Саша Ино - Зверь. Слёзы Неба

Подвал представлял собой длинный коридор с множеством каморок и комнатушек, используемых для пыток и опытов над людьми. Каруман отвел своего добровольного пленника в одну из таких комнат, где в голом помещении в окружении каменных стен теплился яркий свет одинокой лампы. Он освещал кандалы, впаянные в булыжник стены.

Когда руки Натана сковали оковы, а свет лампы разлился нервной краской по лицу, вампир как-то вздрогнул.

— Концептуальное местечко, — сыронизировал он, переминаясь на коленях, так неудобно врезавшихся в каменные плиты пола.

— Прости, — Каруман сел напротив прикованного вампира и разложил на полу медицинские инструменты.

— Ей-ей, за что это ты извиняешься? А? — Натан дернулся, желая высвободиться.

— Не сможешь, — покачал головой Тремерс, — нефритовые наручники, ты же чувствуешь их давление?

— Откуда здесь нефрит? — дикий взгляд яростных глаз.

— Многие вампиры не переносят его, неужели ты думал, что фашисты ставят опыты только на людях? Наивный, — Каруман провел пальцем по взмыленному лбу Натана, — боишься… Ну прости, мне придется. Видишь ли, пробы на клыках не помогут. Мне не надо знать, кого ты убил, мне надо прекратить твои отвратительные трапезы.

Он взял клещи и смочил их спиртом.

— Печешься об инфекции, гнойная свинья? — хмыкнул Натан, предвкушая грядущее.

— Да, наверное. Еще раз прости… — Каруман попытался взять вампира за подбородок, но тот вырвался, выстреливая в своего мучителя очередным взглядом, полным ненависти.

— Гнида английская, — прошипел Натан, — свинья, ты обманул меня…

— Нет, я не обманывал.

— Я убью тебя! Понял?! Только пальцем тронь!

— Прости, но мне придется вырвать твои клыки. Это вынужденная мера, потом отрастут другие. Ты должен меня понять…

— Понять? Я тебе ничего не должен, придурок!

— Ты ведь потерпишь, — Каруман ласково погладил вампира по голове. — Ты должен быть сильным, ведь тебе будет очень-очень больно.

Натан ухмыльнулся, зло сверкая глазами из-под густой челки.

— Вот теперь я узнаю в тебе настоящего высшего вампира. Тот же снисходительный тон, та же надменность и показательная ласка, прежде чем сделать своей жертве больно. Ну, я хоть увидел твое настоящее лицо, Тремерс, день прожит не зря. Но я отомщу…

Каруман вложил в рот Натана резиновую пластину, заставляя закусить ее зубами.

— Главное, не дергайся и сожми это зубами, возможно, будет не так невыносимо больно, — как-то грустно произнес Тремерс, берясь за клещи.

Натан отпрянул и усиленно принялся рычать, но клещи неминуемо сковали его верхний клык.

Вампир затих. Он не двинулся и не подал даже виду, что ему было больно. Все время, пока Каруман вытягивал его клык из сопротивляющейся плоти, Натан не издал ни единого звука, только дрожь бежала по его напряженным мышцам. Но молчание стало его персональным ответом мучителю.

— У тебя красивые клыки, — произнес Каруман, рассматривая вырванный экспонат, поражающий воображение разветвленной корневой системой. — Клыки настоящего высшего вампира, даже не верится, что ты обращен Джулианом.

Натан обессиленно подался вперед, и его голова упала на плечо Тремерса.

— Ублюдок, — шепнули губы вампира.

Тонкая струйка крови пролилась на руку Карумана, и он вздрогнул. Кровь пульсировала и источала прекрасный аромат, возбуждающий желание. Звезда Давида на груди Натана горела красными брызгами. Карумана пробил озноб.

Вены отозвались глухой болью изголодавшегося организма, вампир бессильно выронил из рук клещи с клыком. Его глаза засверкали синим пламенем, и он не мог больше сдерживаться. Тремерс в одночасье выпустил свои длинные белые клыки.

— И кто из нас жадное животное, — обессиленно прошептал Натан прежде, чем клыки вампира вонзились в его шею.

И тут, впервые за все время, Натан вскрикнул, потому что для высшего вампира нет ничего ужаснее, чем поделиться кровью с сородичем, ведь вместе с ней он отдает и всю свою историю.

Но Каруман был далек мыслями от серого подвала, он растворялся в наслаждении. Поразительный букет из неистовой крови Джулиана и Стокенхема, с примешавшейся к ним кровью самого Натана был невероятно приятен и сладостно вкусен.

Каруман жадно пил, вытягивая из тела более слабого вампира его богатство, но вскоре глотки стали редкими, и Тремерс отстранился. Теперь в его глазах стояла боль.

— Чего вылупился? — зло и бессильно прошептал Натан.

Каруман вздрогнул, и его взгляд наполнился еще большей печалью. Он провел рукой по волосам Натана и притянул его к себе, обняв за шею.

— Прости, — произнес он. — Я больше никогда не сделаю тебе больно.

— Выродок… — шепнул Натан, борясь со сном изнеможения.

— У тебя ведь длинные волосы, — Каруман погрузил пальцы в копну своего недавнего противника, — покажи…

Натан усмехнулся, и тут же его прическа рассыпалась длинными черными нитями по плечам, волнами распадаясь посередине на ровный пробор.

— Красивые… — тихо произнес Каруман. — У тебя очень красивые волосы, такие мягкие…

— Я должен растаять от комплиментов? — чуть слышно проговорил Натан.

— Ты не привык к ним, ведь так? Столько боли, столько страдания! Бедный мальчик, как тебе удалось это пережить? Твоя жизнь была адом и до и после обращения.

— Вор секретов…

— Я видел, Джулиан плохо обращался с тобой, даже вел себя грубо, а люди, соплеменники, — жестоко из-за внешности. Ты был чужим, ребенком, рожденным вне расы. Я почувствовал твой страх, то воспоминание, которое до сих пор заставляет тебя вздрагивать. Рычание бегущих деревенских псов за твоей спиной, оно все ближе… Ты стараешься оторваться, но не получается, и ты знаешь, что скоро будет больно. Голоса соседских ребят, они смеются, так ведь? А потом в тебя летят камни, и ты падаешь, хватаясь за голову и проклиная мать за свое рождение…

— И что? Какое твое дело?

— Ты не безумец Джулиани, ты другой… Прости меня, ладно? — Каруман еще сильнее прижал к себе Натана.

— Пошел ты, — буркнул тот.

— Непреклонный, нетерпимый… Ты вынужден был стать таким, чтобы выжить. Поражаюсь твоей силе. Скажи мне свое настоящее имя. Не то, которое тебе дал Джулиан при обращении. Скажи настоящее, то, которым тебя нарекли при рождении…

— Тебе зачем? Ты же не собираешься делать меня своим нуклеаром…

— Да я бы желал этого всем сердцем!

— Что? — Натан от неожиданности встрепенулся и поднял свои удивленные глаза на Карумана, но в эту же секунду они вновь наполнились злой иронией, и он протянул. — Ясно-ясно, хочешь мне просто зарядить, извращенец. Так нафига ты мне о нуклеарах мозг засоряешь? Как будто я могу тебе противостоять, прикованный нефритовыми браслетами.