цвет рассветного зимнего неба, глазах молодого человека пробежал тревожный холодок.

Но мгновение было недолгим. Поправив светлые пряди волос, непослушно выбившиеся из высокого хвоста, парень снова двинулся в путь. Стекла его очков, аккуратно обрамленные тонкой золотой оправой, таинственно отсвечивали и поблескивали небу.

Он подошел к зданию и дернул за массивную ручку входной двери, освободив из каменного плена теплый пар помещения.

— Пропуск, — проскрипела бабка-вахтерша, оглядывая худую фигуру визитера.

Тонкие пальцы скользнули в карман и с легкостью манипулятора извлекли пластиковую карточку с фото. Старуха хмыкнула, заворачиваясь в свой уже облезлый пуховой платок:

— Ишь, тоже мне, иностранщины развелось. Ладно, проходи.

Визитер снисходительно улыбнулся старческому ворчанию и, как ни в чем не бывало, двинулся вперед, вверх по замысловатым изгибам старинной лестницы.

— Быстро вы пришли, — немолодой полковник сидел за столом и постукивал карандашом по черной папке.

— Как только получил ваше послание, сразу направился к вам, — пожал плечами парень и снова ответил улыбкой.

Вообще, было похоже, что он часто дарил ее людям. Его лицо лучилось спокойствием и миролюбием. Чуть курносый нос и острый подбородок лишь подчеркивали его миловидное обаяние. Вот только глаза… Их, словно леденеющая веками, серая глубина не позволяла точно определить, сколько парню лет. Ему могло быть и восемнадцать, и все тридцать.

— Да, да, — полковник пожевал ус и изучающе уставился на своего гостя.

— Что-то случилось? — с интересом отреагировал тот.

— Да нет, все хорошо, — мужчина устало прикрыл свои зеленые глаза, подернутые зрелым желанием выспаться, — вы ничуть не изменились за последние десять лет.

— Сергей, вам кажется это странным? — снова добродушная улыбка.

— Нет, наверное. Не знай я, кто вы, тогда да…

— А кто я?

Полковник хмыкнул.

— Каруман Трамерс, — ответил он.

— Да, так меня называют уже долгое время. И, честно признаться, я вполне доволен своим именем и своей жизнью. У вас в России удобный климат, разве что люди слишком унылы и заморочены на проблемах. А ведь живут всего один раз. Но все же, я полагаю, вы меня позвали говорить не о русской эстетике…

— Можем и об эстетике, — протянул полковник, — у нас в штабе спецразведки говорят на любые темы.

— Сергей Владимирович! Я, как и вы, ценю свое время, несмотря на то, что у меня его чуть больше, чем у вас, — парень прозрачно намекнул на необходимость вернуться к делу.

— Господин Каруман, просто-напросто у меня отсутствует всякое желание рассказывать обо всем этом ужасе, — полковник кивнул на папку.

— М-м-м? — Каруман удивленно приподнял брови.

— Да, генерал Прохоров сказал, что без вас мы не разберемся. Я с ним солидарен, — мужчина пододвинул папку к собеседнику.

Тонкие бледные пальцы коснулись переплета, чтобы приоткрыть обложку и тут же ее захлопнуть. Каруман поморщился и схватился за шею.

— Сергей! Надо предупреждать, — с трудом выговорил он, обмеривая полковника ледяным укором. — Кровь… Я не могу просто так на нее смотреть, вы же знаете.

— Простите, забыл, — чуть заметно улыбнулся полковник.

Его собеседник обреченно выдохнул и снова стал дружелюбно спокоен.

— Генерал абсолютно прав, — заключил он. — Даже одного взгляда достаточно, чтобы я мог с уверенностью сказать — действовал вампир. Причем не слабый…

— Высший? — у полковника округлились глаза.

— Нет, не думаю, никто из высших, оставшихся в живых, не посмел бы сотворить такое, — покачал головой Каруман. — Наш экземпляр просто заматеревший и зарвавшийся одиночка. И откуда он здесь? Теперь? В ваше время…

— Понятия не имею, вам должно быть виднее. Я предполагаю, он напился кровушки в горячих точках или там, где нет контроля властей за делами вампиров. Иначе он давно бы попал в поле зрения наших спецслужб.

— Верно. Вы смотрели дела солдат?

— Вы представляете, что спросили?

— А что? Я полагал, что с ужесточением системы контроля персоналий и внедрением информационных технологий, намного легче отследить жизненные пути людей…

— Но не когда их миллионы! — возмутился полковник.

— Простите, — учтиво наклонил голову Каруман.

— Вы можете что-то еще сказать по поводу убийства?

— Это не просто «обед» вампира, — задумчиво изрек парень. — Жестокость казни и растерзанное тело свидетельствуют о намерении именно такого кровавого карнавала.

— То есть убийца специально распетрушил труп? — выразился яснее полковник.

— Да, извините за витиеватость повествования, меня учили немного в иных языковых традициях, — улыбнулся Каруман. — В любом случае, что-то определенное я смогу сказать только на месте преступления.

— Когда угодно, — кивнул вояка.

— Для начала просветите, сколько жертв и каков ареал?

— Четыре убийства со схожим почерком. Москва, Лосиный остров, Мытищи, Звенигород.

Каруман покачал головой:

— Линия крови, — произнес он, и его взгляд затуманился. — Мне понадобится ошейник, вы же знаете, я не смогу спокойно смотреть на кровь…

— Я знаю, он хранится у меня в сейфе в этом кабинете.

— Забавно, у него меняются хранители, а место нахождения остается прежним.

— Философствуете на свой английский лад?

Каруман смущенно засмеялся.

— Я привык считать себя русским, Англия ушла в пучину веков… Единственное напоминание о ней — как раз тот самый ошейник.

— Да, видел я вас однажды за работой, — прищурился полковник и постучал карандашом по папке.

— Когда это было? Году в девяностом?